ПОТОМОК ОНЕГИНА
Зима, на поле сиротливо
друг-фермер завершает путь.
Дотации прожрал, тоскливо,
как бы не сесть и не взгрустнуть.
Есть урожай иль пусти нива,
единый край, и жизнь тосклива.
Концы с концами не сведёшь,
сын говорит: отец, ты врёшь!
Что любишь сельское хозяйство.
Какая блажь тебя свела
из города назад сюда?
Ты мог от сих до сих токарить,
в полях нельзя границу впарить.
Ты сей клубнику иль овёс,
нельзя прожить без тонны слёз.
То град побьёт, то май засушит,
тебя, я вижу, жаба душит.
А если я ещё женюсь,
единственной обзаведусь,
то как рожать на ферме милке?
Врачи далёко, есть опилки.
А если выскочит детёныш,
то школа далеко, зверёныш
на ферме сможет подрастать,
нет сверстников ему играть.
В лапту, в иные игры надо,
и интернет заместо сада,
где дети рядом с ним живут,
не создаёт душе уют.
Так думал фермер без медали,
которую ему не дали.
Он был не слишком огорчён,
скорей доволен, есть о чём.
Ему печалится, напротив.
Уже десятый год легко
смотрел на мир он беззаботно,
плевал сам с башни высоко.
Как будто Франции владыка
себе построил сам дворец,
Колонны, башенки, велики,
он стал отчасти и мудрец.
Уже не выхлопом машины
он прочищал в прогулке грудь.
Навоз, коровы, посевные
и некогда ему взгрустнуть.
В недолгие мгновенья блажи
он Пушкина читал с Толстым,
стишки пописывал и даже
завидовал их крепостным.