(провинциальный этюд)
Всё что-то томило издалека.
И вётлы вплетались куда-то,
где плыли оранжево-лиловые облака
над пламенной лодкой заката.
Она уж причаливала за стеной
зубчатого темного бора,
и следом лучи разбегались водой
в карминовом небе, в котором
плескалась толика голубизны.
А в синем, над городом, словно
белёсый овал оловянной блесны,
луна отдыхала. И клёва
ждала божественная уда…
звонили к Евангелью. Мы же
шли возле реки – как всегда, как тогда,
в том дальнем-предальнем... и ближе…
как ключ под горою, в стеснённой судьбе,
сводящей и губы и щеки
холодной струей, – каждый сам по себе,
две жилы в единой протоке
влечём, не сливаясь, как масло с вином,
молчим… но – мгновенье – и снова
сплетаясь глазами,
в них видим
одно
-единственное
без слова.