Это был точь-в-точь конец света,
но с продолжением.
Человечка скрючило,
и, как наркомана в ломке, сломало,
прибило к стене,
бросило на пол,
а пол был, как море,
а море - как мрамор могильный
- неумолимое, твердое,
но по твердыне вдруг пошли трещины
и твердыня рассыпалась
гравием,
он забивался под ногти и больно в колени впивался,
когда человечек скрюченный
останки твердыни
рыл в исступленьи хроническом,
а потом
то, что осталось от моря,
стало песком.
Песок поднимался сыпучими волнами,
и человечку брызгал в глаза,
и тогда человечек расплакался,
плакал он долго и слёзы не сохли.
он весь песок выплакал,
и вдруг стало пусто совсем
и беззвучно
внутри и снаружи.
Человечек скрюченный
вопросительным знаком повис в бездыханном пространстве,
и оно не ответило.
Это был точь-в-точь конец света,
но без конечности.
Человечку казалось, что он распрямился
И отряхнулся.
А у ног его, глотая задумчиво пыль,
простирался пол. Он был, как море.