Тебе поют соловьи, а здесь кружит вороньё,
и роют землю копытами соловые кони...
Чтоб объяснить тебе суть, я сочиняю её,
кромсая мифы ребром заиндевелой ладони.
И воскресает Ахилл, ревет в ночи Минотавр,
и отключаются все планшеты и телефоны,
и я уже не магистр, и даже не бакалавр,
я медно-рыжая кошка на руках Персефоны -
я добровольно мертва, уже довольно давно,
и я довольна вполне хозяйкой, домом и снедью.
Ты покидаешь балкон, швырнув окурок в окно,
и где-то гаснет звезда, и засыпают соседи,
и просыпается мир никем не слышанных слов -
твой черновой вариант моей домашней работы.
А я, идя на войну, срываю болиголов,
и золотою пчелой несу в мобильные соты,
коплю отравленный мед, который выпьет Сократ,
устав ловить свою тень на каждой третьей странице
не им написанных слов, и с цифрового пера
ронять чернильную желчь. Ему-то впрок отравиться:
вся жизнь наперекосяк, любому счастью назло,
и мойры дергают нить - имеют полное право.
А у Харона печаль - украли ночью весло
и Стикс несет его лодку в незнакомую гавань...