Поле смиряется в точку, июнь – в объектив.
море – волнистая линия на горизонте.
Катится свет колесом, поднебесный мотив
солнечным зайчиком бьётся в оранжевый зонтик.
Бьётся и ветром гонимая дура-пчела
в яркую ткань синтетических цвето-иллюзий,
дом потеряв не сегодня, быть может, вчера, –
сбитая запахом смерти в полуденном блюзе.
Катится, катится, катится свет колесом,
капает время в глаза неизбежную правду –
в каждом вместилище духа набор хромосом
по-пионерски готовый к войне и параду,
в каждом народном гулянии – общий котёл,
дети хлебают по-взрослому жидкую кашу.
В точку смиряется поле, щитовник расцвёл,
в небыли, кажется, будет всё чуточку краше –
сядет на Божьи колени земная пчела,
радостно мёдом запачкает Божии руки…
Где-то, смиряясь по-взрослому, возле котла
горькую кашу глотают пчелиные внуки.