И когда из синего-синего
испуганно взглянет мне в душу
нерождённое счастье моё,
а рядом сожмётся синичкой
нерождённо-сожжённое долгожданное чьё-то – такое же.
И пепел его будет стучать мне в сердце –
как Тиль*, буду хранить и помнить.
И когда нахмурится дед мой на фото,
и представлю даже – медали прикрыть захочет рукой
(«колорадов – к стенке!»),
и когда услышу в тысячный раз : «Ваше место – сзади,
мы гвоздями калёными
в ваши тупые лбы
вбиваем нашу единую правду.
А то, что сгораете, валитесь мёртвыми – так виноваты сами :
на БТРы, под автоматы безудержно-безоружно –
не идиоты?!»,
И когда заплачет ребёнок, ночью проснувшись от грохота стёкол –
били прицельно,
и мама спрячет его от обстрела в подвале рядом с картошкой и огурцами,
и онемеют от ужаса над грудой «когдатолюдей» видавшие виды врачи,
и тихо осядет на землю очередная «подбитая мирная дичь»,
и я, заскрипев зубами,
не смогу удержать в себе это желание :
стать возмездием –
или взвести курок,
или самой стать гранатой с выдернутой чекой
и не жалеть,
вот тогда
взмолюсь – прошу Тебя
сохрани во мне Человека.
И потому что верю,
Ты не позволь зверю родиться во мне
такому же...
А пепел в сердце
я сохраню сама.
____________________________________________
* Тиль Уленшпигель из романа Шарля де Костера «Легенда о Тиле Уленшпигеле»..