Уроборос
Жизнь моя, словно песня,
от куплета к куплету чудесней;
после каждого куплета - припев,
и какой-то будет последним,
читаю его нараспев,
обхватив руками колени,
сидя у дверей в передней,
нарочито упрямым птенцом
оскорбленных тоской поколений,
с перекошенным неуверенностью лицом.
А душа у песни была проста,
она летала из уст в уста,
как пес, сорвавшийся с поводка,
от глотка до глотка -
оказалась коротка,
и пустила себя с молотка.
И в синюю клетку тетради
нечего о ней записать, и
шепеляво скрежещет радио...
Бывало, умел я встарь
комком в горле глотать январь,
оживляя тугую сталь,
пропуская по струнам ток,
и выплевывал сны в потолок!
А если с утра побриться,
то можно в себя влюбиться
и выкинуться из окна,
где прерывисто дышит весна
Мертвая петля...
Небо, земля...
Свободой от... свободой для...
Слишком некогда пойти ко дну!
Так что верю в тебя одну -
нескончаемо короткую жизнь!
И кубарем, кубарем вниз!
А иногда размеренно так,
как осенний планирую лист,
навечно отвержен и чист.
Уроборос — таинственный знак!
Глотает черный дым папирос
змей на плече,
ухвативший себя за хвост.
И это - конец всех речей!
Каждый конец превратится в начало,
всё, что есть у нас — временно.
Как бы банально это не звучало
на очередной улице Ленина,
в очередной маленькой душе,
цельной, не на что не разменянной,
сидящей в коридоре в неглиже.
26.03.2013.
Андрей Лисецкий http://vk.com/alisetsky