Лето подходит к концу, не за горами и сентябрь, а грибы так и не пошли. Казалось бы, чего им не хватает: достаточно тепло, даже ночами 12-15 градусов, почти ежедневно идут дожди, а на рынке в основном продают лисички, не то, что белых, даже осиновых почти не видно.
На выходные поехал на дачу в Рязанскую Мещёру, с вечера в пятницу сварил супец и морс из остатков ягод, а утром в субботу, когда рассвело, отправился в лес, прихватив двуручную корзину. Ручки корзины перехватил ремнём, чтобы нести её на плече. Не доходя до леса, свернул в рощицу берёз, выросших в поле самосевом после того, как поля перестали обрабатывать.
В прошлый приезд, идя к лесу, я набрёл в такой рощице на целый выводок осиновиков.
Но в этот раз я ничего не нашёл, лишь изрядно вымок в высокой траве. Вошёл в лес. Изредка попадаются лисички, то и дело стайки сыроежек, большинство переростки, но попадаются и молодые, крутые. Полно валуёв, жёлтых груздей, но это всё для холодной солки с длительной обработкой, а приехал всего-то на выходные – не беру.
Дошёл до елового леса, стали в массе попадаться свинушки. Срезаю чистенькие, молоденькие.
Время в лесу идёт быстро. Утопал далеко, местность малознакомая, не заблудиться бы – пасмурно. Места грибные, много полянок, лес смешанный: старые ели, сосновые посадки, берёзки, осины – но ни одного качественного гриба.
Дорога выводит на асфальт не далеко от Сысова, вот куда я утопал. По шоссе перехожу ручей и опять углубляюсь в лес. Теперь дорога домой лежит через заболоченную долину ручья. С трудом преодолеваю её.
Наконец появилось солнце. Час дня, иду на север по направлению своей тени.
Домой прихожу изрядно уставший. Корзина на две трети наполнена грибами. Пора бы и пообедать, но жадность человеческая беспредельна. Беру небольшую корзину и отправляюсь в молодой соснячок за речкой.
Перешёл вброд речку ниже бобровой плотины, где вода чуть выше щиколотки, и левым берегом, утопая в высокой траве, отправился к сосновой рощице, что рыжела в километре. Дело в том, что весной за рекой бушевал пожар – кто-то поджёг сухую траву. Чуть ниже по реке огонь преодолел речку и ворвался в деревню. Его с трудом удалось потушить. А рощица сосёнок на левом берегу пострадала: некоторые сосёнки совсем засохли, другие стоят с обгорелым стволом и с существенно порыжевшей хвоей.
Возле сосёнок, к которым подошла хорошо утоптанная тропа от соседнего Соловова, там и сям валялись срезанные и забракованные из-за своей червивости маслята, но штук пять чистеньких срезаю в свою корзинку.
Возвращаться домой тем же путём, что пришёл сюда, не хочется, иду вверх по течению в надежде перейти речку выше по течению, но подпруженная бобрами, она непреодолима. Наконец выхожу к мосточку (бревно с перилами) и перехожу на другой берег. Это куда же меня занесло? Аж под самое Спирино, до леса на болоте больше километра. Выбираюсь в непаханое поле, где трава пониже, и иду к болоту.
С трудом продираюсь сквозь заросли ивняка, чавкая сапогами по приболоти, и, наконец, выбираюсь на «чистинку». О, чудо! Моховой ковёр весь рас цвечен, как драгоценными камнями, ягодами поспевающей клюквы, Некуда ногу поставить. Это упускать нельзя. Время 16 часов. Светлого времени для сбора клюквы предостаточно. Несмотря на усталость, начинаю собирать клюкву. Собранные маслята накрываю бумагой, что подстилал на дно корзинки, и понеслась! За пару часов я наполнил корзинку доверху. Надо домой, к тому же погромыхивает, как бы гроза не прихватила? Пытаюсь выбраться в деревню напрямую, но тщетно: бобры подпрудили сточную канаву, превратив её в озеро, приходится возвращаться кружным путём.
Только прикрыл входную дверь в дом, как началась гроза. Есть уже не хочется, только глушу морс кружку за кружкой. Устал неимоверно, ведь считай десять часов в хождениях в лесу и по болоту, а тут ещё куча грибов, которые нужно обрабатывать. Чищу грибы и чувствую, что мне их все не осилить: лисички-то без проблем, обмыл и кастрюлю, а маслята никак не хотят расставаться со своей клейкой шкуркой. Решил свинушки выбросить – сил уже никаких.
Затапливаю печь, ставлю почищенные грибы на огонь и рядом миску с супом. Заставляю себя съесть суп и заваливаюсь спать.
В три часа ночи просыпаюсь, пытаюсь уснуть, но сна, ни в одном глазу. Чищу свинушки, открываю газовый баллон и отвариваю свинушки на газовой плите. Отваренные свинушки высыпаю поверх грибов отваренных с вечера. Получилось почти полное ведро отварных грибов.
Домой опять на перекладных. На плече сумка с ягодами, в одной руке ведро с отварными грибами, в другой букет цветов и усы земляники для посадки на ближней даче, что под Бронницами.
Назавтра на работе рассказываю о своём грибном походе, и, когда речь заходит о свинушках, Андрей открывает сайт в Интернете, где все корреспонденты подтверждают, что «болтные» (так по-науке называются все разновидности белых) ещё не пошли, но кое-где пошли опята. Один корреспондент с псевдонимом «грибной маньяк» даже прислал фото, на котором «друза» опят даже взобралось на дерево на трёхметровую высоту. Зато все в один голос сообщают об обилии свинушек.
Андрей открывает другой сайт с каталогом различных грибов, там свинушки, как тонкие, так и толстые объявлены ядовитыми грибами.
О ядовитости свинушек я слышал ещё 30 лет назад, но за эти 30 лет я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь отравился свинушками. Говорили и писали, что свинушки жадно впитывают соли тяжёлых металлов, в том числе – радиоактивных. Ну что ж, не следует их собирать рядом с шоссе, и только. А уж в Мещёре – экология, слава богу…!
Но тут в статье в Интернете говорится о фундаментальных исследованиях учённых. Оказывается, дело не только в тяжёлых металлах, свинушки содержат какие-то «маскарены», которые накапливаются в организме и приводят к изменениям в крови с образованием антител, разрушающими эритроциты и ведущие к белокровию.
Вот какой коварный гриб! Ведь, как правило, причина возникновения лейкозов и лейкемии остаётся неизвестной. Причём маскарены не разрушаются и не удаляются кипячением, а постепенно накапливаются в организме.
Короче, вернувшись с работы домой, я спустил ведро отварных грибов в унитаз, я ведь не грибной маньяк!