25 октября 2013 года в художественно-литературном салоне RENAISSANSE при кафедре изобразительного искусства и дизайна КФУ состоялся творческий вечер «Весь мир – театр», посвященный театру - и искусству художника, создающего чудо сценического действа на его подмостках.
На встречу были приглашены известные художники, работающие в театрах столицы Татарстана и России, а так же за рубежом:
Сергей Скоморохов – главный художник Татарского академического театра им. Г. Камала, лауреат Республиканской премии им. М. Джалиля, заслуженный деятель искусств РТ, народный художник РТ, лауреат Государственной премии РТ им. Г. Тукая, заслуженный художник РФ.
Ленар Гильмутдинов - главный художник Казанского государственного театра юного зрителя, заслуженный деятель искусств РТ.
Сергей Рябинин – главный художник Казанского Театра кукол, художник-постановщик, получивший Гран-при на третьем международном фестивале спектаклей малых форм (г. Орел) в 2012 г. («Похождения Шипова»), диплом за лучшую сценографию («Без вины виноватые») Калуга, 2012 г.
Булат Гильванов, член Союза художников РФ и РТ, лауреат Государственной премии РТ им. Б. Урманче, лауреат Государственной премии им. М. Джалиля.
Вел встречу Михаил Константинович Яо, доцент кафедры изобразительного искусства и дизайна ЛФИ КФУ.
В процессе беседы каждый художник изложил своё творческое кредо, свой принцип работы со сценой.
Так, эскизы декораций С.Г. Скоморохова характеризует образность, эмоциональная напряженность, насыщенная цветовая палитра. Отличительной особенностью декораций Скоморохова является их художественность, культура, тонкость и особенная наполненность. В них дышит жизнь. В них есть движенье. Они рассчитаны на сценический свет, на пластику актера. Можно сказать, декорации Скоморохова являются метафорической тканью пьесы - теми смысловыми слоями, которые постепенно открываются зрителю в процессе осмысления происходящего на сцене; они являются другим языком драматургии, невербальным, который всецело обращен к эмоциональной сфере воспринимающего. Его декорации то аскетичны, как «Жизнь есть сон» - П. Кальдерон (режиссер А. Пуче, Колумбия), то проникнуты щемящей поэзией - "Запах полыни" (И. Зайниев), то жестки и тяжелы - «Мулла» (Т. Миннулин,) то по-венециански праздничны - «Слуга двух господ», Гольдони (режиссер Мандель, Германия). Особенно подкупают эскизы декораций к спектаклю «Голубая шаль», без которого нельзя представить репертуар Камаловского академического театра. По выражению Юрия Алексеевича Благова, историка, режиссера, заведующего музейным фондом Казанского БДТ им. В. И. Качалова: «каждый его эскиз – самодостаточный театр».
По мысли Ленара Гильмутдинова, поле деятельности сценографа - это все, с чем взаимодействует актер. Весь материальный инструментарий, - вплоть до разработки грима, - помогающий подчеркнуть образ персонажа, фактуру актера - предмет особенной заботы и поисков театрального художника. И это не случайно : Ленар Гильмутдинов является не только художником, но и актером (в его послужном списке есть даже эпизодическая роль Иоанна Грозного в одной из постановок), и применяет к себе - и удобство мизансцены , и убедительность грима, костюма, и точность деталей антуража. Важно найти свое, оригинальное решение, единственное в своем роде. Да, поглощенный игрой актера, зритель подчас не успевает осмыслить находки сценографии, нюансы режиссерского замысла, мастерство техников сцены. Но все это вместе сливается для него в момент чуда - из которого нельзя вычленить составляющих.
Для Булата Гильванова мастерство сценографа не в последней степени определяется умением найти ключевой образ пьесы. Его прием - трансформация сценической детали, многослойность и многообразность объекта. Булат приверженец яркого образа-метафоры. Так, в его спектакле "Король Лир" (театр им. Г.Карева) мачта корабля (эта мировая ось) превращается то в маятник, то в стрелку метронома - в одной из самых мистических сцен «Короля Лира». Для этого спектакля характерно и неожиданное решение костюмов, в которых сочетаются элементы одежды древних Булгар – и кельтские мотивы. Интересная мысль, особенно если вспомнить, что наши предки были ассимилированы скифами, готами и гуннами. Отмечу и одну из работ Гильванова в кино: «Бибинур» (где Булат и художник декоратор, и консультант художника по костюмам). Прекрасный фильм, тонкий, временами напоминающий символику и язык Тарковского. Особенно найден архетипический образ дерева, сквозной нитью проходящий сквозь все повествование: это и плодоносящие яблони, и родовое древо, оживающее во сне героини, - вызывающие у зрителя ассоциации с мировым древом Иггдрассиль и древом Жизни. Говоря о фильме, нужно отдать дань и Елене Ермолиной, которая как художник-постановщик задала основную эстетику фильма, прием размытости, черно-белое решение, словом, то, что определило его внешнюю сторону.
Отдельно остановлюсь на трактовке искусства сценографии и его приемах, изложенных Сергеем Николаевичем Рябининым. Можно сказать, это целое вИдение, философия жизни. Сергей Рябинин - выпускник курса Валерия Яковлевича Левенталя, художник-постановщик Калужского областного драматического театра им. Луначарского с 1997 по 2000 г. За его плечами - более 20 спектаклей, поставленных на разных площадках страны. В эскизах Рябинина чувствуется академическая культура и основательность традиций русского театра. Очень хороши эскизы декораций к «Последнему сроку» Распутина. Другой пример нетривиального мышления художника - пьеса "Брат Чичиков". Мы видим необычное применение сценического круга, на котором установлена еще одна конструкция, которая движется , независимо от основного круга, образуя некий мирок в мирке, - этакая метафора «суеты сует» Гоголевских персонажей… Такой подход сочетает синтез образности, построенной на особенности конкретного драматургического материала, - и инженерно-техническую мысль, учитывающую трансформацию основных элементов сцены, их динамику во временном поле пьесы. Вот что говорит о своей работе Сергей Николаевич: «Я привык к подвижным формам. Привык мыслить сценическим пространством. Это – наш рабочий инструмент. Мой любимый ход на сцене, когда одно становится чем-то другим. Это тот минимализм, который дает ощущение многообразия форм. На этом возникает театр».
Иначе говоря – театр условен, это мир символов. Но задача художника найти меру достоверности в этом ряду метафор, нащупать ту подлинность, которая позволит зрителю узнать себя – на той глубине, что не открывается взгляду.
- Художник использует технику сцены, применяя его к образу и его пластическому развитию в пространстве, - подытоживает Сергей Николаевич. - У каждого - свой ключ к пьесе, и главное, чтобы он был найден. Тиражированные решения выхолащивают сцену. Думай, вникай в материал. Ищи метафору. Свое пластическое решение.
Тогда спектакль как художественное высказывание состоится.
То есть, если развить эту мысль, - каждый откроет именно СВОЮ, неповторимую дверь в этот мистический мир - как Алиса у Льюиса Кэрролла, - и в этом ценность каждого из нас.
…
Роль художника в театре переоценить невозможно. Так, Лев Бакст напрямую участвовал в создании пластического рисунка балетов Вацлава Нижинского ("Русские Сезоны" Дягилева). Его динамичные острые эскизы подсказывали балетмейстеру и танцорам не только пластику движения, но и трактовку характера образа, а не только грим и решение костюма. Зачастую Бакст даже показывал танцорам, каким должен быть жест персонажа и смысловое наполнение его пластики, о чем сохранились воспоминания очевидцев. И это - лишь один из многих примеров радикального воздействия художника на постановку.
Современный театр находится в поиске нового языка, - художественного, пластического, в поиске новых форм, новых выразительных средств , он испытывает кризис, периоды спада и подъема. И это закономерно и правильно: ведь лишь живое, страдающее, думающее, растущее , меняющееся искусство имеет потенциал и будущее. И большая удача, когда в коллективе есть такие неординарно мыслящие, чуткие к художественным процессам, уникальные люди, с культурным багажом за плечами и творческим чутьем, - ведь именно они в высшем смысле и движут вперед эту махину под названием ТЕАТР.
28.10.2013.