Телефонный звонок, необычный вопрос,
Хотя бзики знакомой вошли уж в привычку:
«Если дёрнуть за лапки веревочкой птичку,
Как считаешь, на клюв упадёт или хвост?»
Я молчу потрясённо – рассказать был готов
Чем кормить, как устроить удобнее клетку,
Подобрать для затейливой жёрдочки ветку,
Чтобы был попугайчик и жив, и здоров;
Объяснить, сколько долготерпения нужно
Запасти, если хочешь себе приручить,
И помочь осознать, что берёшь птицу жить
Подопечной, а не игрушкой послушной;
И о том, сколько после найдёшь нежной страсти
В откровенных, бесхитростных птичьих глазах –
Бескорыстной, искрящейся, истовой радости,
Если сможешь любовь пробудить, а не страх;
Что спокойно-несуетливым движением,
С естеством, как порхает, гнездится, поёт,
Одаряет малютка бездонным доверием –
Жизнь бесценную в руки твои отдаёт…
Голос в трубке гудит, теребит, даже давит…
Аккуратно стараюсь подоплёку узнать:
«Просто так, любопытно, мы с дочкой гадаем –
Так ли в мультике бросили?» – что тут сказать…
Что представил – им это неинтересно,
А привычно – ударить, сломать, придушить;
Утвердились инстинкты из раннего детства:
С куклой всласть наигрались – давай потрошить.
И не хочется – должен сказать, что примерить
Всё, что сделать намерен, неплохо сначала к себе…
Не поймут… Почему-то любые потери
Люди видят в чужой, но не в личной судьбе…
Изъязвлённым бездушием, завистью, злобой
Жалость и доброту невозможно в себе уберечь;
Зверем стал – мир предстанет глухою чащобой,
Так ударит в ответ – не успеешь в берлогу залечь.
Всё, что в мир отдаёшь, бумерангом обратно вернётся.
Что обиды копить – разобраться б с душою своей:
Примешь доброе – чистым и светлым всегда обернётся
Жизнь к прозревшим и примирившимся с ней.
Потому достучаться попытки не оставляю,
Не тая, поделюсь своим ви́дением красоты,
Пусть немного добавлю в мир света и доброты –
Черноты, зла и гадости не добавляю.
Но в звучании многих стихов современных поэтов
Удивляюсь случайной, а может намеренной слепоте –
Смакованием гнили и грязи без моральных запретов
Зачерствевшие души не отворить красоте.
Грязь болотную мелкой и повседневной жестокости
Только жажда прекрасного смоет и вытравит вонь:
Встрепенулась душа и откликнулась голосом совести –
Из трясины на ясную твердь выдираешься вон.
И я верю, надеюсь, что добрая, чистая песня
Для решивших от мрака и серости к свету идти
Как соратник надёжный и верный, и честный предвестник,
С нами рядом на долгом и трудном пути.