Сегодня, 22 мая, у моей мамы день рождения.
ЕСЛИ Б МАМА МОЯ ЖИЛА…
Всякий раз, бывая в Средней Ахтубе (Волгоградская область), с душевным трепетом и чувством чего-то близкого, родного прохожу мимо поликлиники. Замедляю шаг...
В 1965 году, переехав с семьёй из Сибири, переступила порог этого здания моя мама - врач-терапевт Елена Александровна Сушкова. На втором этаже ее кабинет. Сколько человек приходило сюда, каждый со своей болью и надеждой на помощь. Приходят и сейчас. Но прием ведет другой врач. Мама оставила работу, отдав ей сорок восемь лет жизни. Почти полувековой непрерывный стаж.
...«Быстрей, чем мгновенья, проходят года», оглянешься, вот он уже, «вечер», но все равно, как и прежде, скажешь в горестный или радостный час не раз: «Мама...». Она всегда была рядом. Разве не совершала я, будучи в душе романтиком и до крайности максималисткой, неразумные поступки?.. Тогда понимала меня только она. Не одобряла, но всегда помогала. И если я приходила посоветоваться, не приказывала, не настаивала никогда. Выслушивала, говорила свое мнение, а потом: «Смотри сама». И я ошибалась, ушибалась... Но винить было некого. Так привыкала я к самостоятельности, училась быть сама собой.
«Перебирают детство, как наследство», - сказал поэт. Каждый из него выносит свое. Мне часто вспоминаются вечера в участковой больнице. Я, девчонка, - в ординаторской. Жду маму, пока она, главный врач, в палате спасает больного. Я снимала с полки медицинские научные книги, забиралась с ногами на кушетку в этой уютной комнатке и читала, рассматривала иллюстрации. Часы ожидания были окутаны дымкой романтики, ощущением таинства происходящей поблизости борьбы жизни со смертью... Я ждала маму и верила: все будет хорошо. Но врач, оказывается, не всегда волшебник. И однажды, узнав, что больной умер, я пережила потрясение...
Как-то мама показала мне листок со стихами, которые посвятил ей один из пациентов. Я читала бесхитростные строки, и меня захватывала их обнаженная, доверительная искренность. Помню, о чем шла речь.
...Зимний вечер в больничной палате. За окнами бушует холодная вьюга. Входит врач (мама). Снимает пуховый платок, надевает белый халат, присаживается на постель... и сразу куда-то уходят боль и тревога.
Как знакомо мне сейчас это состояние! Болели мои дети, я сама. И всегда приход мамы приносил надежду, успокоение.
Мама родилась в городе Калинине (ныне снова - Тверь), была единственным ребенком в семье. Ее отец Александр Николаевич Соколов работал главным бухгалтером «Калининстроя». Потом он заболел, и семья переехала в Ялту. Но не помог Крымский морской воздух… Тогда мама и решила стать врачом. В 1940 году она поступила в Воронежский медицинский институт.
…Сдав экзамены за первый курс, отправилась домой на каникулы. А тут - война. Институт эвакуируется в Саратов, затем в Сталинград, разрушенный, но не покоренный.
Студенческие годы принято считать самыми счастливыми. Но чего стоило маме просто выжить в то время... Без помощи родных, почти без средств к существованию… Связь с домом прервана. Её маму, жившую на Украине, в оккупированном Чернигове, немцы угнали на принудительные работы в Германию. А мама училась. Хорошо училась. Ее в группе называли «профессором», так как всегда добросовестно писала лекции. И сокурсницы перед экзаменами часто пользовались ее тетрадями. Как подарок судьбы была подруга Лия... Благодаря ей... ставшей... по сути... сестрой...скрашивались тяготы времени... выпавшего на их студенчество.
Кроме занятий, студенты помогали восстанавливать Сталинград, а также работали в госпиталях и больницах. В год 50-летия Победы маме вручили награду - медаль «Ветеран трудового фронта во время войны».
…Счастливая весть о Победе пришла ночью. Ранним утром объявили, что занятий не будет. Студенты и преподаватели ликовали. Со всех сторон слышалось: «Ура!» Колоннами люди шли к площади Павших борцов. Леля Соколова (девичья фамилия) запомнила смех, песни, музыку и как радостно билось её сердце.
… Учеба продолжилась. Уже свободно дышалось, хотя жить было все еще трудно. Институт располагался в бывшем магазине «Гастроном». Общежитие представляло собой деревянные бараки рядом с лагерем для пленных немцев в Бекетовке. Оно не отапливалось, так как не было дров. А если удавалось раздобыть немного поленьев, то не «веселым треском трещала затопленная печь» - всего лишь теплилась «буржуйка»… Зато какая это была радость для бедных студентов! К занятиям готовились при «коптилке». Стипендия мизерная, ели один раз в сутки – в шесть часов вечера, после занятий – варили суп из селедки. При не блестящем здоровье, хрупкая моя мама стала донором. Два раза в месяц она сдавала кровь – двести, а то и четыреста граммов. За это выписывали разовые талоны на продукты: по триста граммов крупы, масла и сахара.
В 1946 году мама получила диплом врача, осуществив свою мечту. Эта радость преумножилась, засветилась ярким солнышком, потому что вернулась в том же году из Германии ее мама. Она много рассказывала потом из того, что пришлось перенести, работая на фабриках в Данциге и в хозяйствах немцев и поляков.
…Начались трудовые будни на возрождающейся мирной земле. По распределению ее направили в Тормосиновский район Сталинградской области заведовать врачебным участком. Карточки на больных заполнялись на газетной бумаге. А вызовы обслуживали на колхозной выездной лошади по кличке Калинка. Другого транспорта не было. Зачастую - пешком, в любую погоду, иногда на тракторе. Помнится, мама рассказывала, как однажды во время весеннего половодья они с акушеркой принимали у женщины роды прямо в лодке. Двойняшки появились на свет в «экзотической» обстановке.
В 1948 году маму переводят на должность заведующей райздравотделом в Тормосино. Там она вышла замуж за Николая Антоновича Сушкова, который возглавлял животноводческий отдел районного управления сельского хозяйства. В связи с начавшимся строительством Волго-Донского канала район был расформирован, и мама с папой, а потом и мы, дети, заскитались по другим районам и весям. Дважды жили в Сибири.
На врачебных участках работал специалист одного профиля. Доставить пациента в крупную больницу не всегда было возможно. В случае тяжелой патологии терапевту приходилось становиться универсалом. А когда не хватало консервированной крови и возникал вопрос о жизни и смерти больного, мама, не задумываясь, давала свою. Ее первая группа подходила любому. Сколько в маминой памяти хранилось экстремальных ситуаций, когда человек находился на краю жизни, и ниточка, соединяющая его с ней, была так тонка...
Мама никогда не суетилась, была ровна и сосредоточенна… Но кто ведает, что творится с сердцем врача, когда на его глазах уходит жизнь из взрослого, а иногда и детского тельца? Человек стонет, и каждый стон - это упрек твоей профессии, тебе самому, и ты ощущаешь боль пациента остро, как свою. В такие дни мама поняла, какое испытание выбрала себе сама, надев белый халат.
Работа всегда была на первом месте. Болела – все равно вела прием. В выходные, праздничные дни, ночью собака ли залает, машина загудит поблизости, не только мама, мы все уже настороже... Вот и стук в окно - кому-то требуется медицинская помощь. Мы, дети, смотрим, как она, оставив домашние дела, собирается, и в душе торопим, тревожась за больного... Когда сейчас моим близким не нравится, что почти все свое время отдаю работе, я говорю: «В крови это. От мамы».
Одинаково она относилась к каждому пациенту, не разбиралась, откуда он, какую имеет должность и звание. К ней обычно просились на прием больные с других участков. Мама не умела отказывать, и поэтому принимала по тридцать, а то и больше человек, увеличивая время приема. А потом - вызовы допоздна.
Мама знала о здоровье своих подопечных все. Бывало, идем по улице. И почти каждый встречный знакомый останавливает, советуясь по поводу своего состояния. Мама объясняет, консультирует, а я жду в сторонке. Так же вела прием, проводила обходы в стационаре. Никогда не могла прервать собеседника, даже тактично. Ни при каких обстоятельствах не повышала голоса, владела собой. Вспоминается давний случай. Однажды пациентка, которая была не с ее участка, при выходе из кабинета расплакалась. Удивленной маме объяснила, что от её врачебного и просто человеческого участия…
Я не могу равнодушно пройти мимо хорошей книги. Как бы не хватало времени на художественную литературу, мама без нее не обходилась. Особенно любила зарубежную. Успевала много читать. Иногда именно от нее узнавала я новости из мира искусства. Не пропускала ни одну телевизионную трансляцию фигурного катания.
«Две жизни прожить не дано», гласит истина. Но сколько может уместиться в одну? Сердце врача вобрало в себя столько боли и страдания чужого. А своего? Я учусь в 10-м классе. Мама привозит на носилках из Новосибирского академгородка в Волгоград свою маму. Белокровие. Не помог ей новый метод лечения - пересадка костного мозга. Автокатастрофа в 1987 году. Мама получает сотрясение головного мозга, папа – черепно-мозговую травму, не совместимую с жизнью. Проблемы с детьми, у которых свои беды, большие и маленькие... Они тоже прошли через мамино сердце.
«Все умеют наши мамы. Только не умеют не стареть». Благодарности, медали, Почетные грамоты, многочисленные удостоверения депутата... Сколько здоровья своего отдала она людям? Того, что оставалось себе, - было совсем на донышке.
Я каждый день – уже тринадцать лет - смотрю на телефон и жду… Только не позвонит больше никогда мама, не спросит: «Ну, как вы все там?..» Не услышу я её мягкий, спокойный голос…
*** *** ***
…А день сегодня – яркий, солнечный… От жары никнут травинки, и листочки на деревьях в саду, кажется, перегрелись… Белоснежное благоухание майских цветущих веток дурманит… Подхожу к моей любимой яблоньке сорта «Мельба». Мама отдала её совсем маленьким саженцем – не росла у неё. Оказалось потом, что заглублена была корневая шейка.
Хорошо прижилась на новой земле яблонька. Такая стоит раскидистая, невысокая, такая аккуратненькая… А какие красивые и вкусные яблоки всегда щедро дарит! Словно мамино тепло передает…
Я смотрю на деревце, глажу по совсем не старой коре её ствол… Вдруг дунул ветерок… Подсушил слезы, потревожил полуотцветшие ветви… Бело – розовые лепестки сорвались с родимых местечек… И полетела лепестковая нежность в мои протянутые руки…
Одна из маминых любимых песен – «Лаванда». Раньше я делала поздравительную заявку на радио в день маминого рождения. Теперь часто смотрю видеоролик. Под голос Софии Ротару я переношусь в прошлое и вижу перед собой маму… Такую живую, такую родную, такую близкую… Как же плохо мне без мамы ...