Лентяеватый стал, лентяеватый.
Прошел денек, а к ночи ноги ватой.
К стиху и женщинам остался интерес,
Лишь в эту область комиссар еще не влез.
Я на работе нахожусь в плену инструкций,
Их пятьдесят, а я один – неравный бой.
За нарушение грозят дождем обструкций,
А я жалею, что не взял гранат с собой.
Цедит сквозь зубы приказания начальник,
Но я спокоен, видно аура не та.
Дают совет: внимай им будто «чайник»,
И перекинь все стрелки на кента.
Но я хожу, как дурень твердолобый,
Лет двадцать пять с поднятой головой.
И на груди моей слесарной робы
Какой-то знак, пусть думают: ковбой.
Я пластик в щелку долго заряжаю,
Пора зарплаты, вожделенная пора.
А если в долларах, весельем заражаю,
Ведь семь по сто – приличная гора.
По этой жизни умножают здесь на три.
Но умножают те, кто нынче делит.
Вот мой совет: ты в оба – два смотри,
Знак на груди – чтоб лучше было целить.
Июнь 2006г.