На свете есть много историй, и страшных, и смелых –
В них правда и ложь воедино слились невпопад.
Историй про магов, судьбой искушенных, умелых,
Про тех, кто на битве не сделает шагу назад,
Про тех, кто кинжал свой вонзит – только спину подставьте,
Про тех, кому золота блеск затмевает глаза.
На свете есть много историй – вы только представьте,
А сказка сама вам покажет свои чудеса.
В одном королевстве, где горы сплели свои сети,
А северный ветер пронзает до дрожи в костях,
Неспешно клубится волна… Не рождаются дети.
Навеки закованы жители в горечь и страх.
Жил-был там король – был он храбрым и мудрым,
Была королева с лицом, что белее снегов,
Усыпанным звездной, сияющей северной пудрой –
Она прибыла из Страны Восьмисот Островов.
Когда пригласили? Никто уж теперь и не вспомнит.
Король свое сердце ей в руки покорно отдал –
Она улыбнулась, теряясь в зеркальности замковых комнат.
Она улыбалась, когда он ей клятвы давал.
В ней было такое, что дух временами терялся,
Дыхание молкло, по полу змеилась коса.
Король ее белой щеки на рассвете касался –
Она улыбалась. Из замка лились чудеса.
И море взрывалось восторгом волны вдохновенной,
И рыба плескалась в сетях, предвещая улов.
Соседи не шли воевать, возвращались из плена
Все те, кто когда-то ушел от родных берегов.
Из вереска пенился мед, ароматный и пьяный,
Торговые гости везли в королевство шелка.
Мрачнела Она – все ей чудились где-то изъяны.
В зеркальности замковых комнат задвижка крепка.
На шее рубин – все казалось, что жизни он полон,
Сиял ярче солнца порой, заставляя слезиться глаза.
На белом плече Ее спал заколдованный Ворон –
Из тех, без которых из замка не льют чудеса.
Король тихо ждал. Годы шли, унесенные ветром.
Не слышен был в замке наследника юного смех.
Король к королеве пришел, поклонясь, за ответом:
За пять прошлых вёсен детей не рождалось. У всех.
Она улыбалась, тянула к нему свои руки.
Он молча стоял. Ворон щурил насмешливо глаз.
Она вопрошала: «Зачем нам с наследником муки?
Давай будем жить, как мы жили. Лишь здесь и сейчас».
Он хмурился, ждал, наблюдал, как несчастны в народе.
Она с упоеньем лобзала свой яркий рубин.
Вокруг все застыло – как будто замерзла природа.
В последнюю ночь он зашел к ней в покои один.
Она улыбалась – сверкнул его меч, словно солнце.
Ее голова покатилась по глади шелков простыней.
А алый рубин, позабытый в витражном оконце,
Истек черной кровью. Как будто бы умер он с ней.
Король горевал – как простить, если в ведьму влюбился?
Да так, что до края довел, как предатель, страну?
Король горевал. Но с весной к ним покой возвратился –
Младенческий плач на закате пронзил тишину.
И пели в народе, и мед был пьянящим и терпким,
И в море клубилась обманчиво тихо волна.
И был мир Его и спокойным, и светлым, и крепким –
Зачем горевать, когда травы и солнце? Весна.
Но в темной тиши за зеркальностью замковых комнат
Он тихо вздыхал, вспоминая улыбку и смех.
И крепкий пил мед, чтобы только мгновенье не помнить
Ее красоту, что пила соки жизни. У всех.
На свете есть много историй про магов умелых,
Про страшных драконов, про замки, колдуний, мечи.
Свое чародейство несут они умным и смелым.
Услышал ли сказку? Запомни. Подумай. Молчи.