Так бывает с людьми, что полученное им от Бога богатство, они воспринимают, как свое личное добро, с которым они ни с кем не должны делиться. Их душа заплывает жиром, они не воспринимают духовный мир, духовные ценности. Таким человеком был библейский Навал. Люди Давида сторожили его скот, однако он счел, что вправе ничего им не давать за работу, при этом он презрительно называл Давида "сын Есея", "беглый раб", забыв, что если бы Давид не победил Голиафа и других врагов, то филистимляне превратили бы в раба самого Навала. Такова короткая память на доброе у многих людей...
1
«Умер! Умер Самуил!»
Причитая голосил
Израиль над своим пророком
И нескончаемым потоком
Народ к могиле старца тёк.
«Ох, на кого ж нас бросил Бог?
И кто молиться в трудный час
Станет теперь за всех, за нас?!
Кто сможет правый суд вершить?
Кто нас сможет защитить?
И гул промеж людей стоит:
«Давид! Помазанник, Давид!
Стране опорой и царю
Ему бы быть! Ему! Ему!
И снова гул со всех сторон:
«Ох, ох, в опале нынче он».
Так плотной, двигаясь, толпой
Народ шептался меж собой.
2
Кладбище, яма, причитает
Кольцом сплотившийся народ
В путь последний провожает
Судью-пророка, слёзы льёт.
На саван старца белоснежный
По горсти бросили земли
И век склоняя быстротечный
Прочь со скорбью побрели.
Платок, надвинув на глаза,
Да так чтобы узнать нельзя,
Потерей горькою убит,
По меж людей шагал Давид.
В тот день только богач Навал
Не скорбел, а пировал.
Песни, смех, рекой вино
Нескончаемо текло…
3
Идёт, задумавшись, Давид
О смерти, о житье былом,
За ним чуть слышно семенит
Отрок, с встревоженным лицом:
«Стада, огромные стада
Мы для Навала охраняли
Рассчитаться бы пора
Стрижки дни уже настали…»
Давид пару минут молчал,
Глядел куда-то далеко:
«Ах, да, – опомнился, - Навал…
Да, да, время платить пришло.
Что ж – вежливо себя держите
И за труд свой попросите
Непременно дать расчёт
Столько, сколько сам сочтёт!»
4
Дом Навала. Чинно в ряд
Отроки пред ним стоят.
Слово в слово передали,
О чём с Давидом толковали.
На что Навал им отвечал:
«Давид? Кто это? Не слыхал!
Что за залётный голубок?
Не Есеев ли сынок?
Что-то памятью я слаб!
Случайно он не беглый раб?»
И хитрый взгляд заплывших глаз
Был красноречивей фраз.
Тут кто-то из юнцов вскипел
И сквозь зубы прошипел:
«Он, да он никто иной,
Как полководец, как герой.
Он Голиафа победил…»
«Ах, да-да, когда-то был!»
Оборвал его Навал:
«А теперь бродягой стал!»
«Да его сам Самуил
Помазал и благословил!»
Отрок всё не унимался,
Но тут Навал опять вмешался:
«Кто мне пророк? Кто сын Есея?»
И скаля зубы, багровея,
Прорычал подобно псу:
«Кто он такой, чтоб я ему
Давал хоть толику добра
От мной взращённого стола?!
Чтоб собственным вином поил?
Ишь ты! По-о-ма-а-зал Самуи-и-л!»
Навал кривляясь скорчил рожу:
«Вон пошли! Всех уничтожу!»
И пнул отрока ногой.
Затопал, завизжал: «Долой!»
Так Давидовых людей
С позором выгнали взашей.