Давным-давно, когда земля ещё не знала солнца, она плыла в холодной вечности, окружённая двумя тысячами сияющих лун. И было на земле две тысячи материков, разделённых беспокойным океаном, и каждый материк знал закон своей луны, и на каждом материке жил лунный человек, тянувший к своей луне ладони, и у неё черпавший сияющую вечность.
В вечной ночи, в покое, в сияющем благополучии лица людей как прожектора освещали дорогу земле среди звезд. И однажды, как далекие маяки, притянули к земле одиноко блуждавшую комету… Она рванулась к сияющим лицам, протянутым ладоням, и порвала нить закона двух тысяч лун, и на оторванной, катящейся земле, пришло время хаоса. Материки носились в океане, сталкиваясь, наваливаясь друг на друга, взбивая океан в пыль и пену, лунные люди, утратив сияние, кровью ладоней склеивали в группы свои материки, и гибли, утратив вечность. Комета бросилась прочь, потеряв манившие её маяки, но, зацепив оборванную нить, потянула за собой землю к Солнцу.
Солнце подхватило и окутало светом измученную землю, вместе с запутавшейся и уже остывшей кометой, когда на земле осталось только двое лунных сиятелей, опустошённых, утративших свет, призывающих вечную ночь. И ночь сошла, светя оставшимся сотнями ушедших душ через звёзды. И залила холодными слезами бывшая комета умирающую землю, и поднялся океан забрать последние души…
Тогда солнце зажгло новую луну - щербатую комету, и потянулись, и столкнулись ладони двоих, встретились взгляды, и ушла ночь, и холодная вечность, – всё отступает перед сияющим ликом настоящей любви, и не жаль двух тысяч лун, если двое нашли друг друга.