В глухомани моей глухой ни кукушки, ни глухаря
В этот час не слыхать. Бойцы и пророки спят.
Оборотень-река к утру повернула вспять,
Жмётся к ногам слепого поводыря.
Он когда-то без роздыха люд за собой водил,
Да в одночасье от скверны людской ослаб, онемел, оглох.
Ядовито расползся по телу осклизлый мох,
Раскустился багульник на впалой его груди.
Спи, покуда царит на земле первобытный час,
Оборотень-река кротка, как жертвенная овца,
Спи, покуда не помнишь ни одного человеческого лица:
Нет на земле людей, а значит - нет ни дружин, ни паств.
Некому плакать, некому имя твоё шепнуть,
И, раздувая солнечные мехи,
Ветер для онемевших, слепых, глухих
На тишину перековывает
Тишину.