Столько слов теснится
Где-то очень глубоко,
Что никак не найти для них формы.
Здравствуй, папа. Думаю, мне всё это снится.
Снова пишу тебе из окопов.
Извини, что бумага помята и почерк неровный.
У нас тут на небе ни облачка,
Всё равномерно красное
И солнце лыбится, как и всегда.
Все наши шлют вести мамочкам
О новых стрелах с касками,
А со мной что-то уже лет тридцать начальству беда.
Я, вот, сегодня весь день бегала по городу,
Пускала мыльные пузыри
И смотрела людям в глаза.
Папа, знаешь ли ты, сколько в них голода?
Каждый может убедиться сам: выйди да посмотри.
Только не вижу, чтобы кто-то хотел убеждаться сам.
Закаты здесь, как и раньше, плоские,
Реклама горит поярче многих светил,
И асфальт подгоняет под шаги свои ямы.
Я бы, знаешь, уехала на какой-нибудь остров,
Но даже на это не хватает сил.
Да и всегда кажется, что ещё рано.
Здесь, знаешь ли, все читают газеты,
И с помощью видеоигр развивают логику,
Протирая штаны до дыр,
В обеденное время садятся обедать
За свои кафешные столики
И громогласно что-то твердят про мир.
Девочки (да и я иногда) мечтают о море,
А мужики хамят на дорогах,
Так что, в массе своей всё, как и раньше.
История воспитывала и воспитала героев:
Взглянуть хотя бы на их Бога
и на всех прочих - павших.
Знаешь, папа, от меня самой уже почти ничего не осталось,
Я всю себя потратила так бездарно,
Теперь частенько на вкус пробую разные вина
И, наверняка, до конца здесь так и останусь.
Не то, чтобы здесь было так уж кошмарно.
Я вроде пока цела и невредима.
07.06.14