Жил же когда-то и я
– словно не было Зла,
Не замечая обид
или просто по-детски прощая…
В том, давнем мире
на всех было вдоволь тепла.
Как-то умелось летать
– никому не мешая.
Как был наивен,
доверчив и сердцем открыт...
Интуитивно делил Жизнь:
на правда - не правда.
Мой томагавк еще предком
надежно зарыт,
И нерушимым казался
закон человечьего прайда...
…Время нещадно и зверски
коверкает лик,
Где – серебрит,
а где просто морщин добавляет…
Ржавый топор
отрывает угрюмый старик…
Смилуйся, Боже!
– пусть внучка об этом не знает!