Работа, написанная на фик-конкурс сайта ТР.
Фэндом: ГП
Пейринг: ДМ/ГГ
...поэзия убивает любовь? Я привык считать поэзию питательной средой для любви.
Дж.Остин. "Гордость и предубеждение"
В глазах арктически холодных
Мерцаньем зеркала души
Читаю исповедь свободных,
Их полумертвые стихи.
Там было все: любовь, обиды
И крах устоев и надежд.
Прощальной черной панихидой
Собор героев и невежд.
И были два влюбленных сердца,
Качавших кровь других миров.
К ним чрез глаза открыты дверцы,
И я вхожу в них без оков.
***
Смеяться так, чтоб звон унесся
И щекотнул твой чуткий слух.
Чтоб от снобизма ты не спекся
И не авадил летних мух.
Тебе писать сквозь расстоянье,
(Крикливых сов не сосчитать!).
И чувствовать твое дыханье,
Когда мы встретимся опять.
Тонуть в улыбке кривоватой,
Печалясь только об одном,
Что ты посмотришь виновато
И скажешь: «Я вернусь потом».
С тобой бежать от гадких мнений
И осуждения друзей.
И с каждым днем терять сомненья,
Что волшебство в крови людей.
Ругаться, плакать и мириться
И жить, и наконец-то жить!
Почувствовать полет жар-птицы
И беззаветно полюбить.
Убить в тебе заразу страха,
Вселить надежду и покой.
Жить без особого размаха,
Но с: «Милая, идем домой».
И за руку вцепившись крепко
В войне сражаться за любовь.
Всем объясняя, что оттенков
Есть целый рой у двух цветов.
***
Быть самым важным для тебя
Волшебником среди других.
И побеждать весь век себя,
Чтоб голос совести затих.
В твоих глазах искать тепло
И видеть смысл жизни там.
И открывать своё лицо
Лишь для тебя по вечерам.
Разгневаться на всех родных
И извиниться в тот же миг,
Когда ты скажешь: «При живых,
а вид такой, что кто погиб!».
Пройти все горести житейства
И каждый час благодарить
За то, что мы остались вместе,
Хоть нас пытались разлучить.
***
Мне с детства говорили - грязь.
Ты низший сорт, ты нечиста.
Но их слова теряли связь
С той, что была не так проста.
Чресчур умна и своенравна,
Не так глядишь, не входишь в спор.
Для грязнокровки многогранен
Был слишком твой немой укор.
Я рос и каждый день смотрел
На радости твои, печали,
И, наконец-то, углядел,
Что мы ничем не отличались.
Войны ты помнишь гадкий запах?
Тот смрад, въедавшийся под кожу.
Когда живешь часами в страхах,
Что оказался так ничтожен!
Она во сне ко мне приходит,
В затылок дышит и кричит,
Чтоб не мечталось о свободе,
Предатель больше не взлетит.
Я просыпался весь холодный,
В глаза мне сыпался песок
Иль ветер задувал фривольный -
Я слезы объяснять не мог.
Ты была рядом, часть войны,
Спаситель мой, души и тела,
Что затянула крепче швы
И всё со мною претерпела.
Ты мне читала на ночь, помнишь?
Там говорилось о любви.
И мне шептала: «Ты запомнишь
Все строчки, все мои стихи».
И я запомнил, как иначе.
Все строки боли и надежд.
А ты, внимая, вдруг заплачешь,
И обсмеешь, что я нелеп.
А я припомню тебе эльфов
И все полеты под луной.
Твоя обида будет блефом,
Всегда пусть будет лишь такой.
***
Высокомерный, скользкий, гадкий
Задеть меня до слез ты мог.
И аристократские повадки,
И этот вечный длинный слог!
Ты лучший, чистый, ты богат,
И твое имя на слуху.
Тебе, похоже, каждый рад:
«Ты попроси, я услужу».
Красив, высок и, несомненно,
Блистал волшебным интеллектом.
Считал себя одной вселенной
И правил целым факультетом.
Меня ты, верно, грязью видел,
Но только лишь пока был юн,
Пока всем сердцем ненавидел,
Ту, что желал уже в бою.
Столкнулись разные оттенки
И я влюбилась в этот серый,
Что рушил вековые стенки
В своею малфойской манере.
Войны я помню гадкий запах
Тот смрад на грязных волосах,
И когти на смертельных лапах,
Что танцевали на устах.
И как ночами был разбужен
Ты моим криком или плачем.
И тихим: «Драко, ты мне нужен».
Да, ты, засранец, как иначе?
***
С тобою быть самой желанной,
Любимой самой и родной,
Вставать, бывает, очень рано,
Чтоб заварить «один, двойной».
Чтоб возвращать в нашу спальню
И видеть твой уставший взор
И уходить в свою читальню,
Откуда слышен голос мой.
Тебе читать сонет Шекспира
О вечной, пламенной любви.
И видеть, кажется, полмира
В одном тебе, в одном тебе.