Николка сидел на крыльце бабушкиного дома, смотрел на мир, слушал и улыбался.
А вокруг разливалась северная весна. В воздухе витал запах тополей и опилок с лесопильных заводов и от дороги, отсыпанной теми же опилками и древесной щепой; на лужах синел тонкий ледок от ночного легкого мороза, в тени, куда не добиралось весеннее солнце, серел ноздреватый снег. Солнце буйствовало в безоблачном небе, пытаясь отогреть землю Николкиной родины, промерзшей за долгую, суровую и темную зиму. Далеко в небе тянули дальше на север огромные стаи гусей, радостно и гортанно несли Николке привет из южных теплых краев, где они провели зиму. Николка, задрав голову, улыбался им и размышлял: «Что же их гонит в даль, в тундру, где сейчас холодно и неуютно, где мало еды и много пронизывающего ветра? Отчего им не живется в тепле, где ни будь на берегу ласкового южного моря? Зачем лететь многие тысячи километров, подвергая свою жизнь опасностям коротких кормежек и отдыха на лугах, полях и болотах, где поджидают хищные звери и охотники с ружьями? Рисковать только для того, чтобы вывести новых детей??? Но гнездо можно устроить в любом другом, более удобном и безопасном месте. Нет, видимо есть иные причины для ежегодных полетов на Север…Вот и Николке Север нравится...».
Николке уже скоро, в августе, стукнет семь лет, и он пойдет в первый класс средней школы. Он уже два года умеет читать книги, где черпает свои познания, но главный источник понимания окружающего мира для пытливого юного умишка, это бабушка. Бабушка знает множество интереснейших вещей! Например, какими будут весна и лето, если зима была очень морозная, а снегу было мало, или как лечить Николку, когда он, зимой наевшись снега, вдруг заболеет. Правда, не все ее методы Николке нравятся…, ладно бы только сидеть на жаркой печи и пить чай с малиновым варением или медом, обливаясь обильным потом..., не страшно получать уколы в мягкое место или медицинские банки на спину; противно, но не смертельно, глотать горькие пилюли и мерзкие микстуры. Но бабушкины самодельные горчичники!!! Наверное, она раньше, до пенсии , работала инквизитором; Про инквизицию Николка много читал и эти методы крайне не одобрял..., а от бабушкиных самодельных горчичников громко верещал и сетовал на горькую долю являться внуком ветерана инквизиции. Но об этом речь пойдет в другой раз.
Мысли мальчика текли плавно и незатейливо, глаза жадно впитывали картины окружающего мира. Жизнь прекрасна и привлекательна, если забыть про горчичники: из дверей дома доносится запах пирогов, скоро придет закадычный друг Санька, а вдвоем они - сила! Даже пирожков они могут съесть в три- четыре раза больше, чем один Николка.
По малолетству Николка еще не уезжал далеко и надолго из родимого дома, поэтому он не знал щемящего чувства тоски по родине. Все это его ждет впереди.
Однажды наступит такой весенний день, когда он будет смотреть в небо на беспощадное крымское солнце, вдыхать горький запах степной полыни и слушая неугомонный шум южных насекомых, загрустит о тополях, шелестящих возле бабушкиного дома, об опилочных переулках, и будет посылать с летящими на милый Север птицами поклон маленьким северянам, что глазеют в небесную даль на возвращающихся на Родину вечных скитальцев.
За калиткой раздался звук поскользнувшегося Саньки и его неприличные выражения по этому поводу. «Странно», - подумал Николка, - «никто там не падает, а Санька пройти не может во двор, чтобы не навернуться... И эти выражения, опять же…, из серии : «от взрослых, но не для детей». Верно говорят: « мама учит всему хорошему, папа – всему плохому и ребенок получается всесторонне развитым...",но в Санькином случае-преобладает папа.
« Чего расселся?! Пройти нельзя...! Опять смотришь, как растет трава? Еще и ржешь над чужим горем, как мамонт…, друг называется!» свирепствует Санька, держась за ушибленный зад. Настроение у него было не лирическое.
Николка не стал уточнять насчет ржущего мамонта, они давно уже не ржут, потому, что вымерзли давно, как мамонты.
Он коротко и нарочно равнодушно сказал: « А у бабушки пироги готовы..., запах чуешь?».
Санька повел носом, пошмыгал хроническим насморком, молча и целеустремленно, ускоренным шагом направился мимо Николки в дом.
На пороге он благоговейно остановился, увидев пирожковое великолепие, снимая шапку прослезился, и, глотая вдруг набежавшую слюну, прошептал: «Шанежки…, с картошечкой…». На этом слова в Саньке закончились.
Пироги и впрямь являли собой чудесную картину: румяные, ароматные, и с картошкой, и с капустой, и с брусникой, и с черникой, и с палтусом, и с треской! На любой самый изысканный вкус!
А бабушка уже суетилась, заваривала свежий чай, выкладывала новую порцию пирогов из русской печи на тарелки.
Она очень любила друга своего внука, в частности за пристрастие Саньки к ее пирогам. Это был истинный ценитель бабушкиного искусства, даже называл ее в таких случаях только по имени – отчеству: Александра Федоровна, а не как обычно: бабушка Шура. И Санька бабушку не огорчал- старательно и самозабвенно трескал шаньги с картошкой, запивая горячим чаем, млел и щурился, пока в него влезало. Когда места в пузе не оставалось, он откидывался на спинку стула, долго не мог шевельнуться, напоминая удава, какого Николка видел в кино, только изредка и глупо хлопал глазами да иногда икал.
Николка понимал, что минут двадцать — тридцать Санька не будет замечать ничего вокруг, и к его сознанию не достучишься.
По истечению положенного времени, удав стал возвращаться в реальность.
Санька подрыгал ногами, шевельнул рукой. Затем на его лице стало появляться осмысленное выражение. Глаза поблуждав в пространстве, остановились на горке пирогов с треской, и Николка понял, что еще не скоро они приступят к строительству плота, что затеяли созидать к наступающему паводку.
«Эдакую энергию, да в созидательное русло. С таким бы энтузиазмом гвозди в плот забивал» - злился Николка, наблюдая,как рука товарища непроизвольно потянулась к очередной кулебяке..
Но все проходит, прошли и минуты тягостного ожидания.
И вот они у кучи заранее заготовленных бревен. Отборные бревна дети укладывают в ряд, кряхтя от натуги; их крепят между собой, сколачивают из досок настил, устанавливают мачту под парус (какое же судно без паруса?), выстрагивают топорами весла.
«Эх!» - тоскливо размышляет Николка – «Подвесной мотор бы приладить, цены бы не было плавсредству…, хоть вниз по Двине на остров Мудьюг отправляйся! Там красота, там змеи!». Он с Санькой видел, как шустро бегают лодки с мотором по реке.
Но мотора нет и не будет, да и брезент для паруса еще надо где то выклянчить. Николка догадывался, что в плавание на Мудьюг их мамы не отпустят, хоть с мотором, хоть с паровой машиной, хоть на веслах и под парусом. Но мечтать то не запрещено!
Это было бы замечательное, полное приключений плавание! ( Вот! Как в книгах!) Вокруг бьются седые волны, вздымая утлое суденышко прямо к небу, акулы щелкают зубами, пытаясь схватить отважных поморов, чайки вьются вокруг и истошно, как воспитательница Роза Матвеевна в детском саду, кричат: « Куда??? Куда??». Санька удерживает штурвал, а Николка бьется с парусом и веслами, и их корабль несется навстречу неизведанному, открывая по пути не известные науке географии , новые острова и целые континенты, нанося их на карту.
«Можно, пожалуй, в честь Саньки назвать какой либо островок поплоше…Санькин остров? Не звучит…Мыс Санячий? Тоже не удачно. Да и жители на острове с таким названием огорчатся. Как они называться будут? Саннята??? Нет, не повезло Саньке с именем.
Другое дело: Николаев остров, Николкина земля, пролив Святого Николая или мыс Доброго Николки! Почти как мыс Доброй надежды. И жители от радости будут ликовать и долго праздновать свое открытие и обретенное название, приносить в жертву своим идолам бананы, кокосы и прочие вкусные продукты местного производства. Не забыть бы прихватить им в подарок бабушкиных пирожков, если Санька не съест в походе.
Плохо людям жить на земле без названия, письмо даже не отправишь. А теперь, при наличии адреса, почта к ним будет приходить ежедневно, а с острова - посылки с бананами и надписью: «Николке – первооткрывателю от благодарных Николаевцев!» Коротко и ясно. Да, не повезло Саньке с именем… Придется его угощать Николаевскими бананами с Николкиного острова».
Тем временем работа и день подошли к концу. Санька уже поглядывал в сторону дома с бабушкой и пирожками, да и у Николки руки отяжелели; опытные судостроители и мореплаватели еще раз проверили прочность постройки, попрыгав на плоту, пошатали закрепленную растяжками мачту, попытались сломать весла…, крепкие получились весла, не сломались..., только жутко тяжелые.
Оставалось теперь ждать навигации, бабушка обещала, что паводок будет большой и долгий.
Оставалось только ждать.