Коршуны да вороны
закружили,
Норовят, жестокие,
поклевать глаза,
Видно, я, мой родненький,
заслужила,
Ой, да расплелася
моя коса.
Босы ноги в ранах
и платье - в клочья,
А вослед мне свист,
да недобрый смех,
И от слез поблекли,
иссохли очи,
Стала лживой притчей
в устах у всех.
Гнали дико прочь,
гнали люди злые,
Обвиняли в чем,
не могу понять,
Видно, в том грешна,
что тебя любила,
Позволяла миловать,
обнимать...
Ох, да ты, серденько мое,
мой милый,
За тебя и горше
беду стерплю,
Распоследней буду,
да распостылой,
Все одно, как прежде, тебя люблю...