ЭПИГРАФ:
Святому отцу, что дал церкви обет,
Заведомо нету дороги назад.
Ему надлежит весь остаток лет
Служить лишь всевышнему...Либо же в ад!
Приехал священник в село молодой.
Он лишь семинарий окончил и вот,
Он волею Божьей заброшен был
В забытый же Богом сельский приход.
Он службы в храме исправно служил.
Его почитал и любил народ.
И так бы прожил он до старости лет,
Но только лукавый попутал его.
Священник - монах, что безбрачья обет
Дал Матери - Церкви в юности дней.
Теперь же об этом он сильно жалел
И каялся в том с каждым днем все сильней.
А дело-то было всего лишь в том,
Что как-то во время одной из служб,
Мирянку одну в приходе своем
Увидел монах и тяжел стал гуж.
Девица была чудо, как хороша!
С глазами цвета лазурных волн,
И кудри иссиня- черной смолы, -
Посмотришь, и тонешь, как в море челн.
Под рясой священной забилось сердце,
Ведь как-никак, мужское оно.
Но сразу монах себя строго одернул:
«Дал Богу обет - тебе запрещено!»
Молился со страстью в тесной коморке,
Смирял свою плоть, страстью залИтую,
Но все же не мог успокоить душу,
Ведь сердце его оказалось разбитым.
И чтобы вырвать из сердца корни
Той страсти зловредной, ему ненужной,
Он сам по собственной доброй воле
Морил себя голодом в келье душной.
И высох священник. Народ шептался:
«Что с пастырем нашим добрым сталось?»
Но раз вдруг на исповедь дева пришла та,
И там во грехе своем призналась.
С детства расти сиротой было больно,
Своих родителей даже не знала.
Ведьмою стать была обречена -
Бабушка - ведьма ее воспитала.
Ночами и днями в разных обличьях
Неслась, избегая Божьих законов-
То дикой косулей по горным склонам,
То кошкой, кустом, что от ветра дрожит.
Дня одного не могла и прожить,
Чтобы кого-то не приворожить.
Скольких мужчин погубила невольно
И вот сегодня так невзначай
Стало вдруг сердцу ужасно больно,
Пришла в этот храм утолить печаль.
Сердце священника сжалось тоской -
Как угораздило в ведьму влюбиться?!
Но призывая свой дух к смиренью, сказал:
«За вас я буду молиться!»
Но выйдя из храма, девица вдруг,
Дико сверкнула глаз злобным блеском.
Шепотом вдруг прошипела таким,
Что потемнели церковные фрески:
«Прежде чем душу утопишь в молитве,
Выпью тебя, как бокал вина!
Вытяну жилы, будто под бритву,
Жажду свою утолю до дна!»
«Боже спаси!» - вскричал священник.
Святые, храни! Изыди, сатана!»
В страхе животном метнулся на клирос:
«Боже, какая на мне вина?!»
Только безмолвствовали образа.
В небе ж в тот час разразилась гроза.
«Я понял! - шептал в исступленьи отец,
Я понял ошибку свою наконец!
На женщин и дев мне смотреть не надо -
Они для меня, как для пастыря стадо!
И вот в этом стаде попалась овца,
Которая ест мужские сердца.
Ее не отдал я в ад на закланье,
В итоге я душу свою поранил!»
«Ты понял не так! - молвил голос с небес,
Душа для тебя, как глухой, темный лес.
Ты призван сюда, чтобы душу спасти,
А не для своей лишь покой обрести.
Молись за падшую душу, отец,
А нет - так тебе наступит конец!»
И стал горячо молиться священник,
Разверзлись тихо небесные ставни.
И осветили падшую душу,
Ее приведя к небесной гавани.
И видел отец, как в алтарь, не спеша,
Девушки той полетела душа.
А тело, скорчившись, словно стружка,
В дряхлую вдруг превратилось старушку.
(Картинка из интернета)