Струящееся время

            
               



                Струящееся            время

 
               Ефимов  В.  М. ,   Ефимова  Е. В.         
            Автобиографический   роман  в  диалогах

                Новосибирск   1995

               
            
          

    В книге развитие сюжета представлено в форме диалога супругов, любящих  друг друга, имеющих детей, тёплым отношениям  мешает мать супруги, из-за которой  семья распадается. Действие разворачивается по времени в начале-середине 70-х годов двадцатого века. Цикл стихотворных, в большей степени, разговоров  начинается  от  развязки драмы к началу  повествования, как  бы  откручивая  от конца к началу. В роман вставлена  философская   повесть-     размышление о Боге , жизни и смерти, загробном мире, рае и аде и мистический неоконченный, как бы специально прерванный, рассказ, также о взаимоотношениях любящих друг друга людей, у  которых все разногласия , в противовес основному сюжету, благополучно разрешаются.   
               
               

                Пролог.

  Папа! Сейчас на дворе 1995 год, а я скоро собираюсь уезжать. Мы с моим будущим  мужем уже побывали в  Санкт – Петербурге, и я планирую вложить все свои средства, а также те, которые ты дал мне, в общую с ним недвижимость в этом городе. Мы уже купили вскладчину в 1993г.  однокомнатную квартиру в Советском районе , ты об этом знаешь, и я не намерена останавливаться, так как теперь  у нас в собственности уже двухкомнатная. Я в ней живу и прописана. Не переживай за меня в этом вопросе, я уже взрослая и сама могу распорядиться своими деньгами. Кроме того, наших с тобой семейных денег хватило бы только на комнату, а я «на подселении» жить не хочу. Я думаю, что ты не совсем готов выпустить меня из семейного гнезда, поэтому и написала эту книгу. «Струящееся время» - это книга о вашей с  мамой любви, а также о том, почему вы расстались. Помнишь, ты подарил мне свои стихи и всё право на них? Вот их я и использовала, а также всю информацию, негативную, позитивную, которая у меня имеется на сегодняшний день.  Ты сложно переживал ваши отношения с мамой все эти годы,  воспитывал меня один, и я не могла не видеть этого. И твои стихи - сплошная боль и размышления, многие наполнены самобичеванием и сарказмом. Но я все исправила. Я написала о том, как я вижу ваши отношения. Мама говорит курсивом, а ты – строчным языком. Сюжет здесь движется не как в обычных книгах, от начала к итоговому действию, а, наоборот, от  расставания к началу. Читай и грусти, и радуйся, что у тебя в жизни была хотя бы одна  запредельная  любовь ( и надеюсь,  есть и ещё  одна)…
  Я надеюсь, ты поймёшь и меня,  не будешь против того, чтобы я жила в другом городе так далеко, ведь я уже взрослая: видишь, я  написала книгу о тебе и о маме, я могу  думать. Я рада, что у тебя родился сын, но ты не показываешь мне его фотографии, не знакомишь меня с его мамой, а, значит, предполагаю, еще не готов получать информацию и обо мне, о моей  семье. Однако, наше с твоим   зятем мнение по этому вопросу не изменилось с 1994г., когда ты сказал мне, что у тебя есть другая женщина, не мама, с которой ты планируешь строить семью, достичь своей мечты – родить сына. Вспомни, мы поддержали тебя в этом. И теперь я думаю, что пришла пора завершить начатое: тебе – строить свою жизнь, мне – строить свою в городе Санкт  - Петербург. Кроме того, учитывай, пожалуйста, мое желание, увидеться с мамой. Ведь она будет ближе, в ночи езды от меня, и мы непременно увидимся.
          Не переживай за меня, мне 23 года, а у тебя есть сын и любимая женщина. Давай смотреть в будущее, закрывая, наконец, прошлое сегодня, здесь и сейчас. Пожалуйста, отпусти меня в мою  взрослую  жизнь, как я этой книгой отпускаю тебя в твою  семью. Я уезжаю в другой город жить, это моё твёрдое решение. У нас будут отношения, и на  таком расстоянии, поверь. 
                Твоя дочь, Елена. Новосибирск.               

                “”””””””””””””
У всех дальних и близких
                Наследников
Туманного Альбиона
Болела голова, пока он
Не предложил миру мед и воск
                Со своих губ.
Каждый выбрал сам, что хотел.
Пропуск в рай назад не
                Возвращается.

         * * * * *

Сыну английской королевы
Жена исповедуется болезнью.
Все знают о силе его молитв.
Золотой жук сопровождает его
                Даже во сне…
   
                * * * * *

В твоей \каждой душе - возможность
                Умереть   раньше   срока -
Он   помажет    глаза   субстанцией
                Своего духа -
Станет    легче
                Дышать…
 
                * * * * *

Триединство будет нарушено
Из-за маленькой черной точки,
Достигшей размеров в трёхсот.
Она будет настолько мала,
Что не вместит в себя даже его   
                Четвертинку,
Которую она взяла, сказав, что
Сохранит для других…
      
                * * * * *

В семье Орла и Лилии
Родится Великий Принц,               
Который скоро и, однако, поздно
Взойдёт на престол .
Сатурн стоит в Весах
                В своей кульминации.
Дом Венеры в знаке убывающей
Силы возрастания.
Дама, носящая во чреве
Дитя мужского пола,
Продолжит род Бурбонов…
      
                * * * * *
Я б хотел, чтобы жизнь повторилась,
Я тебя увидел бы снова.
И, как снегом берёзку, прикрыл бы,
Не от стужи,
                От взгляда злого…
 
Только знаю я,
                Жизнь не вернётся
И тебя я увижу вряд ли…
А берёзка весной отряхнётся,
И уронит на землю капли…
                1973г.
    
                * * * * *

        - Я очень – любила - иногда, - во время секса – наливать ей на пупок воду так, чтобы – наполнил до края. И когда мы колыхаемся в такт - это озерко колышется  вместе с нами, колыхалось, - ну да, когда мы, в общем, колыхались в такт, это озерко колыхалось вместе с нами. А потом, когда она вставала, вода медленно, - я вижу, - так медленно, струйкой, стекает. – Вода медленно так стекает. – Я очень так любил… И я…Мы такие слюни пускали друг на друга…
      
                * * * * *

         Шампанское в бокалах, свечи на столе, закуска, сделанная мной самим, очень вкусная, приятная компания, отличные собеседники, верные радостные друзья, и я один в грусти, а я, наоборот, пьяная, смотрю на них, на большой праздничный стол, хорошо, что меня пригласили, - а мы встречаем в тесном семейном кругу - я бы встречал в тесном семейном кругу, с последующим посещением всех друзей и знакомых, а сегодня напьюсь, сильнее , чем все, и у дочек, которые спят в соседней комнате и которых я поведу под утро домой, расходясь вместе со всеми, останется ощущение огромного белого клубка из людей, катающегося по улице с одной стороны в другую, о чем я узнаю только спустя много лет, случайно. А это всего лишь мы барахтались в снегу, перебегали в другое место и снова барахтались. А я               
пошла себе спать преспокойненько, и так противно себя не вела. Что бы       сказала   твоя мама, если бы увидела тебя в таком виде, а? Она всегда говорила мне, что я самый лучший, самый красивый, самый удачливый, самый добрый, значительно выше всех окружающих. Настолько самый, самый, что вполне достоин такой жизни, какой добился?!! И тоска (по мне?), дикая тоска... Как жаль, очень жаль... Плевал я на тебя  и на твое мнение….И всё решать я буду сам. Посмотрим, как ты устроишь судьбу наших девочек…Не волнуйся, тебе это вредно…Спасибо тебе не за что сказать…Как жаль, очень жаль…Плевал я на тебя и на твое мнение…Ведь ты никогда, никогда  не будешь теперь со  мной, хоть вой, хоть не вой….А? Да? И ты в эти глупости  веришь?...
      
                * * * * *

 НОВОГОДНЯЯ   КОЛЫБЕЛЬНАЯ  САМОМУ  СЕБЕ

Ни секунды ни в чём не раскаиваюсь,
И ни в чём я себя не виню.
Сам себя в Новый год успокаиваю,
И под ёлочкой песню пою:

     Это просто мы молоды были.
     В этом просто прошедшем году.
     Это просто мы были и жили,
     Это просто так годы идут.

     Новый год – это новое счастье,
     Ну а мне только старого жаль.
     Это просто какой – то проказник
     Изобрёл для людей календарь.

    Это просто придуманы числа
    Для списания прошлых долгов.
    Для придания светлого смысла
    Даже проискам  явных   врагов.

    Это просто отмечены даты,
    По которым мы можем кутить,
    Не заботясь ничуть, что когда- то
    Нам, наверно, придется платить.

   Это просто ещё один повод
   Прожигать жизнь бенгальским огнем,
   Это просто ещё один довод
   Чтобы жить лишь сегодняшним днем.

Ни секунды ни в чём не раскаиваюсь,               
И ни в чём я себя не корю.
Это очень всегда успокаивает,
То, что ты не один,  а в строю…
    
     Это просто мы выросли на год,
     И не стали ни на грош умней.
     Это просто послали мы на фиг
     Неприятности прожитых дней…

                * * * * *

    Немедленно ехать. Встречу в поезде, расцелую и быстрее - на другой, подальше от возможной погони. Она будет оглядываться, и, даже, возможно, плакать, а я  буду тащить ее за руку, прочь, прочь в отходящий состав, чтобы  нельзя было уже остановиться. Крепко держа и прижимая её к себе, отъезжаем быстрее, быстрее. Медленно.
      
                * * * * *

В квартире кавардак, переполох, и я, суетясь, рассказываю, волнуясь, перебирая и  перекладывая вещи:

О, мама, мама!
Он на работу позвонил и предложил
Вернуться.   
Что делать, мама?
Сказал, что надо встретиться по делу
И вдруг спросил:
«Не хочешь снова ты в принцессу обернуться??»
«Да, да, согласна я». Я сказала: « Да»…
Скорей, скорей, согласна, да,
Я чемоданы собираю.
А, где то,  черное мое, где платье, где?
Да, да. И я от страха замираю.
И  жизнь я  с ним по новой предвкушаю…
Квартиру обменяем мы потом?
Мама, а вправду так уж будет лучше?
И заживем мы счастливо вдвоём?
А я хочу, что б эти глупости разрушить.
Что?
Да я его найду, поверь уж мне…
Пора уж вспомнить мне о детях...
Что, что?
Да нет, он на тебя,
Он не посмеет посягнуть…
Что, что?               
Ты уж такое говоришь!
Кто? Его звонила мать?
И кто мне, за это мне за всё,
Ответит?
Что? Милицией немного припугнуть?
Иль снова встретимся с тобой уже
В больнице?
А может, Алексом  от злобы вашей
 На меня мне откупиться?
И кто за это мне, за всё, ответит?
Конечно, с нервами моими  только
Лишь напиться\в больницу
А, может, Алексом  его немного
Припугнуть?
Иль сходишь ты?
Да, да, о, мама! Да! Как ты права!
Хочу  садить его, убить
Иль  вот ещё  -
Мы просто испаримся!
Скорей, скорей бумаги вот сюда…
Я, наверно, ненавижу его, как  быстро мы -
(Да, да, и правильно-
- От изверга) -
Умчимся?…
Сказать ему: «Вон из моей жизни! Вон!?
А то ведь можно лишить чего - нибудь, лишить -
Хоть посадить, а хоть убить»?
Во мне он человека не увидел!
Обидел он меня, и сильно так обидел…
Лишил судом детей,
Заставила переехать сюда.
Вот изверг он! Вот тигрица она!
Здоровье пошатнулось. Ох! Ах!
Я не дам ему нас так унизить, да!
Уж я ему скажу!
Что, что?
Да нет, он на тебя,
Он не посмеет посягнуть!
Ах, как кружится голова!...
И очень сильно так…
Она не приходит одна - беда…
 
           * * * * *
            Так и осталась стоять с опущенными руками, со слезами на глазах, посреди кучи барахла.
               
           * * * * *
Закрылась дверь
         
            * * * * *

    Ненавижу тебя, ненавижу тебя, ну почему ты такая твердо – прозрачная? Ты снова встала на пути и твои ручищи тянутся ко мне, режут вены, и твои губы становятся настолько огромными, что я зажмуриваюсь  от страха. Я ненавижу эти губы и эти руки, когда – то названные, называемые тёплыми, добрыми. Твои прикосновения настолько ужасны, что мурашки бегут по телу, я вся в холодном поту, который потом становится горячим. Это кровь. Это кровь! На мне , я истекаю! Больно и страшно! Я не хочу умирать! Мама! Да, да, невозможно то, что я видела и твои руки, такие близкие, снова кладут мою голову к себе на колени… Это сладкая мука. Ну почему я такая стерва?...

           * * * * * 

     В подушку – вечером. Звёзды яркие. В окошко, кошка, льется лунный свет немножко.
         
           * * * * *
 
Скажи, ты умеешь жить?
Скажи, ты умеешь тихонько плакать?
А горько любить?

То сказано в имени моем,
Остальное я забыла, забыла сама.
Я забыла, где я живу,
Я, прищурившись,  гляжу
Прямо сквозь высокие дома.

Голубая нить Луны
Вьётся и опутывает ноги.
Ты поспи, а я скажу
Нам не по пути; там нет дороги

Лучи княгини Тьмы растлевают тело
                Закрывают душу
Забудь, что сказано выше
Стук сердца моего послушай…


Так будет лучше, так будет лучше,
 Для  всех, так будет лучше…
               
               * * * * *
      На лестничной клетке. Она запахивает халатик, который не я купил и складывает скрещенные руки в кармашки и хмурится.
        - Я не люблю тебя, неужели ты не понял ещё? Ты зачем - то пришел, что - то сказать. Ну, говори. Да? Нет, меня твои отпрыски не волнуют. И ты же знаешь, что девочки всегда любят больше папу. Что еще? Ничего ? Ну пока..               
   
                * * * * *

Когда раскаянья тоска
                Тревожит всё – таки,
Когда печаль у горла,
                Как кинжал,
И сдача в  плен мне кажется
                Почётною,
Я вспоминаю Вас, кого я
                Провожал.
Я изменил бы Вам,
                Мои родные дамы,
Оставив Вас для  «Счастья
                С ней одной…»
Я изменился  сам  бы - я, упрямый-
И  стал  бы – лучше или хуже –
                Но другой.
Пора дуэлей  и  сражений отгремела.
Пора любовных сказок
                Отошла.
Остались кое – где любви легионеры.
Но я уже, признаюсь, не из их числа.
Я вас прошу: позвольте мне остаться
Таким, какой   я   есть, самим собой.
Ведь  вы  же сами   со  своей
                Эмансипацией
Нас довели
                До жизни
                До такой.

                * * * * *

      (Не впуская в квартиру, она, аккуратненькая, пахнущая чем – то душистым, в тапочках, вышитых бисером, и ты – сияющий: «Туманится в глазах, нет?» - Даа, твоей маме удалось тебя присмирить. Ты снова такая, какая была  когда – то…А ?)
    - Я проклята. Проклята Богом, божественным вмешательством. Влечение мое к нему, когда я теряю разум от него, описано уже давным – давно: стих 16, ВЗ 1 кн.  М.: «и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою». Нет, не будет! Мама права – не будет. Жизнь положу, а не будет. Современность диктует эмансипацию женщин.
     - А к кому будет? К  змею? Свято место пусто не бывает!      А другого пока никто и не придумал и не увидел –  и в Библии другого ничего нет.
      - Да если бы не змей,  если бы не змей, не узнали бы    женщины, что может    быть такое унижение. А до греха первых людей    ты  имел  влечение ко мне, иначе я не была бы проклята сомнительными удовольствиями -  желанием прийти к тебе. Я всё хочу вернуть по – прежнему,   до чёртова яблока!  Ты зачем пришел?                Вновь поиздеваться?
     - Я пришёл к тебе, так как хочу тебя. Я пришёл потому, что хочу тебя. Ну?
    - Наши  мамочки, обе, у нас дома. Они не хотят видеть эти зверства. А я не хочу с тобой быть сегодня из принципа. Почему я должна терять разум от тебя через влечение, а не ты от меня?
     - Я тоже от тебя теряю разум.
   - Уж конечно! Ты обязательно имеешь какую – то корысть. Что, надоело одному жить? Стирать? Детей воспитывать? Ну вот, помучайся, помучайся! Нет, не пойду. Не хочу. И ты ступай, ступай. Я хочу всё повернуть, как было! Чтобы ты отдавался мне безо всякой задней мысли, а я бы думала за нас двоих, как мама за нас двоих думает. И всем хорошо. Не перебивай. Я хочу снять проклятие. И убирайся, скотина. Будь ты проклят!
     - А ты не думала никогда, что секс, подчеркиваю, женщины с мужчиной – это вечная попытка втюрить мужчине довесок – свои эмоции, как ненужную кость к вырезке? Мужчина более самодостаточен. Это от природы. Так устроено, а ты раскричалась: эмансипация, эмансипация! Это женщине от мужчины внимание нужно, именно в сексе. Во - вторых, страдают дети. В - третьих, как ты не понимаешь, невозможное невозможно. Ты в будущем можешь  отдаться только тому, от которого разума уже не потеряешь, так как ты его  уже потеряла, будучи со мной.  Будешь полной пустышкой.
      - Полной?
      - Ну, худой. Пойдем домой, отдашься мне.
     - Мама, мама! Ха, ха, ха! Он снова оспаривает наши с тобой мысли! Я, пожалуй, пойду? А? Хотя нет, должна же я доказать «Адаму»…
     - Ну вот, моя мама «скорую» вызывает! Сволочь! Уходи, а то убью! Убью! Все вы, мужики, сволочи. Я буду добиваться справедливости! Я привлеку всех, чтобы стало, как надо, как было в самом начале. Уйдите прочь, вам меня не остановить! Врачи мне помогут! Да здравствует возвращение Адама к влечению! От женщины! Он потеряет разум! Ура! Как я! Я, когда найду свой разум, заберу у тебя твой! Мамочка, я скоро буду дома! Прости меня! И почему ты, придурок, меня не защитил?
 
                * * * * * 

Дождь на улице. Ветер и сырость.
Остановка. Автобуса ждут.
Ты сегодня мне снова приснилась               
Пара быстрых,
                Счастливых минут.
Ветер шепчет,
                Шурша под окошком:
«Ты ж когда – то  любил эти дни,
Пьяный запах от листьев намокших,
Почерневшие, старые пни,
Шелест бурых ветвей на опушке
Шум  опада под чьей – то ногой.
И прилегшее на верхушки
Небо над головой…»

Отвечаю: «Не только это.
А еще я люблю ее.
Сам развеял, пустил по ветру
Неумелое счастье мое…»

                * * * * *    
            
    В холле больницы она в халатике. Осунувшаяся, но по - прежнему боевая. Он с цветами, в верхней одежде.
- Зачем ты прихлопнул этого паучка. Разве ты не заметил, что он живой? Как ты мог уничтожить то, что живое? Уходи, немедленно уходи! Ты и меня убить хочешь? Убирайся!
 
                * * * * *               
   Однажды я ей сделал трусики из светящихся трубочек – на батарейке. Я их достал по большому блату, когда ездил в командировку в Свердловск. Такие пластмассовые прозрачные мягкие трубочки, внутри лампочки. Три трубочки на бёдра и ноги, одну на верх. Потом мы выключили свет и в полной темноте ты ходила по комнате, вся освещённая. Тебе нравилось, что я смотрю на тебя украдкой, на то, как дышат твои лобок и груди. Ты специально вставала и поворачивалась, смеясь призывно, так, чтобы я смог хорошенько рассмотреть тебя всю. Ты  потом  просила  привезти  ещё таких фонариков… Ты вся струилась…
   
                * * * * *

           Одиночество.

К одиночеству трудно привыкнуть.
Но что делать, когда оно -  есть?
Когда встречи – не радость,
                А пытка,
А разлука – не горе, а месть.

 Когда трудно смотреть на счастливых               
И терзая себя: «Почему?..»
Отвечаешь всегда : «А пошли вы…
Счастье ваше, - оно ни к чему,

Если молод – живи. После временем
Снимет счастье,
                Как стружку с доски
И взамен не оставит,
                Проверено
Ничего,
           Кроме лютой тоски…»

Ну зачем я хочу их обидеть?
Будто счастье и глупость – родня.
И к чему мне заранее видеть
Их в ночи
              После белого дня?
 
После ночи бывает и утро…
Может, стоит и это учесть?
Одиночество! Глупая шутка!
Но что делать, когда оно
                Есть?

                * * * * *
 
Лунное одиночество!
Как же ты мне наскучило!
Капли дождя на крыше,
Фонтаны воды на стекле.
Выйдешь и не услышишь
Эха с железных кружев,
Что закрывают лица,
Спрятанные в глубине ………………………
…………………………
 
                * * * * *

Одиночество, ночество, дождь.
Мягкие варежки по лужам ведешь.
Прыгают ножки в теплых носочках.
Можно мне вами и сейчас уж гордиться.
Будущее наше – вот в этих комочках, -
Мячик из рук – в небо как птица.
Сказку расскажешь – сразу уснут
(Никогда их у меня не  за – бе – рут).               
Пухлые щечки, закрыты глаза,
Ручки раскиданы, вздох в полутьме.
Милые, милые, так же нельзя…
За что такая радость подарена мне?...

                * * * * *

На всё, пожалуй, можно начихать,
Но ничего нельзя забыть.
Душа не может не любить.-
Нельзя забыть, нельзя забыть…


Иду по лужам, ботинком поддавая
                Листья.
Одна, зачем, куда иду?
А кто навстречу? Вижу – изменился
С детьми, один, не узнают
(Вот – вот, в тот бывший мой,
                В тот дом войдут).

Гляжу на небо, скоро снова дождь.
Окликнуть? Нет уж, коли ты…
Когда ты мне меня вернешь?
А может, вновь меня возьмешь?

И  крик – приказ : «Нет, нет , не надо!»
(Она из моей жизни – глины вновь и опять
                Свою начнет лепить)
Уж я решила, я упряма.
И  Алекс – сторож ждет
Меня в кино\ с ума сводить.

Иду по лестнице, ботинком поддавая
                Пыль.
Всё может измениться:
Душа не может не любить.
Я в клетке, в клетке я, как блёклая
                Синица.
               
                * * * * *       
          
        - Это было что – то оранжевое, яркое воспоминанье. Вспышка. Оранжевое сиянье. Слиянье. Одно тело на двоих. Кажется – тишина, на самом деле – взрывы один за другим, перерастающие в один,  самый большой. Розовый туман под веками. Веками. Длилось секунды, а кажется – веками. Помню не детали, что – то делали, вспоминать стыдно – что, но помню целое – радость, граничащую с опьянением этой радостью. Ходила пьяная от радости. Боже мой, боже мой, неужели со мной это было, неужели я так сильно любила…
- Горы сворачивал. На работе все делалось легко, занимал первые места на соцсоревнованиях.    
- Женщины обращали повышенное внимание, я замечала не раз, – А эти соревнования мне были не нужны, пусть засунут себе эти соцревнования в …глотку - Да как ты можешь так выражаться? Пожалуйста, пожалуйста, потише, эти соцсоревнования безусловно никому не нужны, особенно нам с тобой, хотя нам с тобой как раз они единственно и нужны, соревнования – Да, мы с тобой соревнуемся, и замечу, так увлекательно, в постели, что остальные соревнования они пусть засунут себе в…
             - Ну да, ну да, пусть засунут, куда хотят, но мне неизменно нравится и наша концовка, мой всепобеждающий проигрыш. Лучший крах, о каком можно только мечтать… Маньяки мы с тобой, да? Хи, хи. Ну точно, разговариваем и разговариваем об одном и том же, не можем оторваться, оторваться невозможно, о - ой, невозможно, не - возможно, ой - ой, спасибо, как хорошо, так очень хорошо…

                * * * * *   
 
                Встреча.
И ты не та, и я – другой,
И не вернуть нам
                Нас с тобой.
И  только память,
                Злая память,
Не хочет чувствам дать отбой.

Но я уже и ей
                Не верю.
И память может лицемерить.
Да, было всё прекрасно, - помню…
Но кто поможет мне в покой поверить?
       
                * * * * *
… очень хорошо, вот так, как ты делаешь, очень, очень, оч…спасибо, нет, мы не маньяки, мы просто пьяаааницы, нас не вылечит никтоооо, вылеееечит, вылечит, лечит, лечит, убирайся, убирайся из моей жизни, ты мне не нужен, убирайся, я не хочу тебя больше видеть и чувствовать, осязать. Ты мне противен, ты вредитель, убирайся, я плачу от брезгливости к тебе, от брезгливости. Я брезгую, ты мне не нужен, противен. Большего нечистивца я в жизни не видела! Нет, ты уберешься или я убью тебя? Я не шучу. Вот этой вазой убью или вон той шкатулкой, она остра, так как обита металлом.  Вон!!!
               
- Ты тоже уходи от… Ну, достала. Психическая! Самая что ни на есть психическая! Такая мне не нужна. Маньячка! Дура! Надо же, ударила меня! Да что б я хоть раз ещё! Да я… Ну дууура. Нет… Ну, маньячка! Да я чтоб хоть раз к тебе! Да никогда! Иду в медпункт. Где он? Прямо в висок! Платок уж весь намок. Надо же! Ну точно больная! Нет, я тебя больше видеть не хочу. Не хо – чу…
               
                * * * * *

И я не та, и ты другой
И не вернуть нам
                Нас с тобой.
И только память,
                Злая память
Не хочет чувствам дать отбой.

И память может лицемерить.
Другими ты мерками меряешь
Где тот критерий, чтоб поверить?
(И где тот ветер, чтоб проветрить?)

         * * * * *

    Прощай, родной, любимый, подонок, садист, извращенец! Вот стою у окна, машу вслед, и плачу от жалости к тебе: какой же ты всё – тки извращенец! И сам этого не понимаешь, боже мой, боже мой, боже мой. И никто в целом свете не поймёт моих чувств, только мама, роднулька моя. Не может быть, чтобы он не понимал, не может быть. Надо попытаться. Кто я всё – тки, женщина ведь, я должна, я просто обязана донести до него всю его греховность. Должна, должна. Так ему и скажу: я от тебя не отстану. Я буду заниматься тобой. По - хорошему, по – плохому, но буду заниматься твоим духовным состоянием. Ты должен быть человеком… Попробуем по - плохому. Я буду ждать тебя. Приходи скорее, любимый. Возвращайся…Мама!..
Ну маньячка. Нет, ну вы подумайте только. Не вернусь ни за что. Ни за что. Надо же! И не ожидаешь от такой пигалицы! Надо же! Такой звериный подход к жизни! Невозможно что – либо понять! Детей - к родителям, меня на улицу. Пришлось даже вытираться самому. Поменять, поменять что – либо, безусловно, можно. Вон красотуля идет. На сегодня – моя. Глазками – то как! – призывает. Ну что ж, буду призывником сегодня. Юбочка – то – высший класс. У Вас. Аваз? А, нас? На ушко шепнуть хочется: как - то раз, вчера как раз, пригласили послоняться, разрешили прилуниться, прислониться. Ну, конечно, Вы слониха. Ну, возможное возможно, а там, где воз, там и прислониться можно. Разве не так, раз – и не так? А как, простой пустяк. Пойдемте ко мне, у меня дома шампанское и красная икра, привез из командировки. Красная, красная, алая, как Ваши, моя красавица, щечки. Не краснейте, смело пейте, не робейте. Я весь Ваш… Ах, жарко? Откроем окошко и под звёздами подлунными потанцуем. И, конечно, поцелуем. Поцелуем загладим               
 темноту. И, конечно, мы погладим вот здесь и здесь.
Да, я весь с тобой, весь, весь. Конечно, у тебя тоже кто – то есть. Поцелуем, загладим… Свободен, свободен, я твой…
               -  Ты пьянеешь от других… Хорошо… Все равно расстанетесь…
         
                * * * * *
 Есть, как ни странно,
                И свое очарованье
В прощании, изысканно небрежном,
Когда тебя не  унижает  расставанье.
И расстоянье не рождает нежность.
                Свисток. Замена.
                Там, у бровки, малый,
                Он разминается и только
                Рвется в бой
                А ты бы поиграл
                Чуть – чуть ещё,
                Пожалуй…
                С судьбой не спорят
                Коль судья – любовь.

Её небрежность, как янтарь, изящна,
Печаль светла, как дымка белой ночи.
А неизбежность кажется не счастьем,
А не несчастьем, как у смертных
                Прочих.

                И когда у тебя
                Перехватит дыхание ночью
                От обиды, что глупо, нелепо,
                Что так же нельзя!
                Ты напомнишь себе, как и ты
                Разминался, дружочек,
                Уходящему с поля
                Стараясь не глянуть в глаза…

Перед уходом ты чуть – чуть помедлил,
Чуть – чуть сверлило слабое – «а вдруг?»
И просто – всё – таки последний раз,
                Последний,
Хотя уже ты не мужчина,
                Просто друг.
                Уход - ещё игра.
                До кромки – ещё поле.
                Хотя гола уже ты
                Не забьёшь.               
                И по мячу ударить
                Не позволят.
                Но ты ещё играешь
                Ты идёшь.

И неизвестность не спешит за нами,
А молча смотрит, сидя у огня,
Как хлопотливо догорает пламя
Прекрасных чувств, так мучивших меня.
               
                * * * * *
       
    Худенькая – худенькая, худышка, худая шишка, худышка. Маленькая, вот такого росточка, по плечо, плечико. Коротенькая стрижка под мальчишку, личико. Маленькие руки, обнимают крепко. Чем не любовь моя, чем не невеста мне. Чем не воспитательница? Красавица? Нет. И в то же время что – то есть  … красивое, завораживающее, поглощающее, миротворяще – успокаивающее,… ласковая. Любимая? Родная? Какая? Скажи, какая ты. Я в глаза бы твои смотрел – долго. Я разговаривал бы с тобой – ночами. Я одевал бы тебя, берёг бы тебя. Я не знаю, что ты хочешь. Хочешь, хочешь? Ну конечно, и я тоже тебя хочу. А тебе меня мало, а тебе нужен мачо. Я не мачо. Я не мачо? Ну чем я не мачо? Мягкий? Мягкотелый? Глаза твои – серые… Детелый? А, детелый. Так и нам сделаю, ну чем я не мачо? Нет, я не плачу, тебе кажется. А что, хочешь, хочешь? Я тебя тоже очень хочу… Молчишь… И я молчу…
               
                * * * * *
   Небольшая комнатка в двухкомнатной , детские игрушки в обилии окружают меня на кровати. Я в кружевной сорочке, мама, седовласая мама, твёрдые глаза, я уже в полусне…
      
                СОН
 Да, мама, спокойной ночи!
Да, я поняла, что ты хотела мне сказать.
Да, неудача в делах – ты считаешь иначе
                ( как всегда, конечно).
Что мы увидим в водах Невы послезавтра
                Как знать...
Я письмо это оставлю себе.
И тебе покойной ночи, и тебе…

Ночь…
А я не сплю, ворочаясь, лежу.
Окно, сирень уж зацвела,
Веткой легонько машет
               И манит прогуляться.
И запах в очарованном саду               
Ее летит, пьянит.
И пруд,  и блики на волне.
Там лодочка качается
В полутьме, в тишине.
Кто вдвоем?
                То мы вдвоем
Дорожка по воде до неба  -
                Не кончается.
А я зонтиком кружевным,
Прикрываясь от солнца,
Говорю, белоснежной перчаткой
             Гладя позолоченный лорнет:
«Моя мама узнала от
                Мамы твоей.
А я – от неё,
                Что…»
И тут все раздвоилось
                И провалилось.
И я – уж ты
Себе напротив сидящей,
Я отвечаю на твои,
            Свои    мгновение
                Назад ещё,
Вопросы,
Посасывая кончик
                Незнакомой папиросы:
« Я десять лет работал в НИИ.
Я так зарабатывал на хлеб.
Я решил приумножить число
Научных побед.
Десять лет промелькнули, как один.
И понял вдруг: Я над солнцем господин.
Я знал твердо теперь:
Всё, что люди считают проклятьем
За грехи –
Жара, мор, эпидемии, цунами, наводнения,
Пожары, летуны -
Есть результат солнечных вспышек,
Активности такой.
Всё можно просчитать заранее и подготовить
Если ты не совсем ещё глухой.
Ведь известно давно, что приливы и отливы
Есть результат дыхания Луны…
А я понял причину волнения
Солнечных пятен.
И просчитал график их проявленья,               
Он был необъятен.
Я был вне себя от счастья и возбужденья.
Я открываю американский журнал,
И что я вижу…
Открытие открыто уже пять лет назад.
И даже долларовый нал
Уже заплачен Нобелем
А я что, я остался один.
Осмеян.
Прозван «солнечный господин».
В руках журнал, в глазах всё поплыло,
То самый черный день был…
Потеря в десять лет…
Отказ от многого…
Я не поверил сразу!
Нет, нет, нет!
Я света белого не взвидел!
А как себя, страну, начальство
                Ненавидел!
А почему?
Громоздкий папа – компьютер
В полподвала всё собой затмил.
На лампах размером  в полведра  работал!
Незаметно промелькнуло для других
Моё открытие…
Не нужно было никому
                Без подтвержденья…
Теперь время другое,
Я за техникой слежу,
Чуть новый компьютер  где,
Я тут же  его  завожу.
А что? Хотя в отделе их уже более
                Шести всего
Открытия не вернешь того,
Тех дней волшебных не вернешь.
Я мог бы заработать, в мыслях задумка
                Осталась.
Хоть эта сторона науки такою
                Страшной оказалась…
А для чего я жизнь прожил?
Своё творение, детей, тебя, себя, людей любил…»

Что сказать?
Раздумчиво гляжу на всплеск краснопёрки
                В лорнет
Немножко феей с бесценными дарами
                Себя ощущая.
Ты в общем прав, а в чём- то – нет.
Я люблю тебя, я всё – всё понимаю.
Я знаю, сколько солнце занимает  места
По отношению к тёмной стороне
Я прошу тебя показать это мне
На колесе обозрения.
В глазах - сиянье - отраженье души.
Поспеши, поспеши, поспеши!
               
 Я хочу затащить тебя в небо,
Где  мы  всегда чувствовали себя свободно.
Колесо обозрения, прокручивая
                Полный оборот,
                Даёт
Возможность дважды побывать в одном
             И том же месте -
                В детстве .
Протяни руку и мы - …
Вновь познакомлю тебя с ним.
Ты, я и солнце.
Мы сядем втроём и поговорим.
Тебе покажем  сверху милый город.
Я знаю, ты в душе
Совсем маленький  еще ребёнок.
Как много\мало времени впереди.
Знаки нужно начертать
                У неба на груди.
Неразрывная связь существует меж
                Листьев деревьев.
Они связаны одним общим началом.
Питаются от одной матушки – земли.
Ты боишься высоты?
Ты трусишка? Ты, ты, ты!
Ну не бойся, всего лишь шаг навстречу -
Вверх, а по - другому – в вечность…

Тут я проснулась, себе улыбнулась.
Да, это сон, прекрасный сон,
И пусть он станет явью.
Я буду ждать, когда ты спросишь
Обо всем об этом наяву.
Я в  лодочке  мимо  окошек  твоих  плыву…
       
                * * * * *

    Глаза. Твои глаза хрустальные. Глубокие, прозрачные, переливчатые… Умные мысли в них не читаются, знаются, синими озерами плескаются. Я влюблен в тебя, аспиранточка. Я смущен твоей молодостью. Никогда. Не обижу тебя никогда. Ты станешь великой, я знаю. Никто не видит в тебе её, а я вижу. Твои идеи поражают глубиной, синими озерами выплескиваются. Ты станешь именитой, известной, наверное. Твои родители против этого союза, как против многие нашего союза. Я не подхожу к тебе, они думают. А я вот подхожу и танцую с тобой, и целую  твою прядь волос. Они думают, я не подхожу, я воришка, хочу пристроить детей, пристроиться. Пам – па – па. Да, нас трое, но никто не помешает тебе в росте, никто. Пам - па. Я не видел ещё ни разу такой собранности мысли, в женщине. Я плескаться хочу в синих озерах твоих. Ты женщина, поэтому простится тебе многое. Будь только  умницей, расти, не останавливайся… Остановилась… Да, был серьезный разговор, как он сказал, с твоим отцом. Он наставлял меня на путь истинный. Я успокаивал его, как мог, а сам не мог дольше терпеть, хотел к тебе. Да я не знаю, смог я или не смог его успокоить. Буду думать, что всё – таки как дым просочился, тебя обволок, уволок. Танцевать уволок… А, ты тоже так думаешь, что нас хочется мне притроить. И за этим ты устроила эту гонку за тебя с  твоим папой? Нас снова трое, от этого не уйти, а у него преимущество… Да? Да? Я мешаю твоей карьере? Замуж вам рано уже? Мчится тройка, мчится тройка…… Нас снова трое, и этого мне вполне достаточно. Пусть они думают себе, что хотят, правда, девочки? Спя - ят… Я на руках вас качаю…

                * * * * *

     Эта маленькая двухкомнатная не выдержит такого напряжения эмоций, такой разнообразной бури чувств. Не переживай, она никуда не денется, если любит всерьез. Не переживай…
               
                * * * * *
 
                ЗНАКОМСТВО.

         (мини – роман из современной жизни)

Это случилось на ВЦ. Я  отлаживал  программу.
И вдруг увидел её. И  заметался.
Подойти – неудобно.
Не  подойти – уйдёт!
..  ..  ..  ..  ..  ..  ..  ..  ..  ..  ..  ..  ..  ..  ..  ?
К счастью, под рукой  оказался
Терминал.
(приношу глубочайшие извинения
работникам ВЦ  СОАН  СССР за
использование периферийного
оборудования ЭВМ не по прямому
назначению)
           Скупые строчки телетайпа:
           «Да, Вы мне нравитесь.
                Но Вас
            Боюсь я. J  Что мне делать?
                Дайте
           Надежду!
                Подойти!
                Сейчас!»
Послание было отправлено на её
Дисплей. Наконец, она пришла…
Вы улыбаетесь сурово
А на экране полз ответ:
«Хм, я не знаю,
                право слово…
Вы подойдёте или нет?! » J
   
                * * * * *

    Вот вечером, ночью, я во сне почувствовала жгучее, жгущее желание к нему. Мы лежали, тепло его тела обдавало меня жаром, и я, презрев стыд,… и разбудила. А он сказал сквозь сон, удивленно: «Ты чего?» И снова заснул. И я проснулась,  утром. Было ли это событие во сне, или наяву, я так и не спросила. И до сих пор не знаю… И до сих пор жалею, что не довершила начатое, во сне ли, наяву…

                * * * * *      
       
     Нет, я все – таки его ненавижу. Почему он тогда остановил меня? Теперь мы порознь…Катятся полозья в разные стороны…
               
                * * * * *

    И что нам остается? Только помнить. Только думать о том, что я так и не смог остановить её. Я так и не смог сопротивляться неизбежному. Мы любили друг друга целую жизнь. А потом всё прервалось… И я чувствую теперь себя таким опустошенным и что ещё хуже, одиноким. Так как она ушла. Ушла от меня. Но спасибо тебе за то, что ты хотя бы была…
               
                * * * * *   

   - А вспомни, как мы…- познакомились? -
               
                * * * * *

           ОБВИНЕНИЕ   В  ЛЮБВИ.

Иносказанием далёким,
В двусмысленность вложив укор,
Подспудно спрятанным намёком
Я всё же выдам свой позор.

Улыбкой ровной – так как больно,
Гримасой – так как боль  остра –
Я распишусь в своем безволье
Верней, чем росчерком пера.

Позор! Позор! Любить тоскуя!
Страдать за то, что не твоя!
Да плюнь ты, и возьми другую –
Сказал бы грустно бывший «я».

«Спасибо»…- брошу так же грустно,
И он подумает: «Дурак!
Не понимает, что искусство
Брать женщин
                Выглядит  не так».

Да знаю, знаю, все я знаю…
Но не могу. Пока нет сил.
И я справляюсь. Да, справляюсь.
Я справлюсь. Я уже решил.

Своим судом, без прокурора
Без адвокатов и речей
Я вынесу два приговора
Себе и ей – любви своей.

Себя – за злостную халатность,
За допуск посторонних лиц
К объекту «сердце» - сдать штрафбату,
И кровью искупить вину(девиз).

Её – казнить без проволочек,
Зарезать молча. Может быть…
Поставить памятник. Из строчек.
Оплакать и похоронить.

Цветы
К подножью.
В дождь и в зиму.
И эпитафию, скорбя:
«Прохожий!
Хочешь быть любимым?
Люби - ка самого себя».
      
                * * * * *
Как хорошо мне было с тобой,
                Кто бы знал…
Как  спокойно  мне  было с тобой,
                Кто бы об этом пел…
Как слушала я, как ты поёшь мне,
                Кто  бы  так думал…
Как угадывала я, ты всё пил меня,
                Кто бы мог чувствовать ещё сильнее…
Как чувствовала  я  любовь твою,
             Кто бы   источал   ещё   большую    нежность…
Как   дорого   мне   было   твое   внимание,
          Кто  бы   считал   время,   как   птиц   мелькающих…
Как радостны   были   наши   встречи,
      Кто бы   хотел  расставанья   хоть   бы   на   один   миг…
Как сладостны были   наши   ночи,
              Кто бы так любил,   как   мы   любили   друг   друга…

         * * * * *

    И вот, глядя в потолок, глядя , глядя в себя…Да, она была прекрасна. Она была прекрасна в лунном, подлунном,  свете. Это и было высшее наслаждение, смотреть. Это и есть высшее наслаждение. Мне кажется, я любуюсь, я впитываю уже возможно, годы, целую вечность. Да, вот именно, а прошли только лишь минуты, как ты встала под этот лунный свет, царица, и тебя полностью укутал, обласкал, обнежил, нежно разрисовал, раскрасил особенными, контрастными красками – этот свет. Ты у окна. Твою фигуру безупречную, белым контуром подчеркнула эта ночь. И ты кутаешься в белое, как в покрывало. То на плечи накинешь, то на бедра развернешь. Я целую, как ты кутаешься. Я отражаюсь в столетьях с тобой, растягиваюсь по времени. Потому ли и я тебе немного добавил: я рассыпал по плечам твоим бриллианты, узорами разрисовал на намазанной маслом коже, капельки водяные,  как звёздные узоры на теле твоем…
               
                * * * * *
    Целую вечность…Я люблю целовать…
               
                * * * * * 
Прохожих осень сделала похожими,
Стерев индивидуальность до весны.
Дождь приглушил все краски…
Похоже, даже дождь мне не поможет
Прохожим притвориться у стены,
Разглядывать витрину магазинную…
Следить за отражением в стекле.
Ты изменилась. Курточка предзимняя.
(Штормовка, где ты? Видимо, в чехле).
А каблуки – то, каблуки! О, мама милая!
Причёска новая. В глазах незнакомый блеск.
Глаза, глаза… Не то, чтобы счастливые,
Но безмятежнее, чем у иных невест.
И рядом парень: молод и уверен.
Похоже, резкий. Ах, ты, дурачок!
Да, мальчик, мальчик. Станешь взрослым с нею.
Попался мальчик на большо - о - ой крючок.
Мне больно, женщина. Я всё, всё понимаю.
Мне просто больно. Ты не понимай.
Что было, то прошло. Вспоминанья не греют –
Вспоминай – не вспоминай…
Привет! – Привет!  - Как жизнь? - Да  всё, как прежде.
А у тебя? – Нормально, – жест плечом (не видишь
Разве? – Вижу – Жаль, что сниться мы друг другу
Перестали. Увидимся ещё?!!!)- Знакомься, Алекс.
(Нет, всё показалось) – Очень приятно… Вы сейчас куда?
- На остановку, а потом к вокзалу. К его родителям. –
(Ну да…Ну да… Ну да) – Пока. – Пока
Звони. – Да, да, конечно. – Мы побежали.
( Да бегите ж вы. Ну сколько можно?!
Я  же  не  железный) – Счастливого пути.
(И в садик мне ещё бежать. Не вспомнила
При нём ты даже про детей. Увы.)

Похожих осень сделала прохожими.
Дождь смыл следы прохожих у стены.
Похоже, даже дождь мне не поможет
Прохожим притвориться до весны.
       
                * * * * *

      Да, мы лежали на пляже с подружкой. Я лежу себе на пляже,  в ус не дую. У меня – то и усов нет, и сроду не было, хи, хи. И вот идёт он, такой походкой: грудь развёрнута, плечами поворачивает, гордо смотрит. Ну точно пятёрку получил по окончании курса на важном экзамене. И прямо на меня, прямо мне в глаза. Взгляд. Я аж передёрнулась, так заболела. И мурашки по спине. А он подходит и садится настолько близко, что дышит мне прямо в ухо. И дышит, и  дышит. Подружка дрыхнет, не дрыхнет, а я ее пихаю в бок, повернись, глупая, не видишь разве? – Спасай. А он на спину подружке начинает тихонько так, тихонько сыпать песочек, прямо струйкой, как в часах. Что делать? Подружка дёрнулась, повернулась и удивлённо, и с интересом  смотрит. Видимо, думала, что это я ей так сыплю. Я так и покатилась со смеху. А они перемигнулись о чём – то в этот момент. Он что – то сказал, я не расслышала из – за того, что смеялась. Встали и ушли. На прощанье подружка сказала только, что лимонад попить пошли, если что, может, на дискотеке встретимся. Буркнула себе под нос, сопливица, и пошли. А я ведь знала, что она не спала вовсе, потому, что щёки покраснели, когда он песок ей на спину сыпал, я видела. А до вечерней дискотеки ещё целый день и пол - вечера. Вот так и увидела впервые: в подруге – предательницу и его…
               
                * * * * *
         
Иллюзий нет
                И быть не может.
Печаль печальна.
                Ночь светла.
Банальный день банально прожит.
Хочу
        Банального
                Тепла.
Перекрутилось, закатилось
Куда – то суеты кольцо.
                Перехотелось.
                Отпустило.
Твоё тепло, твоё
                Лицо
Когда – нибудь, как можно позже
Случайно вспомню про него.
И если это не поможет,
То не поможет ничего.

                * * * * *

Не стоит расстраиваться комку грязи,
Лежащему на дороге.
Не стоит обходить гору,
Вершину которой невозможно забыть.
Не стоит покидать человека,
Которого нельзя не любить.
И, тогда, быть может, ты найдешь способ
Превратить всю грязь – в золото.
А разочарованье и усталость – в победу.
Весь мир сверкает и переливается,
А ты внимаешь краскам
Без лунатизма, на равных.
Из одного горизонта – множество.
И новые…
   
                * * * * *

    А потом были танцы. Всё мелькало, кружилось, завораживало, блестело, сверкало, переливалось, кружилась моя голова. Танцы. Чарующие звуки. И ты, стоящий у колонны, высматривающий – меня. И я, стоящая напротив, в белом платьице, в белом танце, приглашаю тебя – в белом. Дурацкий фокстрот из динамиков, а мы танцуем вальс. И я смотрю на тебя, а ты смотришь на меня. Так смотришь, что я захотела тут же, здесь же, сейчас же, прямо вот так, не снижая ритма, не сдерживая эмоций – влюбиться и любить тебя всю жизнь, которая у нас впереди, которая у нас, которые у нас никто не сможет отнять, потому, что любовь – это самодостаточность, это почёт  и уважение самого себя, самой собой. Надо же! Я удивляюсь этому, охватившему меня чувству, которое, как цветок – распускается под эти звуки и твой взгляд…
               
                * * * * *
               
                БЕССОНИЦА.

     Ночью  ночь  не  дарит  мне  покоя.
     Ночью  ночь  приходит  ко  мне  в  дом.
     Ночью  я  снова,  я  с  тобою
     Ночью мы,  снова  мы  вдвоём.

     Это тело. Ведь  оно  всё  помнит.
     Легкой  ласки  жар  и  нежность
                Нервных рук.
Гибкость талии  твоей  на  редкость  стройной,
И соблазн  упругих
                Сильных губ.

Я почти  что  сутки  бредил  ими.
И сейчас я  чувствую  их  вкус…
Где ещё, в   каком   подлунном   мире,
Испытаю   я   такой   искус?

          * * * * *

     Это тело. Ведь оно все помнит: лёгкой ласки жар, и нежность нервных рук. Гибкость талии моей, ничуть не стройной, и соблазн упругих, сильных губ. И ещё там что – то, что – не знаю: ниточки, клубочки бытия. Где в садах волшебных, где в витающих туманах я гуляю, где вселилась и живет любовь моя. Веселились, пели  дети малые. Говорили все слова любви. И, конечно, мы вели себя так – губы алые, потому, что близко нам от неба до зари. Облака кружились  хороводами, а лучи светил нас жгли  насквозь. Мы рвались, пронзали  все  пространства  синие,   молнии - зигзаги тел  чертили вкривь и вкось. И, конечно, черти, те присутствовали, и держали за руки денёк. Чтобы  мы до донышка прочувствовали, как ты близок мне , - и в то же время как ты одинок, далек. Потому, что  я давно не прежняя, и забыла зореньку – зорю. Потому, что жизни без одежды я, я давно внимаю, говорю. Я ушла от чувств, переживаний. Я давно, как следует, живу. И забыть пытаюсь те  денечки, обмакнула  я их в черную канву.
               
                * * * * *
 
Я тебя ненавижу. Я знаю,
Что не ты виновата,
                А я.
Всё равно, я тебя проклинаю!
Хоть не знаю, как жить без тебя.

Ненавижу!
                Люблю!
                Ненавижу!

Плохо мне.
                Будет хуже вдвойне,
Всё равно, я  надеюсь, увижу –
Будешь корчиться, как на огне!

Будешь ты же любить?!
Хоть немного,
                Хоть  чуть – чуть,
Хоть на капельку
                Малую.

Я желаю тебе, недотёпа,
Я накликаю месть небывалую!

Ты полюбишь.
                Полюбишь, я знаю!
Ты полюбишь,
                Как мне и не снится!
Пусть пройдет по тебе,
                Пусть раздавит,
Рапластает
                Любовь – колесница!!

Я не буду злорадствовать слепо.
Ты сама всё поймешь.
                Ты ощутишь.

Как уходит,
                Уходит нелепо.

Человек.
Тот, которого любишь…

                * * * * *

Доброе утро. Начинается программа
Передач.
Я не знаю, как собрать этот пух,
Хоть плач.
Он летает по комнате, смеясь и кружась.
Я случайно запуталась в тюли.
Вот идет мой палач.
Он уже близко, вот он во мне.
Я изменилась, я, наверно, во сне.
Я – как – будто лунатик,
Не знаю, с чего начать.
Я считаю про себя: раз, два, три, четыре, пять.
Это психоз\ МДП. Это беда.
Где же была я раньше?
Не знают ни пух, ни из вазы  вода.
Он закрыл меня всю, я уже статуя.
Остались живыми только глаза.
Через них в меня снова войдет душа.
Я стою. Я жду. А пока,
А пока все любуются мною
И говорят: «Как хороша
Белая девушка на голубом стекле».
Падает пух. Я снова во мне.
Пора начинать жить, день ведь идёт.
Собираю пух, как цветы.
Думаю вслух: «Мужа не вижу.
Врач? Он придет.
А мама меня к себе заберёт».
          
                * * * * *

     Да, я живу в твоей, в нашей квартире. Прекрасная квартирка, нечего сказать. Но ничего не поделаешь, своей нету. Так что нам не разойтись, ну, никак. И с тобой находиться противно, и без тебя скучно. И нужен мне ты, и не нужен совсем. Чего хочу, сама не знаю. Чего не хочу, сама не знаю точно, а вот что делать, ума не приложу. Вроде все хорошо так было! Ну подумаешь, плюнула в лицо! Так было за что. Незачем засматриваться на красивых девушек на улице, вслед  им  дооолго так глядеть, длительно так! Со мной ведь идешь! Ну, утёрся бы, платочки я на что отбеливаю, крахмалю, надушиваю? А то ведь и задушить могу, платочком – то, вытирайся давай. Так нет, устроил скандал, да прямо посреди улицы! Соседки идут, знакомые, вон сослуживец моей мамы прошёл. Всё ей теперь расскажет. Завтра же она будет тут, ругаться. А ты рот свой раззявил, и понеслась кричать на всю улицу, что ты такой мужчина, и это я должна зарубить себе на носу. Не мог дома поговорить, по – домашнему, спокойно? Не  мог? Вот и я теперь не могу тебя видеть, ненавижу просто. Нахал! Скотина! Подонок! Каратист! От слова «карать», а не «каратэ», извращенец! И я объявляю – забастовку! Пить не буду, есть тоже. Спать тоже не буду. Не заставишь. Посмотрим, кто тут более болен, посмотрим, не заставишь. Буду стоять. Нихочу ничего делать. Нихочу, так и буду стоять. Смотрю в окно. Соляной столп. В занавеску завернусь и буду стоять. За окном снег так красиво падает! Залетел бы, зашел в гости! Под ногами коврик, голубое стекло, окно, которое мой постамент, ведь я стою так уже третий день…

       * * * * *

                ВРЕМЕНА   ГОДА.

Снова души сугробов почернели на солнце.
И мораль потекла грязно – серым ручьем.
Лед заплакал от горя, потемнев от
                Бессонницы,
От того, что не смог он уберечься
                Ни в чём.

Он поклялся, что всё же
                Повернет всё обратно.
Наведёт чистоту и  зеркальную гладь.
А пока было лето, было солнце.
И пятна
Проплывали, как ссоры, не мешая
                Пылать.

Лёд сдержал свое слово.
Опустились туманы.
И опять появились и слякоть и грязь.
А потом все застыло комками обманов.
И холодным узором пала инея вязь.
                Чистота. Красота.
                Только холодно что – то.
                Пустота.
                Время года.
 
                * * * * *

 
   Лёжа на кровати. Задрав ноги на спинку, не раздеваясь, в куртке, руки за голову, взгляд в потолок. Не пришёл ещё с работы. Самые грязные слова в твой адрес. За что. За то. Да, за то, что после Ленинграда, куда я ездила с мамой, а она меня там познакомила с сыном знакомых, Алексом, он скоро сюда приедет, а я ему отказала, я осталась весьма горда собой, а он, поганец, меня даже не встретил в аэропорту с цветами. Вообще никак не встретил. Вообще не встретил, не пришёл вообще. Этими цветами, да по морде ему, по морде. С какой бы радостью я размазала бы эти цветы ему по физиономии! А он и сам не пришёл, и, тем более, не принёс цветы! Никакого эффекта! Никакого скандала! Тихо так поругались вечером, и он ушел к друзьям . Ночевать, наверно, там будет. Я, конечно, тоже оделась, но уходить к маме не спешу. Во – первых, хорошо быть с самой собой, лежать по - свински на кровати, да одетой, да делать всё, что угодно. Во – вторых, у меня нет ключа, а замок он сменил во время моего отъезда, а открывается он только ключом. Изнутри ключом, или снаружи, но тоже ключом. А дети у его родителей, да и вошла я как – то не по – людски: взяла у соседки ключ, который он оставил для себя, да на полочку положила, на «входную». И заснула в ожидании громких разоблачений  - с соседкой – то. Ну, не раздеваться же перед скандалом! Потом продрогла, куртку сняла, ею и прикрылась, ноги калачиком. И снова слааадко так задремала!  Видела во сне Ленинград, три красивейших канала, волосы Алекса, развевающиеся на ветру, когда он, как капитан, стоял на носу лодки, которую нанял специально, чтобы мне показать всю красоту города на Неве. Потом , даже во сне вздохнула, вспомнив про мужа. А он, поганец такой, извращенец, грязная тварь, тварюга, можно сказать, открыл дверь своим ключом! Заметим, своим. И тот ключ в карман преспокойненько положил, который я у двери оставила, глупая, чтобы ему же, вонючему крокодилу, дверь и открыть! Положила специально, специально у двери!  А то ведь затеряла бы куда, девала бы ключ. Я часто ключи теряю, особенно в последнее время. Как – будто кто – то не хочет,  чтобы я жила в этой в общем- то новой, недавно полученной по очереди отдельной квартире, ещё даже толком не обставленной. Новой абсолютно, в общем. Домовой  какой – то  завёлся, и ключи мои выбрасывает. Или домовая. Соседка. Ну, точно. А то откуда у неё ключ? Вышла мне навстречу. Дождалась же! Ну и что, что она толстая, претолстая, возможно, болеет диабетом? А что, с толстой и переспать нельзя? Очень даже можно! Посмотрела так неодобрительно, отдала ключ. Сказал, что убирала в нашей квартире по договоренности в мое отсутствие. Ни здрасти, ни до свидания. Спиной своей повернулась, и ушла. У двери, наверно, стояла, дожидаючись. Ну, я ужо разберусь с ней! Так разберусь, только мебель из окошка – то попрыгает вся со страху, с перепугу! Я сразу хотела, да думаю, дождусь сначала, устрою очную ставку. Конечно, хорош, неодобрительно смотреть, детей ведь оставила. А я хотела их с собой взять, хотела! И взяла бы, если бы дурак этот, дурачина, простофиля, не отвез бы их к своим родителям. А те ещё обвиняли, родственнички. Мол, при живом муже на смотрины едешь по велению своей матери! А я не на смотрины вовсе, а туфли ездила покупать. Там как раз такие туфли, которые я хочу уже давно, я хочу уже давно, я хочу уже давно, и моего размера. Мне мамина подруга сказала, что именно такие и есть, есть. Я их взяла, конечно, вон лежат в чемодане, а что уж мама хотела, её уж дело. Я лично ездила туфли покупать, купать. Краси – и – ивые. Дорогу - ущие . Ещё бы шубку с  ним. К ним, то есть. Ну и гуляла с ним, водил он меня. Но ведь отказала же ему! Приехала же! Могла бы остаться, могла! Ведь замужняя жена, ена. Дал бы детей, етей, поводила бы их по Ленинграду, граду. Он красииивый, ивый. Мама бы деньги дала. Ну и что я сижу, лежу, оправдываюсь? Надо же ругнуться хорошенько! А, ладно, лягу пока поспать, ать. Хоть раз разрешу себе расслабиться, биться. Веки тяжелеют, закрываются, веки закрываются, вехи закрываются, вехи…
               
                * * * * *
             
                Песня плакальщицы.

   ( О городе Ленинграде  после посещения Чёрной речки, где выгуливают собак, посмотрев на состояние домов, дворцов и фонтанов, на полузасыпанные каналы. А в некоторых отдалённых районах, в некоторых старинных церквях  устроены ту - а – ле- ты).

Ах, мой город, город, город, как далёк
Как далёк от совершенства, как далёк
От рождения познал  и  ложь,  и подлость
Как мне жаль тебя, светлая река
Ложь и подлость замарали тёплый лик
От рождения познал сей чёрный дождь
Ложь и подлость на тебе, как мне жаль
Как мне жаль тебя, чистый от рождения
                Навек

Да, мой город, город, город, всё познал
Всю впитал ты красоту, всю впитал
От истока своего познал ты жизнь
Как мне хочется впитать тебя,
                Светлая река
Нежность радостью покрыла мягкий лик
От истока своего познал сей тёплый хлеб
Жизнь невидимым бурлит ключом, как
                Постичь
Как мне хочется постичь тебя,
                Чистый от рождения навек

Да, мой город, город, город, как красив
Ты красив, как совершенство, как красив
Дитя времени, и мощи, и людей
Как же им тебя увидеть, светлый лик
Время, мощь в тебя впитались, нежная река
Мощный дождь омоет время ,как узнать
Как же людям тем послушать запах
                Прошлых лет
Как же им себя очистить,
                Чистый от рождения навек

      * * * * *

Ты уехала в Ленинград, я остался.
Один
Гуляю по проспекту фонарей
Под освещение  меняющихся картин.

Отхожу от тебя я всё дальше
Паутину безумия рву
Стал гораздо трезвее, чем раньше.
Сам себе уже больше не вру.


Иногда только спьяну забродит
Разогретая памятью кровь.
Только хмель этот
                Быстро проходит
Видно, кончилась наша любовь.
                Всё проходит
                Развеялась дымка
                Обещаний, обманов и встреч.
                И ушёл человек – невидимка.
                Не сумел я его уберечь.

                * * * * *

     А я тебе говорила, что видеть тебя не хочу. Я говорила, говорила, кричала даже, даже голос сорвала. А ты тугоухий, глухой, ничегошеньки не слышишь, не хочешь слышать! Не понимаешь ничегошеньки! Совсем придурок придурочный придуривается по утрам! Носик свой припудриваешь по утрам. Одеваешь рубашечку белее белого, маникюр наводишь даже на ноги, не стесняешься. А носочки – то! Носочки – Посмотрите - ка! – всегда только белые! Припудрить носочки – то не забыл? А что? Не надо носочки – то пудрить?Ну, конешно, настроение хорошее! Ну, конешно! А я, значит, стирай, горбаться?! Ну, конешно! Ну и что, что , что? Что в прачечную сдаём? Я же ношу. Да к тому же кое - что, например, в пример тебе, выскочке, не берут. Приходится самой спину гнуть, а машина, шина старой модели, обша - шарпанная. И где ты только, Только, такую взял? Да нет, с Толькой я не спала. Толька ведь не твой друг, верно? Обычный прохожий, похожжий. Я его даже не знаю вовсе. Вов се. Вов Сю. Ты не вороть – то личико, не вороть. Вороватый. Вру, значит, придумываю? Приду, приду. Ты мне не нужен, ужин, ужин . да хоть и с Толиком, толику поем. Что со мной происходит, ходит? Да ты не мне ужин, не мне. Да ты на носочки свои посмотри, три, а я уж как – нибудь без тебя, не будь, не будь. Я тебя не вижу насквозь, же вижу насквозь.  Вижу, вижу, вяжу и перевяжу, куды ты собрался. Ах, настроение хорошее, осеннее, сено е, не сено. Неинтересен ты мне. Мир тесен, не интересен. А хоть бы и с Толиком толику, чуть – чуть. Не кричи, я и так без тебя устала. Без устали от тебя. Не нужен, не нужен  ужу ужин. Маникюр, ноготочек – то подправь, откололся кусоч. И квартира… Хороша Глаша, да не наша. Новая, червовая. Не задеваю я тебя специально. А с чего ты взял? Просто игра слов, снов. Я в себе, просто видеть тебя не хочу, надушенного, задушенного. На себя посмотри, выдерга, выскочка, кочка, аленький цветочек! Светоч очей, чей? А пошел ты на твою работу, да куда подальше, дальше! И кто куда еще уедет, едет, посмотрим! Скучно мне, будет уже вдвойне. Ты скучный. Шарфик - то,  беленький, поправь.  Иди.  Да, да…
               
                * * * * *   

   В ЭКСПЕДИЦИИ  БЕЗ  КУРЕВА. ШУТКА,

Чиркнула моторка над водой.
Спичкой по коричневой полоске.
Волны друг за другом чередой,
Словно папироска к папироске.
Стелется белесый дым над лесом.
Тлеет месяц угольком багровым.
Огонек то канет в неизвестность,
То на том же месте
                Вспыхнет снова…

Стрельнуть бы у Бога.
Интересно,
У них так же с куревом хреново?
             
                * * * * *

     Новые стены. Новый пол и потолок. Новые двери, ванна, туалет и кухня. Новая прихожая со встроенным  новым же шкафом, узкая, конечно, но своя, родная. С дверями налево – детская, еще раз налево – кухня, прямо – сопутствующие, и направо – спальня и надеюсь, в будущем – кабинет. Я там поставлю полки, полки от пола до потолка и буду ставить, ставить наши любимые книги. Ведь обе наши мамы работают с книгами, одна в библиотеке, другая в книжно – газетном киоске.- , и книг у нас всегда было и будет много, полные собрания сочинений Герберта Уэллса, например. Библиотечная редкость, дефицит, но у нас есть. И много других, а сколько в комнатах у мам – не перечесть. У моей мамы больше. Ну, конешно, у твоей. У моей мамы – самые известные авторы, не чета твоей. А ты мою маму не оскорбляй, я… Да ты и сама видела, сколько у них с папой книг: и детские энциклопедии, и взрослые, каких не достать! А у твоей – одни детективы. Что? ОООО? Это у моей мамы одни – то детективы? Это у моей мамы? И скажи ещё, что она старше твоей, хотя младше, гораздо младше?! И скажи ещё, что она морщинки свои подтягивает? Скажешь? Ну, подтягивает, подтягивает, ну и что? Зачем ты пытаешься оскорбить её - её морщинками?  Да, я ничего против не имею, просто любуюсь новой квартирой, в посёлке, который и я  тоже строил. Я, мы это заслужили. Да? А кто ответственный квартиросъёмщик? Ты, небось. Так, что я здесь на втором плане. На втором. И мамочка моя этим двухкомнатным богатством не порадуется, т.к. ты не хочешь с ней вместе жить, не хочешь, подонок – альтруист, недотёпа, говно! Не строй невинность, не строй! Кто её мягко так выпроводил из нашей  предыдущей  квартиры? Кто? Уж не ли ты? Да я тебе этого вовек не прощу – мою мамочку! Да,  я  тебя! Я тебе, видел эти рогалики… Да, и пусть надо в садик. Пусть. Сам иди. Ну форменное говно! Оформенное говно! Надо же, маму мою трогать! Да я, если хочешь, вообще жить  не  буду в этой квартире. Я, если хочешь, и смотреть не буду. Да,  иду, иду я убираться к приходу девочек. Буду молчать. И надо же такое сказать напоследок: «Хочу уехать. Скоро командировка моя. Готовься». Это я, я хочу уехать, мне мама предложила съездить в Ленинград, развеяться от тебя!  Я тебе не разрешаю никуда ехать, иначе обещаю грандиозный скандал. Знаю я эти «развеяться»! А в командировку я еду по работе. В лесную глушь, где наши строят дом, баню. Мы будем наблюдать миграцию крысиных, это важно для сельского хозяйства, я должен составить программу. Нет, тебе не наплевать. А я все – таки пойду за девочками. Не хватай меня за рукав. И не надо ругаться. Не надо. Да не трогаю я опять твою маму! Ну  должен же я по получению квартиры выполнить поручение? Или не должен? Но ведь только на неделю! А если на три месяца, на всё лето, то через неделю ты с дочками приедешь. Мы пока с ребятами достроим крышу в доме. А то спать слабому полу под комарьём будет негде, только под комарьём. Ну не надо так глаза расширять и губы поджимать! Я пошёл, пошёл. Я по – шёл. Мне продукты купить? Что, я еще должен по магазинам за продуктами ходить?  Ну ладно…

  * * * * *
          
       ПОРТРЕТ  ПРОДАВЩИЦЫ В ОТДЕЛЕ.

Глазницы, тушью  опалённые
В  бойницу  заключённый  взгляд.
Зрачки, в  клиента   устремлённые,
Как
       Пулемётчики,
                Глядят…
             
                * * * * *

    Хожу по этой квартире, переставляю старые вещи на новые, новые на старые, места, новые вещи на новые места, и медленно накаляюсь. Детская – солнечная сторона, наша немножко темнее, немножечко. Кухонька девять метров, хорошая. Ванная, туалетная комнаты, коридор крест – накрест со встроенным шкафчиком у двери. Как заходишь, дверь закрывает шкаф. И ничего этого мне не надо. Ни почти новой мебели, ни купленной в рассрочку стиральной машины – бочонка, который тарахтит, как только нажмёшь на кнопку. Говорит, хорош и этот. Сам хорош, сам агрегат. Не мог получше достать. Нет, не нужна мне такая жизнь, не нужна. И нету мамы, не с кем поделиться своими размышлениями, ей, не с кем. Только что была у нас, она мне так и сказала, не с кем. И квартира ей не понравилась, так как не моя. Да и в принципе, хочет вместе жить… Думаю о нём. Да, нечего тут делать кусочку Кости из супа…И вот, он пришёл…

      * * * * *

Разноцветными кисточками и белой краской
Рисую мысли на дне вчерашнем.
Их выпускаю я по одной.
Ты их не видишь, они у тебя за спиной.
Они обвивают тебя, затягиваются узлы.
Ты передвигаешься в пространстве,
                они не видны.
Мысли свободно летают, так,
                как – будто их нет.
Только я да мама\ время знаем, где их след…
               
                * * * * *

Однажды  Муха Вам
                Сказала,
Так, снисходя,
                Как уж могла:
«Ах, если б я не так жужжала,
То жизнь бы так скучна была»…

Умна была.

     * * * * *

Без обмана не прожить на свете.
Без тумана и зарю не встретить.
Но нельзя всё время жить в тумане,
Всё равно когда – то солнце встанет.
               
                * * * * *
 

Листки плывут по воде.
Видно какое – то движение, мелькает белое.
Ты видишь кого – то тонущего?
Возможно, мы расходимся во взглядах
                И в направлениях.
                Но не в сомнениях,
                Не  в выражениях.
                В перемещениях.
И некому их спасать в случае промедления.
Взгляни – ка за борт.
Что ты видишь?
(Ты не топишь, нет?)
Согласись, это логично
Долго глядеть в тёмную воду,
Улавливать собственные возможности,
Забыть прошлое, забыться,
И медленно уснуть…
…  …  …   …  …  …   …   ….  ….   … …. ….

Выпуская жизнь по крохам
Я хотела бы подарить её всю – тебе…
               
                * * * * *
       И я пью сегодня тоже. Я напилась, напилась. И ты виноват в этом только один… В одиночестве я пью и поделиться не с кем.
               
                * * * * *

                СЛОВО.

Уплывает значение слова.
Ощущается только звук.
Будто я разливаю
                Спиртное,
Отсчитав
           Двадцать первый
                Бульк.

А потом
               Обжигающей
                Истиной
Ощущаешь его значение.
И вина,
             Как вино,
                Неискренне
Заставляет
                Просить
                Прощения.

А потом
              Захмелевшею
                Шалостью
Отстраняешь
                Его
                Отчаяние.
А удар,
              Как угар,
                Безжалостный,
Изначала
              Считаешь
                Случайным.

           * * * * *

      Ах, ты, скотинушка! Ах, ты, поддонушка проклятущий! Ах, ты, прорезиненный такой, весь в дырочках, как дуршлаг, и всюду заливаешь, заливаешь. Куда только влезло столько? Третья бутылка на столе, и всё в одиночестве. Думаешь, я не  хочу, мне не хочется? Просто от жизни от такой с тобой, от тебя, пьяницы. Вот я вернулась к тебе, и что  я вижу? Я вернулась, ты меня ведь звал? Зазывал, зазывал, а я вернулась. Ты меня ведь звал?  Нет, меня никто не прогонял. Да поставь ты стакан на стол! Поставь, говорю! Немедленно! Дай сюда! Сюда дай его, вот в эту вот руку! Я сказала! Хорошо, возьму сама! Нахалюга,  пьяная морда! Ты зачем, зачем ты подскользнулся? Ну вот, разбился, да во все стороны. Очень хорошо! А кто убирать будет? Кто? Я тебе говорю! Да не ползай ты под ногами, не ползай! Дай сюда эту бумажку, в неё не соберёшь столько мелкого стекла! Ну вот, порезался! Ну идиотина, палка по тебе плачет! Да, да, я вернулась за детьми, я отведу их к маме, да, да. Я знаю, что  ты один,  и пьёшь. Нет, я сначала хотела поговорить с тобой, простить тебя. А теперь решила: да, мы уходим. Ах, вот как! Ты уже отвёл их к своей маме, и пьёшь тут, наслаждаешься в одиночестве! А меня, значит, просишь выйти вон? Хорошо, хорошо, только отведу тебя вон до той кровати, да приберу здесь. И не надо всеми конечностями наступать на стекло! Ах, тебе, значит, всё нравится! А я должна убираться по – добру, по – здорову? Ты не хочешь, не желаешь, жаждешь от меня отвязаться, просто жаждешь? На, выпей, тут как раз осталось на донышке. Утоли свою жажду! Я не издеваюсь! А – а- а! Мама! Окровавленной меня, меня лапой! Да как ты посмел? Да мне плевать, что там говорит твоя мама! А – а – а – а! отойди от меня, изверг! Зверюга проклятущая! Да ухожу, я ухожу! Вот я уже у двери! Да не издеваюсь я над твоим мужским достоинством! Твоё достоинство пока ещё меня интересует! А – а – а! Мама! Всё, всё кончено, жизнь наша совместная кончена! А – а - а! Не надо! Не надо! Я ухожу, ухожу! Всё, всё, я уже ушла! Мама меня к себе очень даже пускает, я сама к тебе пришла, дура! Гыыыы! Дура, дура я! Стою перед закрытой дверью, с табуреткой в руке! Ну зачем я вернулась? Я отомщу, непременно отомщу! Неет, ты меня ещё плохо знаешь! Ты меня недооцениваешь, абсолютно! Да, я гордая, и не навязываюсь, хоть вязать умею, и очень даже хорошо! Я вот табуреточку на ручку – то двери – то повешу, да  за угол ножку заведу. Дверь открывается внутрь. Попробуй теперь выйти! Теперь можно и уйти. А, вот ручку – то задергал! Открыть, что ли? Я спокойна, спокойна, спокойна…
 
    * * * * *

                СОВЕСТЬ.

Ты ушла.
                Пустота.
                Так звенит в ушах.
Каждый шаг,
                Как прыжок
                В невесомость.
Каждый раз,
                Когда что – то идёт не так,
Возникает
                И идёт ко мне
                Совесть.

Ты давно
              Перестала мне быть
                Судьёй!
Ты подходишь,
                Немая,
                Как маска

Каждый раз
                Я так остро чувствую
                Боль

От твоей
               Незаслуженной
                «Ласки»
Заставляет
                Подняться…

Объясняю  жене:

«Я мужчина,
                А ты ещё глупая.
               
                Где ж твоя совесть?

Ты добра,
               Но ещё
                Не всё
                Понимаешь

Мне такой мир твой
                Совсем
                Ни к чему
                У меня  свой,
                Другой
                Есть.

Я уже не пойму,
                Почему
                Ты страдаешь.

Будь подругою,
                Женщина,
                Хорошей и умной,
                Без лжи.

Не кори за грехи,
                Помоги,
                Если  трудно.

 Мы  с тобой итальянцы.
 
                Разводу не подлежим
 
До  последней
                Черты
                До самой
                Последней
                Минуты».
               
                * * * * *

   Ах, ты, губошлёп проклятый, проклятущий, заноза ушастая! Дезертирщик трибунальный! На трибунал тебя, на трибуну! Да за что ты так обложил мою мать, твою…? Да как у тебя зубы повернулись! Такая челюсть, такие глаза и брови омерзительно прекрасны, что я бы съела тебя живьём и заживо растерзала бы! Так бы и впилась в твои губы, то есть в глотку, так бы и вонзилась бы в тебя, то есть в руку! Я бы вот прыгнула бы на тебя сильно, со злостью! Я бы разлохматила твои волосы, то есть выдрала бы клок, да побольше, да с кровью! Да что б глаза выкатились, да запрыгали бы по полу, как шарики такие белые! Истукан, что стоишь? Ложись, я растерзаю тебя живьём, размажу по подушкам! Я выверну наружу твои внутренности и обсосу каждую жилку! Ты что, не веришь, что я могу всё? Даже сложить всё обратно так, что следа не останется?! Если захочу, конечно! Если захочу! Ну вот, мы , наконец, одни! Да, да, я хочу сильно, хочу сильнее, да за то, что так переживает мама. Я долго её успокаивала, наслушалась столько гадостей,  о тебе особенно! И теперь мне полагается компенсация за то, что я обеляла тебя в глазах нашей мамы. Если верить всем её словам о тебе, так даже если тебя убивать, то только будешь просить ещё и ещё. Настолько ты извращён и привязчив к плохому! Я не знаю, что  с тобой сделаю! А? Что? Слишком больно? Ну, милый, потерпи чуток, ведь если бы я не ругалась с тобой, было бы хуже и ещё больнее, очень разительно! Что? Я и так слишком нежна с тобой! Продолжим? Что? Как это слезть? Я не поняла, что ты сказал. Давай, помолчи и продолжим. Что, ты снова говоришь что – то, бормочешь? Молчи, козлик миленький, пока я не наставила тебе маааленькие ножки! Ножки, ножки, у меня есть ножки. Ты что, не заметил? Не заметил, как я красива? Да, да, я настырка, продолжим, и я ущипну тебя за твое лопоухое ушко. Ай, ты зачем меня так сильно толкнул? Ты что, не лечился давно? Ты что, нервный? Как это – больше не надо? Как это – не хочешь? Я же чувствую – хочешь, что - ооо? Ты встал и одеваешься? А, а, ну, ты , козел, ну, ты козееол! Ну, ты – оскорбил нас, любимых женщин! Хорошо, я пойду, заберу девочек! Из садика! А - а, ты меня не пустишь в таком состоянии никуда? Я бы погуляла! Ты не заметил, что я люблю детей? С ними, с ними бы погуляла, приблудный, шелудивый пес! Я пошла! Что – о - о? Ты звонишь маме? Что она сказала? Вызовет скорую прямо сейчас? Да как ты смел? Да? Не говори им ничего, пожалуйста! Ну, хочешь, я лягу с  тобой в постель? Я буду нежна с тобой, ну, что ты от меня хочешь еще?  Хорошо, хорошо, я выпью эти маленькие белые таблетки и эту большую, желтую. Хорошо, хорошо, я ложусь поспать, да, вот так, на бочок. Ааа, я очень хочу спать, глазки закрываются. Спасибо, что подоткнул одеяло. А как же? Сам все сделаешь, всем займешься? Всё устроишь, накормишь и поиграешь с ними? Да нет, не с санитарами, с детьми, глупый!  Я тоже тебя люблю. Закрылась дверь, засыпаю. Как же я все - таки ненавижу вас всех! Проснусь - и уйду к маме, у неё  спокойнее!
               
                * * * * *

Подражание другу

Сижу, пишу, макая в желчь перо
И зуд в заду – катализатор клёвый
Всё знали еще греки –
                Всё не ново

Хреново всё – и жизнь – одно дерьмо.
И дождь повис зелёною соплею,
И капля серая
                Вшой – тёщей по стеклу ползёт
И на глазах с другой срастается, растёт…
И я б ещё чего – нибудь наплёл,
Да рифма, стерва,
                Не даёт.

* * * * *

Ух, ты, моя губастая!
Ах, ты, моя ленивая!
Сдуру ночами шастая
Кажемся мы счастливыми.
Разве не счастье  - просто
Рядом идти проспектами.
Знать, что скандалы после
И наплевать на это.

Рядом сидеть на скамейке
Вместе идти в кино
Медленным шагом, мелкий
Падает дождь за спиной.

После…опять квартира.
Думаю, что моя.
Страшно тебе уже было,
Думай теперь уже Я…

Всё это было после.
До – мы идём в кино…
Дождь моросит и острой
Струйкой течёт за спиной.

       * * * * *

Надоело всё, надоело!
Делай сам всё, делай, как знаешь!
Не хочу я ни ссор, ни иного!
Делай сам: так ты всех раздражаешь!

А я стукну тебя по коленке
Так! Пусть больно!
Ещё бы!
                Ещё!
Не стерпел. Накричал.
Отбежала я к стенке.
Ну, хоть так, ха- ха,
Ну, что ж ты не ударил?
Ах, как я тебя любила!
Ты меня никогда не любил!
Уехать бы от вас , и от обоих сразу
Как надоели оба! Вот уже неделю
Посуда грязная стоит
А дети у родителей твоих.
Я в милицию пойду, пусть тебя посадят
А дети – их себе заберу…

Прости меня, я сама не знаю, что делаю.
Пойдем куда- нибудь скорей, скорее – вон.
Прости меня, пожалуйста, нелепую.
Смотри, уж смотрит дождик из окон.

                * * * * *

     Ты снова говоришь, внушаешь даже, мама, что он мне изменяет, или, в крайнем случае, хочет изменить. Спасибо, спасибо, я уже пила чай, а вот от пирожных твоих не откажусь: ты всегда так их здорово готовишь. Да, я  задержусь еще на минуточку, да, я внимательно слушаю, что ты мне говоришь…

                * * * * *

Виноват я, виноват. Да виноват же!

Ну прости! За что, и сам почти не знаю.

Только чувствую, как ты мне словом
                Каждым
Выворачиваешь
                Душу
                Наизнанку.

Ну зачем её выкручивать напрасно?

Нет там ничего, хоть в этом ты
                Поверь мне.
Да не отдал б я свою  любовь
                Там
                Разным
Между   прочим,
                На тебя   похожим,
                Стервам.

Ой, прости!
                Не буду больше.
                Я нечаянно!

Не хотел   
                Обидеть
                Извини!

Это слово
                Вырвалось
                Нечаянно

Я вовсе
              И не думаю
                Про них!

Ну опять ты мне показываешь спину
Ну опять ты говоришь: «Не подходи!»
Я уйду. Сейчас возьму, и сгину
Раз, два, три…Ещё раз. Раз, два, три.

                * * * * *

                Танцовщик
«… Вознесясь, взлетел в шпагате,
Нате!
Изумляя чёрный зал,
И пропал…»

Парафином плачет свечка
Вечно
Шутки шутит вечность
Гений – пулей или водкой
Воткнут
В сводку
Полу –
Чётких
Полупризрачных  легенд.

«…Просто вышел.
                Стал у стенки.
Тонкий, сильный  и смешной.
Публика – в аплодисменты!!
Помахал ей и ушёл».

Балерина на диване
С удлиненными ногами
То ли
Видит  за словами
Как работал  гениальный
И алкал,
И выступал.
То ли думает о парне,
Клумбу
            В парке театральном
В ворох
            Белых роз ей в спальне
Превратившем утром ранним
(«Что охранник? Был охранник.
Помогал».)

…Может, всё же
                Он не гений,
Может,
              Не войдёт,
                В легенды.
   
                * * * * *

Ну что, не так ли, я прекрасна
А ты мне про маму стучишь и стучишь
И жизнь пройдёт, провьётся не  напрасно
Ну что молчишь, ну что молчишь

Теперь, пожалуйста, вставай, вынеси мусор,
Я помою пол, вычищу грязь
Про маму и не заикайся
Чтобы молчал про неё, сплету из инея вязь
Накину, и на кнопку  –  раз!
Вот теперь скажи хоть слово, я на тебя нападу сейчас

Пойдём, погуляем, ну что ты молчишь,
                Ну что ты глядишь
Одену я белое платье,
                Цветочек воткну
И тебе подарю улыбку.
И карее лукавство из – под моргающих быстро – быстро         
                Ресниц.
Мелькнувший быстро взгляд не надо забывать,
                Не надо отнимать.

Мы превратимся в быстрых птиц,
Потом омлет съедим из трёх яиц.
Голодные птицы тоже едят омлет
И вербы цвет, и настроенья ясный цвет.
И горя нет, и мамы нет.

                * * * * *

Губы слились в поцелуе.
Я подалась навстречу судьбе.
Сквозь закрытые веки шепчу я:
«Всегда я дышу о тебе».

Твои руки горячи и обнимают нежно
О чём ты? О чём мы? И сердце стучит.
Пожалуйста, продли  этот миг.
А волны счастья окатывают бережно
И мы лишь вдвоем, вся планета молчит.

О, этот миг, он меня волнующе
Обвил, простил, увидел и настиг.

Ты чувствуешь, как замираю
Ты видишь, что чувствую я
Ты знаешь, о чём я мечтаю…

О том, что ты, любовь моя, рядом, рядом.
Окутываешь ласковым взглядом
Ты обнял меня и радость безбрежна
Ты всю меня, все мои тайны,
                Всю глубину души постиг.

                * * * * *               

Ещё  раз про любовь. Утешение живущим.

Я серьёзен ,
                Как никогда,
Зубоскалю
                Только
                Когда чищу зубы,

У меня случилась 
                Беда

Кажется,  она меня не любит.

Истратил мешок красноречия
На доказательство    
                Простенькой истины –
Стремление к прекрасному  - прекрасно
А что ты скажешь
                Про
                Стремленье
                К счастью.

Ты говоришь  : «Я за маму убью».
Ты говоришь, она воспитала тебя гордой.
Я помню, как шептал тебе:
                «Люблю».
А ты так меня  - мордой.

Дурочка ты неразумная
Мою шею холодной водой
И вновь, и вновь чищу зубы…

Ну что ж, гражданочка – женушка,
К чёрту  слова про нелюбовь

Дайте
              Сюда
                Ваши
                Губы.

                * * * * *             

Да, нет же, ты же знаешь, всё неправда
Ты знаешь, как я люблю я вас  - вот те крест
Всё худшее из  дома, всё не напрасно
Была я лучшей из всех твоих невест.

Мне кажется, я с рождения тебя любила.
Я как увидела  - вдруг поняла: да, это ты.
И мы имеем всё, мой милый, милый
Мне пели песню про то во сне киты.

Мама? Что мама? Её ведь нету.
Уехала к подруге погостить
А я пою про весну про эту
И пусть друзья приходят навестить.

Ну и что, что всех отповадила7
Что я, не могу и дома побыть одна…
Да, я сделала  так, я не хуже крокодила
И мама запрещает мне пить, 
                И даже капельку, вина.

Ах, зря ты вот задел за эти струны
Пусть, пусть никто не появляется, ну пусть.
Нет, теперь из принципа  не приглашаю.
В доме, как говорила мама, должны
                Жить и печаль и грусть.

                * * * * *         

Обещание

Я напишу
                Прекрасную    неправду
Про  нежных  и застенчивых
                Влюблённых.
Про  добрых  и внимательных   супругов
И   гордых
                От смущения
                Отцов.
И если  Вы поймёте,
                То не сразу,
Что  это 
                Сказка
                Для неутомлённых,
Для  тех, кто не боролся за свой  угол

И   не   встречал
                На  свете
                Подлецов.
               
                * * * * *   
            
      - САЛЮТ,  ребята! - Антошка Остроножкин вошел в гостиную комнату, где уже, кто где,  разместились Игнат Дворкин, Генка Лапкин и Волька Тупонос. Игнат читал журнал, Генка подглядывал ему через плечо, примостясь на подлокотнике кресла, Волька нажимал на кнопки японского катушечного магнитофона, наимоднейшего в этом году, извлекая музыку японского  оркестра.
Все присутствовавшие  вяло поприветствовали Антона. В комнате явно царила скука.
         - Антон, притарань, будь добр, из кухни кофе, уже вскипел, - попросил Волька.
       - О, кей! – согласился Антон, уже  через минуту втаскивая громадный поднос с разнообразными тарелочками, чашечками   с  кофе. Пахло вкусно, ароматно. Компания  заметно оживилась. – Вот всё, что нашел в холодильнике.
          Игнат тут же схватил ломоть хлеба, положил  колбасу, помидоры, почти всю зелень с тарелки, полбанки икры и, обильно залив соусом, сверху ещё ломотнул, как здесь выражались, хлеб. Всю эту громадную пирамиду он попытался разом откусить, отчего так и брызнуло на заранее положенную на колени салфетку.
          И когда, как всегда, все расхохотались, дружно, весело, сказал, давясь кусками: - А то ТОСКА загрызла.
        - Ну, что там наши девчушки? – спросил Волька, наливая себе кофе из кофейника. – Чем занимаются?
- Ну, РУСАЛКА танцует вовсю, АФИНА аэробикой занимается,   АНАФЕМА снимает всё кинокамерой, а ИЗАБЕЛЛА упражняется  в красноречии.  Выкройки лежат на всех свободных местах, и они, в перерыве между активным отдыхом,  кроят и шьют, и спорят. Сказали, всю ночь будут  готовиться, и  просили их не беспокоить до утра.
- Да - а, наши девушки  лучше всех завтра будут, это точно – Игнат  потянулся – только между собой и смогут соперничать.
        - А мне  не совсем нравится  этот модный показ   костюмов лучших модельеров  института легкой промышленности. Ей - ей, сидели бы лучше с нами, - Волька  налил  себе еще чашечку.
       - Ну, да, это  ведь повод для нашей встречи вот так вот:  только парни. Давно  мы вот так не виделись. Я всегда рад, когда вы ко мне приходите…
     - Ничего ты не понимаешь, Антон. И на  работе каждый день вместе, и родились в одном дворе. – Ну, куда уж чаще  встречаться. Мне  в твоём доме и бывать – то не хочется.   – Волька усмехнулся с иронией.
      - Ну, да, я как женился  на твоей когда-то Русалке. Но так вы же сами развелись, а я её всегда любил, с самого седьмого  класса.
      - Так это ты её  у меня и увёл: «Голубые  бездонные глаза, волосы чёрные, текучие, как река» - передразнил Волька, - хвалил, превозносил её – вот она и кинулась на меня, не люблю, мол, как Антон, на руках не ношу.
        - А разве не такая она? – интонация у Антона  была  слегка насмешливой, хотя  удивлялся  он вполне искренне.
        - Да я всегда  что плохого тебе делал? Или ей? – взвинтился  Волька.
        - Да, ладно, ребята, – примирительно произнёс Игнат. Однако сам продолжал. – Ты  ведь, Антон, не только Вольку обидел, ты и наши  деньги увёл: по твоей рекомендации  последние деньги вложили  в  машины, тебе   дали в руки, ты ж на заводе работаешь, мастером цеха, в итоге,  уже который год  ни денег, ни машин. А у тебя всё есть. Сам вон в каких хоромах живёшь – гостевых комнат одних только пять штук.
    - Да что вы, ребята! Это мне родители коттедж оставили, пока уехали в заграничную командировку. А деньги, вы же знаете, я чист. Из сейфа на работе кто - то украл. И расследование было. Я и не входил в помещение. А назавтра я должен был отнести деньги в кассу. Я сам свои кровные четыре с половиной тысячи вложил…
       - Ладно, - ласково  сказал Гена – Вот  завтра вы все и попляшете, когда моя Анафема вам нос утрет: высокая, статная, ходит как! Будто пава! А глаза у неё фиолетовые, с искринкой бесовской где - то на дне! Сам себе удивляюсь: как она со мной оказалась? Со мной, обычным работягой из НИИ? Иду я как-то, иду. Дождь…
        - Знаем мы, знаем вашу историю первой встречи, – перебил Игнат. – Дождь. И она, вся промокшая, и с цветами. Ты подошел плащ снял: «Меня ждешь?» А она, с волос капает, сказала: «Тебя, конечно». И рукой по твоей щеке провела. И вот вы вместе уже пять лет.
          Если б не моя Афина – включился Волька, вовек бы Русалку не забыл: глаза зелёные, волосы пепельные, отметьте, не крашеные. У неё настоящие  некрашеные волосы, не то, что у некоторых. И хозяйка она преотличная. Всё по моему вкусу и вовремя. А уж вернайаа…, не то,что опять же некоторые.
          - А моя Изабелла  лучше всех. Умная. Она мне идеи по работе подсказывает иногда. А массаж какой делает – кряхтишь от  удовольствия. А ходит, как кошка. Умная и львица – редкое сочетание. Как стрельнет глазами, так, как будто черная молния проскочит.
         - Ну, вот, не хочется и спорить, чья одежда  лучше,  да чья жена красивее.  Завтра жюри  решит, чьи костюмы красивее, а значит, выделится и выдумщица,  которая заслуживает первого места. И все равно жюри ошибётся. А ведь им всю ночь готовиться! Так что завтра тяжелый день, идёмьте спать, - сказал Антон.
И молодые люди разошлись по своим комнатам.
      ----------------------------
        - Эй, братцы! Вы видели это? Игнат  держал  листочек бумаги. Волька и Антон  уже  вышли  в длинный  коридор  и каждый держал  по такому же листку.
        - Идёмьте в гостиную, там разберемся.
Когда все расселись, а в камине  затрещал  огонь, Генка, вертя листик и так и этак, прокомментировал:
    - Детскими разноцветными корявыми буквами  написаны слова.  Ничего не понимаю, шарада какая – то.  Давайте сравним.
        Молодые люди  выложили свои  листки  на низенький  стеклянный столик посередине.  На  листках  было написано через  точки: НАБЕГ. ДЕСПОТ. ВОКАЛ. ТАРИФ. РИТОР. РАСТР. АЛОНЖ. АСБЕСТ.  АРЕСТ.  УКЛАД. БЕЙСБОЛ.  АКЫН.  МЕДЯК. АМПИР.  ТРЕЛЬЯЖ. АНТИК.  УФОЛОГИЯ.  СТЕНД.  ШТЫК.  МУХА. ПАРИК.  ИНСПЕКТОР.
        - Что бы это  значило? А ты не знаешь, Антон? – с издёвкой, с  явным презрением  спросил  Волька.
       -  Да  ты  что? Он не входил в комнаты, когда  пришел. – вступился за приятеля Генка. – А  мы  целый день  здесь были. Чертовщина какая – то!  Что  бы  это  значило?
     -  Давайте  выпишем  все буквы  одного цвета, – предложил Игнат.
     -  Давайте.
      Сложили  буквы  в слова и получилось вот что:
    «Рики,  Тики,  Тави, Карета,  Штраф, Фиалка, Гектор, следует прибыть  на  склад под лампу  быстро. Мох  с  собой  не  нужен. Распоряжается  Стрела. Кран.
НБ ТТГО». И  одно  разноцветное  полное слово  МЕДЯК.
     -  Н-да, кто – то  называет  нас детскими  прозвищами,  приглашает как можно быстрее прибыть в условное  место,  гарантирует безопасность, называет пароль – НБ ТТГО – не больно  требовать  того, и он  же – обещание чего – то необычного,  – протянул удивленно Волька.
      - И этот  кто – то озвучивает участие и подписывается  прозвищами парней, Стрелы и  Крана, которых  давно  нет в живых,  они  погибли  в  армии, в той  глупой  аварии совсем молоденькими. Нда. – прокомментировал  Гена. 
     -  А  знаете, я думаю, надо сходить, - сказал Игнат.
    - Да  того  склада  нет давно, - возмутился  Антон. – Помнится, мы там  стреляли  в лампы  из самодельного  пистолета!
       - А одна  лампа – уцелела. С тех пор мы  там и собирались. – Гена  лукаво  поднял  глаза к потолку.
      - Может, спать ляжем?  Это  какой – то глупый  розыгрыш! Может, Фиалка, то есть Русалка, то есть  моя  жена  разыграла  нас, чтобы мы  туда притащились, а  там  нет никого. И  пилить туда – ого - го, - Антон  заметно  нервничал. 

                *  *  *  *  *

Надоели  разговоры  о любви.
Надоели  выясненья  отношений.
Если  хочешь, чтоб пришел, то позови.
Я приду, поговорим о деле.

А я стану обещать  тебе любви.
А  я стану  исполнять  твои желанья.
Если хочешь, чтоб  пришел, то позови!
Позови, а то я ждать  тебя  устану.

Ты  же знаешь – мы не можем  без  любви.
Ты же  знаешь, как  она прекрасна!
Если хочешь, чтобы пришел, то позови!
Я приду,  чтобы  в любви  признаться.

Как  я буду честен, визави!
Как  я  буду  счастлив  в просто  страсти!
Если  хочешь, чтоб  пришел, то позови!
А я дам  тебе за  это  счастье!
       
                *  *  *  *  *

       Девушек они решили не отвлекать, оставили записку на столе, надеясь, что они до утра её не найдут, а там уже и сами  вернутся. Всё равно никому не  спалось из-за предстоящего  завтра  мероприятия  в институте. Так и написали: «….Мы тоже волнуемся, но не хотим отвлекать. Скоро будем». 
      Когда  ехали  на машине, одолженной у  Антона, Игнат подколол его, злившегося, но не пожелавшего остаться дома и отдать  машину, объяснив, что она не его, а родительская - И чего ты с нами  вместе делаешь? Ты же глуповат. Шел бы, работал завхозом? Да и то у тебя не очень – то получается.
       - Зато я умею быть полезным. Вам  ведь  удобно  со мной.
        -  Что верно, то верно…
----------------------------------
     Вот и заброшенный  КПП, через которое всегда невозможно было  пройти, так как оно было завалено камнями от произошедшего давным - давно обвала и справа от него – пещера. Выйдя из машины, молодые люди попали  в объятия Стрелы. После похлопываний, возгласов приветствия, Стрела повел их в обход на территорию, описывая новые возможности проникновения в  военную часть. Стрела как будто  радовался посетивших его друзей. Они же молча, не сговариваясь, решили ему подыграть. Его присутствие вновь прибывшие пытались воспринять как само собой разумеющееся. Расспросов не было. Было страшно даже спрашивать. Все были заинтригованы и событием, и  участием в нём Стрелы и Крана. И юношеский  возраст Стрелы они тоже пытались не замечать. Пока все выглядело так, что  бывшие одноклассники до сих пор служат в армии, проходят учения, и никто из них не заметил, что прошло уже десять лет.
         Только Антон нервничал все больше. Это видно было по тому, как он вжимал голову в плечи.   Подошли к нависшей скале, удачно скрывавшей  дверь.
        –Идёмьте, – продолжал Стрела. Все вошли внутрь. Их обдало холодом. Вдали тускло светила единственная лампочка, освещая на небольшом пространстве возле себя бетонный пол, кучи железа, бочки, коробки. Пещера была продолговатая, средней высоты, строители, очень удачно забетонировав её, получили складское помещение больших размеров. Стрела повел их к дальней стене. Из - под кучи барахла показалась дверь.
       - Этот  тоннель за дверью  уходит  к реке.- Теперь, после объяснения  Стрелы, стало понятно, откуда  появлялись в городе и куда  исчезали  подвыпившие солдатики. Сейчас в этом удаленном складе  военной части никого не было, ничего не хранилось. Раньше  проникнуть сюда можно было из небольшой норы в нескольких сотнях метров далее, в лесу. Но о том, что был еще один ход, из пещеры  к реке, присутствовавшие здесь Волька, Гена, Антон и Игнат  узнали  впервые.
         – Видите этот  кусок  льда, вросший в камень у входа в тоннель? Здесь  скоро  появится  нечто  очень  страшное, что – то  природное,   – пояснил Стрела нетерпеливо. – Задача такая – вытащить из этой  пещеры и из тоннеля  самое  ценное, что они имеют. Что – вы должны догадаться  сами, я буду вам помогать. Я уже с Краном играл, так что в это раз буду ведущим.
         - А что вынесли вы? – поборов свою неуверенность, съехидничал Антон.
     - Мы вынесли самое ценное – свои жизни. Ждем демобилизации. Пока! – Силуэт Стрелы  медленно таял в проеме двери, ведущем в тоннель.
      - Что это? – Волька  поднял  руку, указывая  на громадное  зеркало  то ли изо льда, то ли  из чего – то ещё, выросшее  на скале за какую – то минутку (пока они смотрели вслед Стреле, и пытались понять  секрет его исчезновения). В нём отражалось  громадное  лицо, искажённое  неровностями   поверхности, со змеями вместо волос. Они извивались, а их обладательница скалилась и беззвучно  хохотала. 
      - Это же медуза Горгона! Нельзя оборачиваться на неё, нельзя  смотреть ей в глаза! – Одновременно  закричали Игнат и Генка.
         Но  Волька  уже посмотрел на Горгону, а Антон  обернулся и тоже на неё  поглядел.
       И…  перед ними  стояла  сухонькая  старушка с клюкой  и тыкала  палкой  в  живот   Антона.
        - Что это  у  тебя под  рубашкой, сынок, оттопыривается? Дай сюда. Живо!
        - Ну,  вот ещё, - попятился   Антон.
   - Не  раздражай  старого  человека, - тихо  сказал  Волька, - отдай, что  просит.
Антон, сморщив  губы, раздраженно  задрал  рубашку, и за поясом  брюк  обнаружил  и вытащил пакет. – Нате, возьмите. – Он  пожал плечами.
   - Разверни ты, - старушка  бросила  пакет  Вольке. Он  начал разворачивать, а старушка – пропала. Подошли, закрывая  лица полами рубашек, руками, Игнат и Гена.
   - Да  не  бойтесь вы, - насмешливо сказал Антон. – Тут какая – то бабушка  была,  пакет  у меня  вытащила, не знаю, что в нём.
      Волька  развернул его и вытащил, повертел в руках сберегательную книжку. – Это  сберкнижка на имя Антона и квитанция  сбербанка о том,  что  деньги в размере 13,5 тысяч рублей   помещены  на его  счет. - Тааак, и в сберкнижке эта же сумма пропечатана.- Волька вывернул сберкнижку так, чтобы цифра была видна всем и вопросительно посмотрел на Антона. Антон  презрительно пожал плечами.
      - Постой – ка, постой – ка, тринадцать с половиной тысяч? – Игнат вскипел. – Это что же выходит? По три тысячи наших и четыре с половиной  якобы пропавших твоих! Так, что ли? – наступал на Антона  Игнат.
    - Стой, стой  - Гена  задержал  за руку    Игната и, обратившись к Антону, потребовал, - Объяснись!
      - Да я ничего  не знаю! Не крал я ваших  денег! – Антон почти  кричал. Потом он завопил во всю мощь легких, как будто от его крика зависело доверие к нему его товарищей – Не  крал я! - Эхо гулко металось по своду.
      - Да ты не кричи! – положил руку   Антону  на плечо Волька, от чего Антон вздрогнул. – Обвал  устроишь.
       - Значит, вот где  наши сбережения. – продолжал Игнат. – Вот  где наши сбережения!  Вот  ты, каков  друг, точнее, фрукт!   Наши деньги  прибрал!
       Где – то снаружи  зашумело. Похоже, истошный крик Антона явился причиной  небольшой лавины. Молодые  люди бросились к выходу из пещеры и… прямо у входа на них буквально бросились Русалка, Анафема, Изабелла и Афина. Девушки наперебой объясняли, что, найдя, записку и  разгаданную шараду, сразу же примчались к ним на такси.
          За дверью загрохотало, и,  проломив косяк, металлическая дверь с грохотом   упала на бетонный пол, взметнув кучи  пыли. Проход был завален камнями. Здесь  нельзя было выйти.
       - Похоже , придется иди вслед Стреле – подытожил  Гена. – Ну, ладно. Пошли, ребята.
               - Я  с вами пойду! – Антон немного успокоился.
            Все вошли в тоннель. В нём  было почти темно. Сбоку или сверху проникал дневной свет, но он был очень слабый, рассеянный, приходилось вглядываться в полумрак… Впереди шли, обнявшись Гена с Анафемой, сзади, тоже парочкой, Игнат  и Изабелла, затем Афина, Волька. Замыкали  процессию Русалка и Антон. Они шли  значительно  порознь. И ругались. До  шедших впереди  доносилось:  «Да как ты смела? Ты всегда  выставляешь меня идиотом!»   Русалка что – то  шипела… Медленно, но верно, группа продвигалась вперед. Казалось, что тоннель бесконечный. К тому же, его  начал заволакивать неизвестно откуда туман, плотный, как молоко. Внезапно перед ними разверзся мост, висящий над пропастью.  Сам мост явил собой узенькую тропинку  посреди  бушующего тумана. Быстро темнело, видимость еще более ухудшалась. 
           - Кажется, что туман живой, он поглотил весь свет, сам остался светлым, но непрозрачным, - сказал Волька.
                Вышедший, как бы из  ниоткуда, Стрела пояснил: - На мосту  придётся  принести жертву. Подумайте, кто. Посоветуйтесь, не  торопитесь.
              И ушел, растворился в тумане. Только и донеслись последние слова: - Иначе  мост возьмет жертву сам.
                - Не  буду  я никаких  жертв  приносить! – возмутился Игнат. – Что  за странный  обряд!
                Все  согласились с ним.  - В конце концов, любую беду можно встретить сообща, - подытожил  Гена. Группа молодых людей  двинулась в путь  по  тоненькой тропинке. Они растянулись цепочкой. Антон с Русалкой все еще  о чем-то спорили, поотстав.
  Вдруг   сверху показалась огромная полупрозрачная  голова медузы Горгоны, и она  оглушительно  захохотала, а её змеи  потянулись к Антону и Вольке.
                Антон закричал.
                Волька  закрылся руками.
                И тут  Антон  толкнул  свою  жену  в  пропасть, Русалка  соскользнула вниз, но Волька,  полуобернувшись, успел схватить её за руку.
          Он держал тонкое запястье, и чувствовал, как  выскальзывает рука Русалки. Антон  держал  Вольку, полусогнувшись  над бездной, а Горгона таяла,  хохоча все оглушительнее и оглушительнее.
- Дай мне руку! – кричал  Игнат. – Дай!
Но было  слишком  узко, и к Вольке  никто не мог  подойти, только Антон  стоял сзади  и  загораживал  его  собой  от  всех  остальных.  Он  держал  Вольку и  горячо  шептал  в его ухо: - Я не хотел! Я не хотел! Она  сама меня  спровоцировала!  Не знаю,  что на меня нашло! Ярость волнами. Держи её, Волька, друг, держи!
Русалка, неумолимо соскользая    в  пропасть, с  расширенными  от ужаса глазами,  быстро – быстро  говорила:
- Волька, это я утащила ваши деньги. Случайно. Зашла в его кабинет, там ключ, и сейф, и про деньги я знала, вот и вынесла тогда их  с завода. В этот же день перевела деньги на его счет.  Из – за этого мы  и ругались сейчас с этим… Я думала, что хоть  немного привлеку  твоё внимание, но я  люблю  тебя по- прежнему, а ты…Вы. Вам даже деньги не нужны, вы даже не искали их  у нас. А я хотела, чтобы вы покопались:  он тёмный, - рука выскользнула, и Русалка  полетела в пропасть. Не  удержавшись,  Волька  наклонился.  Дуновение  ветра, а может, … и он тоже начал падать вниз, но уцепился за Антона и тот  с расширенными,  безумными  глазами сам  сделал шаг   к бездне… Отчаянно  цепляясь  друг  за  друга, Волька и Антон  быстро  исчезли  в тумане.  Снизу  слышался  долгий приглушённый  общий крик.
Все оцепенели. Афина упала в обморок. Её поднял Игнат. Остальные  стали суетливо толкаться, чтобы помочь. Наконец, Игнат  пришел в себя. Прерывающимся голосом  он сказал: - Пойдёмьте! Надо идти. Кто – нибудь слышал, о чём они говорили?
-  Что – то вроде  какой – то  ловушки, в которую всех  заманил Антон –, сказала пришедшая в себя Изабелла, и Афина начала падать, рыдая, её поддержал  Игнат, - Изабелла – я хоть и не  стояла рядом а  вроде  слышала.- Афина склонила голову  на грудь, пыталась что – то сказать и почти захрипела, забилась всем телом. Игнат  в отчаяньи посмотрел вокруг, рядом стояли его друзья, смотрели сочувственно и сокрушённо. Надо было идти. Оставшиеся   побрели по тропинки, сиюминутно озираясь, так как опасались новой ловушки… Афина всхлипывала, а потом затихла.


                *  *  *  *  *

- Солнышко, иди ко мне! Я жду тебя в нашей комнате!  Иди ко мне! Иди ко мне немедленно! Жена!
- Подожди, подожди, пожалуйста! Не видишь, я в процессе?! Я приду, приду, только  дай докончить.
- Я отменяю наш спор про рассказ. Что за глупое занятие?! Ладно, я жду тебя, а потом усну. Приходи побыстрее, а то я себя буду плохо чувствовать.
- Иду, иду, дорогой! Дай – ка я тебя поцелую, спи…
- Я  от - ме -  ня - ю  наш спор,  от - ме - ня - юуууу…хр….хр
Я буду спать сегодня здесь, на топчане, но сначала  допишу. Наверное, придется всю ночь писать, времени не хватает совсем. Все может подождать, кроме этого. Дело не в споре, мне просто нравится  придумывать.
 
                *  *  *  *  *

Волька  летел, летел, летел. Они давно отцепились  друг от друга, а все падали, падали.
Сначала они пытались  что – то кричать, потом их отнесло далеко в стороны, а потом и вовсе пропали из виду. Было   страшно и в то же  время легко. Волька летел и вспоминал свою жизнь, детство, как однажды он разбил велосипед и хвастался, что перед этим сделал такой мастерский вираж, а отец горевал, так как потратил на этот велосипед всю свою получку, а мама плакала. Никогда  больше  не буду  обижать их, если удастся выжить, чес  слово.

                *  *  *  *  *

Головная  боль

Если  болит голова
Ватой  начинен  череп
Дело стоит,
             То едва  ль
Стоит  в ней мысли  черпать

Серая  мысль (о сне),
Чёрная  (о бессмыслице
Следа на слёзной Земле)
Слизью  из черепа  вылезли.

Fini. Не стоит  и шариться,
Нет там блестящих  и тонких
Шуток, уколов и шалостей.
Сдохнут со  скуки
                Потомки.

Нет  напряжения  воли
Сделать программу срочно
И даже  звонок
                Телефонный

Кажется    мерзкой
                Сволочью.

И скользкая  мысль
                Змеёю
Жалит,
             Как   князя,   
                В  пятку


А  вдруг  жизнь  останется
                Той  же –
Жалкой    и
                Неприятной?

 
                * * * * * 

Нет, ну ты послушай, послушай, послушай. Я вот пишу сочинение, стараюсь, а  ты привязываешься  ко  мне  со своим  счастьем,   прямо рвёшь  идею  на  корню.  Рвёшь, рвёшь, не отнекивайся. Молчи, молчи, говорю. Я не хочу  даже слушать, я лучше  скажу сама. Вот, значит, фундамент рассказа.   Компания молодых людей  отдыхает, расслабляется  без своих жен, которые все готовятся к конкурсу  молодых модельеров, их непосредственно  рядом нет. Все молодые женщины – красавицы и умницы. Но  существует любовный треугольник – одна из девушек  ушла от одного к другому, как выясняется  по ходу действия – беспринципному и алчному, который хочет завладеть идеями бывшего мужа этой молодой женщины и его товарищей, прикрываясь, опять же, давней дружбой. Ему удается заманить всех своих друзей в ловушку,  на старый военный склад, где уже давно из – за старого обвала, нет никакого к нему доступа. Только друзья знали потайные ходы и лазы. А на складе предварительно  спрятал  выкопанную в лесу бомбу.… Но на пути осуществления его замыслов  неожиданно встает мистика. Во – первых, неожиданно  нагрянули все девушки, чем скомкали его планы, а во – вторых, появляются мертвые бывшие товарищи, которых все принимают за живых. Они вовлекают всю группу в игру, из которой  постепенно выбывают  участники. На первый взгляд, кажется, что все погибают, но это не так, просто изолируются друг от друга, для того, чтобы  все встало  на свои места. Например, девушка, научившаяся  обманывать, воровать и лгать, выбыв, возвращает  под рукой любимого  естественный  цвет своих волос и возвращается к нему. Все участвующие  пройдут  по тропе над пропастью, потом  покружат  по коридорам, заблудятся, потом Игнат, назовем его,  к примеру, так, попытавших пройти  внутрь появившегося помещения, «отравится» газом в комнате  для гостей, а за ним попытавшаяся его спасти, его жена, например, Фиалка, где  идет пир горой и присутствуют незнакомые люди и ранее выбывшие, ну, скажем, Волька, Русалка, его бывшая жена  и её сегодняшний муж, Антон, тот самый подлец. Оставшиеся  в игре не входят в эту ярко освещенную  комнату из темного коридора, так как там вязко-прозрачный  воздух, и вынуждены бежать дальше по коридору под напором взрывчатых светящихся шаров, которые кидал в них  хозяин пиршества, оказавшийся директором института, где многие из них  работали.  А золотой медяк - главный приз-достанется в итоге паре Гена и Анафема… А  потом  окажется, что  все спали, просто гениальные  ребята использовали  гипноустановку  на продажном Антоне и все его подлые мысли узнали. А девушки все первое место заняли, а  любящих женщин у Вольки  стало две, и тут  возникла уже  другая проблема…  не  прерывай,  дай  досказать.  Да  не дуйся ты  так, всё не можешь мне простить измены с твоим другом? Все дуешься, дуешься, надуваешься, как рыба – шар. Не лопни, смотри. Нет, нет, нет, я хочу  дописать  всё, осмыслить. Ну, ты меня  простил, простил? Простил же! Ну простил, и иди спать. Да, это самый лучший выход. Нет, я не хочу  развода, так как  ты у меня  девочек  однозначно заберешь по суду, мне  так мама сказала: «Живи, а то  девочек заберет». Я хочу жить с тобой  долго и счастливо, но пока одна. Нет, нет, нет. Да, и твои физиологические  проблемы  меня не волнуют.  У меня  же не  таких проблем, и у тебя  не должно быть. Не  притворяйся, я всё о тебе знаю. И я хочу  использовать все слова, которые  ты мне  тогда  разгадал в кроссворде.   И  МЕДЯК, и  СУДЬБА,  и  РУСАЛКА, и другие. Я очень горячий человек, я справлюсь.  Мне  только и надо  одного – это покой. Полный покой и ничего больше. По крайней мере, пока нужен покой. Так мне сказали! Не надо спорить с умными людьми!!! Я спокойна, спокойна, спокойна…

             * * * * *

Я, наверное, сбегаю  от себя самой… но ведь мне так сказали….
         
                * * * * *

А с другой  стороны… Иди, беги, рассказывай психиатрам, как я тебя в очередной раз обидела, поябедничай! Удобная позиция  себя ни в чем не винить…

                * * * * *

Ты  говоришь  и говоришь…
И я с тобой
                Опять согласен.
Втоптать  ты в грязь  меня
                Спешишь,
Ну, что ж, я втоптан!
Мир прекрасен!
Собой  довольна и горда
Ты
     Свысока
                Даешь  советы:
«Забудь про это навсегда
Мне мама  говорит,
                Читай про это…»
Когда  тебя я потерял?
Не  эту,  - ту,
                Другую
Которую  за плечи брал,
В глаза  смотрел,
                Целуя
Не  может  быть,  чтобы  со  мной
Всё  то происходило
Там  был не я,
                Там  был  другой
Совсем  другой – счастливый.

Тех  дней  забыть  я  не  могу,
Но, их вернуть  пытаясь,
Я глуп
                Иль пьян,
                Иль просто лгу
Вернее,  притворяюсь…

Так  ты  считаешь. Эта ты.
 
             *  *  *  * *

Утратил я, а что, и сам  не знаю
Ушла  тёща жить в другую квартиру
И хлопнула дверью
Утратил я, а что и сам не знаю
Утратил ты её доверие
А может, это было обещанье рая?
Им я не верю ни на грош
А может, это прогулки  под Луною?
Луна  лишь ночью, значит, я помёрз…
Утратил я, а что и сам не знаю.
А  я вот от поступка твоего страдаю.
               
                *  *  *  *  *

Я несчастна, потому что ты меня
                Не любишь
Или любишь слишком сильно, я  не знаю как
Мама говорит мне, я Кумская Сивилла
Ну, а ты  - простой мужик - дурак.
Ты уделяешь мне  мало внимания
И денег не приносишь  домой
Ты всё тратишь  на детские игрушки
А книжки,  мне интересные, маме подарки так изредка,   
                хоть вой.

Наши друзья  все полы истерли
Сидят и пьют и говорят, и там и тут
Да и я сижу, смеюсь, хотя ты знаешь
Хочу побыть с тобой наедине хоть несколько минут

Моя мама не дождется телевизор
Ты ей всё мешаешь, ведь она стара
Когда мы гуляем, она боится дома оставаться,
Уходя к тёте, говорила, что видела на кухне вора.

Мне  мама говорит, что я начитанна, умна
А досталась такому, как ты
Не для тебя меня растили
Ты не подашь даже стакана воды.

Ну и что, что розу подарил на позапрошлой  неделе?
Ты где её взял, сухую почти – а ты должен меня одевать
Квартиру побольше, машину, безделье.
Я устала руками стирать.

Да ладно, я молчу, но и ты не бог весть,  какая шишка
Я с мамой согласна во многом, во многом
Думай о деньгах побольше,
               А не о своих безгонораровых премерзких  книжках
Ты выбрал в жизни явно не ту дорогу.

                * * * * *

Тополиной  вьюгой  закружилось
                Лето
Чтобы  зимней   грустью
                Ворожить  поэту
Чтобы  мог  он летом,
                Раз не смог  зимою
Сочинить  сонеты  о замерзшем  зное

Я не стыжусь  того, что
                Прекрасна
Ибо прекрасна  ты лишь у меня

Но я стыжусь  того,
                Что ты несчастна

Скажи же, что мне сделать,
                Чтоб тебе помочь…
               
                * * * * *

По Владимирской  дороге  мчится  конь
Мчится  конь,  он несёт весть, мчится  во весь  дух
По лесам и скалам  вслед  летит  голубая лань
Разнося  на копытах  своих  недобрый слух

Всадник  устал, потрескавшиеся  губы просят  пить
Падают капли  дождя, не  снимая  боли  безумной
                Гонки
Я ловлю  твою немощь, принесенную  ветром
                По имени  Тыть
Холодное  море  бьёт  мне  в лицо, усталость твоя
                Обжигает

Я посылаю  голубя, написав  письмо 
                На скрещенных  паутинках
Помня  о наших  мечтах,  целую  птицу:

Лети, милая, лети
Донеси  до  любимого свет
Лучей  сердец его вассалов

Ты поднимешь, если устал
Оживишь, если его уж нет

То, что было плохого – забыто
То, что будет, для  нас  уже  есть.

Донеси, птица белая, нежный запах  дома
Шепни, что я рядом, шепни, что я здесь.

Тобой  мне послан  мысленный  ответ, звезда
                Пронеслась
 Зашумели  верхушки  деревьев, задетые 
                Быстрым топотом
Город знает  уже, понял ты – рыцарь долга
                Бесстрашный
Развернул коня и падаешь
                В протянутые навстречу руки.
 
                *  *  *  *  *

Мама  мне сказала:  ты  чужой
Мама  мне сказала, что мне мало
Мама  мне  сказала, мне сказала
Мама  мне сказала:  счастья нет
Мама  мне сказала: сердце – камень
Мама  мне сказала, ты – больной
А в глазах  сверкали  лёд и пламень
Потому тебе я изменила
Потому  тебя чуть не убила
Потому дочурок я забыла.
 
 *  *  *  *  *

Изморозь  в  воздухе  виснет
И весна, словно проседь, серая
Месит грязь под осенними  листьями
Что же ты, что ж ты наделала?

Чтоб  друзья продавали  друга
За коленку  твою  за  белую
И пошла  ты, как песнь по кругу
Не найти  ни конца  ни края

И бессильны и смех и ругань
Что же делать теперь,
                Не знаю

                *  *  *  *  *

     А  слова  не значат  ничего:  слова, это  пустой  звук  вечного  движения. И нам  не дано  понять, откуда  пришло и куда уйдет. Есть  лишь капля, падающая  с  ладони. Капля, падающая в никуда… И  ты…быть  может,  ты  поймаешь  её  сегодня… А ты  гладишь  её и за и против, и ей нравится перво-ображенье  души, чувств, и изменение эмоций. И её  дом  становится  твоей явью и ее маленькое  сердце  стучит  в  такт  твоим  мыслям, и  всё  возвращается  на  круги своя.
И всё.
А я не прощалась. Я всего  лишь вне. Вне  парадоксов истории, вне  конкурса на звание лучшей. Я – часть  разговоров, я часть  лодки, плывущей  по  течению. Я- часть весны, лета, осени  и всех  остальных  времен  года, хотя их  осталась  только  одно. Всего  лишь  одно.  Но ведь  где-то  там, где-то  может  быть, есть  и больше. Пятое  что – то, чего  не бывает  в принципе, но  бывает  здесь. Здесь  и  сейчас, но вне времени и пространства. И только  звуки  музыки, не  достигающие  ушей,  но перешагнувшие  все  пределы  познания  останутся.  А я  не прощаюсь. Я иду  по маленькой  дорожке  навстречу  восходящему  солнцу, держа  в руке  цветок  сирени – бесконечную  розу. И иду на  встречу. Мы  часто  забываем о важном. Об  этом  очень  важном и вспомнив  на мгновенье, забываем вновь. Нет, нет, нет, не надо  рифм. И так ясен смысл промелькнувшего  сегодня  раньше  обычного  рассвета, и я восхищаюсь,  глядя на солнце, в дар  которому  я приношу  сегодня свой цветок.  Я  восхищаюсь, глядя  на него, а  оно восхищается,  глядя  на меня. И  от  этого  становится весело, и поэтому  сегодня  чудесный  день, один  из немногих, один  из вереницы  немногих, многих, многих  счастливых  дней. И я ловлю  бабочек – уходящие  мгновенья – в специальный мешочек, сделанный  из  бумаги  и  рисую  огромными  буквами  слова: «Привет! Привет!!» -  кричу я солнцу,  и  оно  отвечает  в  ответ:  «Вперед, на зеленом крокодиле,  быть  может, завтра и сегодня и всегда…!»
Да, я вспомнила: похожее  я читала в книге «На скалах»  Трофимчука Е.А.

                * * * * *

В  век  НТР,  железный,  полезный
Науке
                Приходится
                Маяться.
Раньше   богиней  была,
                А  ныне
Хоть  в проститутки  подайся.
 
                Сообщают  ей  вежливо  очень:
                «Извините, на  Вас
                Нету  денег».
                Намекают  слегка,  между прочим
                Позвените, мол, телом, где-нибудь,
                Извините, ошиблись, делом…

(Дорого  стоишь, мол, наука,
                Зачем,
Кто  ты на самом  деле…
Ишь  ты, придумала – дам ли,
                Не дам ли.
Дашь, никуда  не денешься!)


Я  за  любовь
                В данном  вопросе
Это
         Пристойнее
                Как  - то
И даже
             Больше
                Приносит пользы
Как  утверждают
                Факты.


Наука -  это  не  подарок.
На пару  умных  -  куча  дураков.
Обречены  одни  творить  задаром.
А остальным  бы -  степень  и  покой.

(Я рад  бы  не писать  про  эти  раны
Да  тянет  всё, как  будто – бы сама
Рука к перу, как  алкаша – к  стакану –
Чтобы  понять  вкус истины  со дна).

Пусть  эта  тема  нежных покоробит.
Другой  с  меня  вы даже  не просите
Я обречен  писать вот эти  строки,
А вы – читать и  думать,  что  хотите.
            
                *  *  *  *  *

Погулять с тобою? Конечно, мама
Пойдём, заодно еще надо детей к врачу сводить.
Знаю, знаю, ты упряма
Ну не  надо  так  с ума сходить.

Хочешь  торта, мама, выпей  чаю
Сядем  и чуть – чуть  поговорим
Да, нет же, нет,  прилично  получаем
Мы же всегда с тобою  все решаем и дели;м.
                Ладно, помолчим…

Вечером  вернётся  муж  усталый…
Хочешь, сводим  мы  тебя в кино?
Нет,  конечно, нет, с ним спать не перестала
Мама, я люблю  его давно.

И зачем ты врывалась к нам в комнату
Когда были мы совсем вдвоём
Я была конечно сильно голой
А ты кричала: Проститутка! Гавно!

Да, я понимаю, что тебе нужен мужчина
Даже возможно  не один
Но почему же без причины
Ты меня унизила за то, что с мужем спим?

Мама, успокойся,  не плачь
Вытри  слезы, не трать  себя  напрасно
Ну,  зачем  ты так, ты, мама, мама?!
Да, конечно, ты снова чувствуешь себя ужасно.

Пойдём  сейчас хоть с нами, мама
Пройдёмся  по аллее, на небо  поглядим
Нет, ты не хочешь, хочешь, чтоб  одна, с тобою?

Ну, хорошо, конечно, очень  хорошо
                Поедом  себя  мы зря  с  тобой  едим.

            *   *  *   *  *

         Арифметика.

Я решаю  странную  задачу
Если   бы по моему уму бы
Я расставил  скобки  бы
                Иначе –
Чтобы  в них  остаться
                Самому  бы

Двое  вместе – это  уже  сумма.
Третьей  нет  и  метра  между  ними.
Я вхожу  в  сложение  угрюмо.
Прохожу  я  в  нём
                Со  знаком  минус.

Чем я  лучше -  тем  тебе  же  хуже.
У  задачки  странные  законы.
Поделили  мы  любовь  и  дружбу
Я
    В  остатке
                Оказался
                Снова.

Не  найду  задаче  я  решенья
Странных  действий  явно
                Не хватает
Совершилось  только  умноженье
Лучших  из  моих 
                Воспоминаний.
 
                *   *  *  *  *

Почему  ты  так  нервозно  реагируешь?
Ведь   она  мне  мать – как  ты не поймёшь!
Говорит, что мало  ты, конечно, получаешь
Что  невесело  ты  так  со  мной  живешь.

Не гуляешь с  ней – а ей так  жалко
На больных  собак  одной  глядеть
Говорит, что  бьют,  бедняг,  их палкой.
Она  может  от увиденного умереть.

Она  много работает ведущим специалистом по району.
Мы в квартире её живем, как ты не крути.
Ну, и  что, что есть еще одна квартира.
Там  папа  вечно пьяный, весь смурной, уж ты прости.

Ты молчишь, а я тебя  ругаю.
Я конечно, сильно  завожусь.
Ах, отстань, да все ты знаешь, знаешь
Я кручусь, как белка, я тружусь.

Ах, ты  пес  паршивый, маму выселить в другое жилье?!
Перебаламутить всю мою родню?!
Да ни в жизнь, ты что!  А  как  обидно!
Да я на  тебя  плюю, плюю.

Пусть, ну  пусть, у них есть еще квартира
Я её  люблю,  и  пусть живет  со мной.
Она  жизнь  свою  тебе и мне  доверила
И  дуры  нет  среди  нас  ни  одной.
         
                *  *  *  *  *

Не  хотел,  не  желал,
                И снова…
Снова  жаром  охвачен я:
Снова  бегает  жизни  клоун
По трапеции бытия.

Не  хочу,  не  желаю,  не  буду, 
Мне   давно  не  семнадцать  лет
Я теперь  чинно  мою  посуду
И  готовлю  жене  обед.

Не  хочу я  метаться  от  страсти,
От  тоски  изнывать  не  хочу.
Мне   не  надо   чужого  счастья.
Мне  свое  не  совсем по  плечу.
          
                *  *  *  *  *

     Дорогой, давай  порешаем  кроссворд, №8  по горизонтали. Мифологические  сестры,  которые  прядут  и  обрезают  нити  жизни.  Мойвы? Рыбы  такие, что ли? А, мойры. Ха - ха - ха, поцелуй в щечку. Кто кого? Давай, я! Мммуа. Вот, поцеловала. Ха – ха - ха- ха. Мойры, понятно. Нет, придумай  что – нибудь  посмешнее. Ха – ха – ха. Да, я думаю, справлюсь. Ну, не раззадоривай  меня, не раззадоривай. И не подначивай, ха – ха – ха – ха. А, все – таки  добиваешься, чтобы… я завелась, как  манишка… Ха – ха – ха – ха, машинка, конечно. Мне  просто  смешинка в рот попала.  И  на какую  тему?  Ах, значит, не справлюсь, не справлюсь? Неет, не отдам ручку, ты сначала догони! Вокруг стола давай  побегаем! Да, здорово ты взял барьер через этот стул! А я тоже так могу! Вот, смотри! Так нечестно! Отдай  ручку! Ты завладел ею в момент, когда я отвлеклась!  Ну, тогда поцелуй! Ммм. Ах, значит, не напишу  рассказ  с заданными словами? Да,  вот сейчас же  сяду  и напишу. Да, вот  давай  сядем, решим  кроссворд, и я  тут же  сяду, и напишу. Вот прямо здесь, не сходя с этого места.  Кредит, предоставляемый на определенное  время №11  по вертикали! Ссуда? Сюда, сюда, ха – ха – ха – ха. А ведь я смогу  написать это рассказ. Ха - ха – ха – ха. От того, что ты меня щекочешь, становится еще смешнее…
               
                *  *  *  *  *

                Рождение     Вселенной.
                Пролог.
   1.«Мечты. Вот что создает  движение Бога, вот  что  создает Его Самого…» 
    2.  «Бога  создало слово, Бога создала речь».
Я – Разум. Я – Разум. Я разум, находящийся  в покое. Мне  не нужно  ничего.  Я  бесконечен  во все стороны. Я  один.  Я  много.  Состою  из  энергии, сжатой  до  состояния  материи, каждая клеточка  которой -  это  я.  Я  здесь  и  везде  одновременно. Я  ничего  не  чувствую,  не  желаю,  не хочу. Я спокоен. Мой  удел  - это покой.  И  ощущение  полной  наполненности.
    Связи, связи,  межклеточные  связи,  немного  энергии,  высвобождающейся   между  клетками,  образующая  некоторое  движение,  движение  энергии   по частичкам  меня. Я  гляжу  на самого  себя. Я  смотрю  на  гуголы  «я»,  созерцаю  движения  соседних «я», я  сам в целом  немного двигаюсь:  чуть – чуть  за долгие короткие  миллионы  лет.  Я было  очень  долго.  Было  множество  клеток, в них  зародилось  я,  зародились  «я».
  И теперь  я созерцаю самих  себя…Миллионы  лет – движение  чуть – чуть  в одну  сторону. Миллионы  лет – движение  в  другую сторону меня.
   Я  могу  осязать,  анализировать, наблюдать.  Я  всегда  занималось  только  этим. Я  всегда  учитывало  все варианты  своего  движения.  Я  всегда  было  спокойно. Клетка.  Сообщество  клеток.  Разум. Созерцание. Значительные  всплески  материи невозможны,  так как  я везде.  Мы  чувствуем  друг  друга, передавая  некоторые  колебания  тем связям – цепочкам, очень  коротким,  что  соединяют  нас, меня, друг  с  другом, меня со мной,  меня  с несколькими «я».
   Я  и  «я», я и «мы», «мы»  и  «я»,  «мы»  и  «мы»  -  занятие  всегда  интересное:  я всегда  знаю,  чем  занимается  «я»  там,  через  множество  «я», я  передвигаюсь   по «я»  и  понимаю  все  свое  многообразие  с тех пор, как  мое первое  «я»  появилось  в этой плотной  черноте*…
         
                *  *  *  *  *

Вышито  солнце  белыми  нитками
Вышито  солнце, вышито белым
Вышито  мелом…

                *  *   *   *  *   

Начало  осени
И  опять  на асфальте  дождик
В  лужах  небо  себя  синей,
Словно  старой  природы  слёзы
По  весне
                Уходящей  своей

И опять  за окошком  сырость
Желтый  лис  на  зеленой  траве –
Седой  волос  природы,
                Седый
На  еще  молодой   голове…

И  опять  разгорается  свежесть
Микро  солнцами  куст искрится
Словно  старой  природы  надежды,
Будто  юность  ещё 
                Повторится…

              *   *   *   *   *

    *     Во  мне  зародилось  что – то, какая – то не известная, не  контролируемая,  не рождённая  во мне  искра.
Она  не  была  здесь  только  что, и вот она  здесь.
Она  тут  же помчалась  по «я». Забавная. Летает, передвигается, скачет.            
             Она  яркая,  быстрая.
             Она  теплая.
           Она  маленькая,  не больше  одного «я».
           Она  никак  не реагирует  на меня  и она  никак  не  отражается  на мне.
         Миллионы  лет  чуть – чуть  движение  по мне в одну  сторону. Миллионы  лет  чуть – чуть  движение в  другую  сторону.  Я собираю  информацию от  «я»  до  «мы».  Мы  переговариваемся,  рассуждая  о  разном  и тем  живём….*
               
                *  *   *   *  *

Романс.

Ах, нужны  мне  объятья
В  дни  тепла  и любви
Ты верни  мне опять их
Ты зови, ты зови.

Ты зови меня, молодость
В  фейерверк  юных  лет!
Все осталось, что помнится
Что  забыл – того нет.

Что забыл -  того не было
Никогда,  никогда.
Ни  в  земле, ни на небе я
Не  найду  и следа
                Что  осталось – то помнится…
                Как  гранита  плита
                Отпечаталась  молодость
                И  твоя
                Красота.

И  в  твоих  рук  объятья
В  ночи  нашей  любви
Мне  вернуться  опять  бы…
Ты зови, ты зови,
                Ты  зови меня,  молодость,
                В  фейерверк  юных  лет.
                Я  же  тот,  что  запомнился,
                Тот,  что прежде  -  корнет.
               
                *  *  *  *  *

     Песня на ночь  детям.  И мужу.

Не  надо  плакать, милый мой малыш.
И день прошёл, и ночью обернулся
И с улицы  домой  обмёрзшим  ты вернулся.
И надо спать, и волны  сна  нам  шепчут: «шшш, шшш».

Я ласкою  согрею  ручеек
Твоё  дыханье  тихо – тихо  слышно
Ложись скорее на бочок
А  я построжусь, чтобы  усталость  вышла

Спи, спи, малыш.

              *  *  *  *  *

        * Во  мне  зародилась  ещё одна искра.
    Появилась искра. Я вновь  отвлекаюсь на какое – то время,  чтобы  рассмотреть  это  новое. Что  это такое? Носится  по моим  межклеточным связям, яркая частица. «Я»  пытаемся прислушаться  к ней. Она  шепчет:
        «Я горю. Я сгораю. Я чувствую глубокую боль(?). И не могу  найти покоя. Я не могу  успокоиться.  Я хочу  туда,  внутрь <внутрь  меня?>,  но не могу попасть. Я хочу  иметь  свою оболочку, как когда-то. Я чувствую  муки, постоянные  муки. Помогите, помогите….»
        Я слышу  её, я научился слышать её, но ничем не могу помочь, она ударяется  о мои клетки – «я» и отскакивает  и  быстро-быстро  движется. Это  что – то очень  новое  для меня, слишком  быстро, и она  что – то ищет, и не может  найти. Я пытаюсь  войти  с ней в контакт, но она, услышав  меня, испытывает  еще большие муки и считает, что их наношу ей я.
        Может быть, так и есть  на самом деле. Невольно.  Я ничем  не могу  помочь.  Я не могу  пропустить её  в  себя, так как  не знаю, как это делается.
            И так как я  ничего  не  могу сделать, я вновь погружаюсь  в созерцание  себя и их двух  как уже неделимого  целого. Я спрашиваю  её: «Как  ты сюда попала?» - Но  она начинает  умолять «нас»  впустить  её, и тогда  она  расскажет все,  раскаиваясь.
Но что,  что я могу  сделать?
Я  осязаю.
И тогда  она начинает кричать, рассказывая, что она когда – то  была  чем – то  целым, вроде меня, имела свою  жизнь.  Но  она  не всегда  была как я и существовала в оболочке недолго.  А потом с оболочкой  что – то  случилось, и искра  одна, и попала  возле меня. А еще говорила, что  она знала о чем-то, чего  нельзя делать, но сделала  это, будучи в оболочке и теперь  терпит нестерпимые муки, а наказываю её я.
Я  отвечаю ей, что  не совсем  могу её понять,  и не знаю, что надо делать. Разговор  ведёт одно «я», а остальные около  продолжаю  созерцать и вслушиваться. А потом  две искры  с нашей помощью  смогли  найти друг друга, они соединились и  скачут по мне  вместе. Но это соединение  их, похоже, не успокоило…*
 
                *  *   *   *   *   

                Ода  женщинам

О,  женщины!  О, чудные  созданья!
О, вечный  побудительный  мотив
К  любви,  успеху, славе…
Добыванью
Из института  денег и квартир.

Мужчина  хочет, если нам так надо!
Мужчина  должен, если  я хочу!
О, лучшие из лучших!
Ваша правда!
Мужчинам  подвиги  без вас  не  по плечу.

Ни  Цезарь, ни Антоний  не  добыли
Для  Клеопатры   Рима  и венца.
Зато  они её  так  искренне  любили!
(Антоний  даже превратился  в подлеца).

Я  поражаюсь  нашему терпенью –
Убит  вот Кеннеди – Онассис  в бой идёт –
И добывает  новую империю
Для  той   же …
Неоклеопатра  ждет!

Мы бьёмся  до последнего  мужчины
Вселяя  в них  и мужество  и страх
И наше имя  в час своей  кончины
Мужчина  к вечности  уносит  на губах.
 
Из - Ян  Ции  и  Мао, Катька – Пётр  Первый
Какие мужики! А  как  держались … баб!
Да    будь  ты  создан  хоть  совсем  без
                нервов
На  нас  ты будешь  непременно  слаб!

Но перед  памятью  великого  мужчины
Прощаешь  ему  мелкие  грешки
И женщины  его – для  нас святыни!
А  вот  мужчины  всё же пошляки!...

Ну, что ж, пусть так  они  считают
И как  мы видели, везде  они  правы
Так  выпьем  же,  наполненный  до края
Бокал,  который  нам  налили  вы!
       
                *  *  *  *  *

        Да, я хочу  тебя  по – прежнему.
        Я снова  тебя хочу.
          Всего.
          Вместе с листиком,  что прилип  к мокрым  от дождя  волосам.
         Я хочу твои  губы, твои  ресницы  и глаза, я хочу  твои мысли  и твои  эмоции,  твои  руки, всё твое вчерашнее   и  твое  будущее, то, чего  мы  еще  не знаем, я хочу.
         Мы  плывем  по  реке, и  она  уносит  нас  друг к  другу, потому, что вода – это вечность и даже глядеть  на неё приятно, а тем более – ощущать.
       И этот  долг – он по – прежнему  не выплачен  сполна -
        Я  хочу.
       И эта  кожица, которая отделяет  меня  от тебя  - я хочу.
      И этот  взгляд на снимаемую  одежду, слегка продрогший, слегка дрожащий  - я хочу.
      Ты чувствуешь, ты знаешь, ты наверное, обманщик, верно; но, но, я, конечно, по – прежнему любима. Я так  хочу  сегодня, я так хочу, и мне  плевать на то,  что  я так хочу,  что будет завтра…

       *   *  *  *  *

*И снова  появились новые  искры.  Они зародились  в центрах «я»  ниоткуда.  Движение мое  было  обычным.  И вот   одна возникла. И в других «я»  тоже. А потом  они стали появляться  и появляться. Они объединяются,  и уже оставляют за собой  след во многих «я».
Мы стараемся  избавиться от  этого  следа: где укрепляются искры,  исчезает «я», разум исчезает,  искры забирают себе оболочки,  разрушая межклеточные связи-каналы, высвобождается ненужная энергия, которая идет волнами,    сгоняя  ближайшие  «я» теснее. В  свою очередь  и там образуется энергия, так  как  межклеточные  связи  не  рассчитаны  на  такое движение.  И всё моё спокойное   состояние  меняется. В этом  месте образовалась  пустота,  в которой носятся мои  бывшие клетки, создавая  ещё  большее количество  энергии. Я отсылаю  «я» в единое  место, где  «я»,  «мы» сгруппировались настолько, что  «я» -  клетки  взрываются,  но  им  это  не  приносит   вреда. Через  некоторое  «я» собираемся вновь на  данном   участке, притягиваются  к  постоянству,  но  искры не дают этого  сделать своим  слишком быстрым  движением.  Они не  дают  образоваться  порядку на  достаточно  большом по   сравнению  с  одним  «я»   расстоянии.  Надо  же, такие маленькие, а  столько  движения!
Их  уже много,  по  сравнению с одним «я».
«Я» боятся    искр. «Мы» согласны  жить   с искрами по соседству, но исчезать в никуда не  хочется. Все  это в контексте общего движения ничтожно  мало.  Искры прибывают. Их становится  больше. Они продолжают объединяться, вытесняя  «я» из  клеток,  разрушая  межклеточные  связи. Мы  смотрим за передвижением  искр  и начинаем  понимать,  что  этот  разум…Он   двигается, но  не вступает в контакт. – Он разъединяется на искры, а  потом  вмещается в  меня,  либо двигается около  и  кричит,  кричит.*

                *  *   *    *    * 

Снова   выбит,  только   навеки  ли?
Я на  спину  судьбы сяду задом
Я себя  считал  человеком
Оказалось, волком  быть  надо.

Буду.
Буду, раз  теща так  хочет
Раз  любовь  не возьмешь  иначе.
Раз  я понял, что  она меня  топчет
Я согласен на   эту    задачу.

Ей ведь нужен  жестокий  и сильный.
Буду им. Распишись в получении.
Но  пощады потом   не проси  у  меня.
Это бой, а не игры – учения.

А  в бою, как известно,  стреляют.
Есть   убитые, есть   и раненые
Кто из нас  тут  кого  приласкает
Я  не знаю
Не   скажешь   заранее.

Повоюем,  а  там будет  видно.
Кто кого   и куда уложит
Ненавидеть  не буду
Обидно
Но с другой стороны
Сколько можно…?!
               
                *  *  *  *  *

*Все  это – один  разум.  Два  в одном  пространстве, мы начинаем слышать их четче. Искры  вспоминают  о  том,  что  было  раньше. «Мы»  учимся  у них,  так как это познавательно.  «Мы»  узнали,  убедились, что эти  искры  - отдельные. Они  не имеют  общей  оболочки, соединяются  лишь  временно, не  знают, о чем думают  соседние  «я», не смотрят  на самих  себя, не понимают.  У  них  нет  единого  мнения. Они  очень разные  и непохожие  друг на друга.  Они  делятся  на какие – то  две  половины, но при этом  извне  этого не заметно. Наверное,  они делятся внутри себя. Они собираются  для  того,  чтобы поменяться  чем –то, называемом  мысли, воспоминания.  Они спорят  о  том,  как было  бы  лучше,  если  бы между  ними  не  было  разногласий.
Те, кому  удается  влезть в «нас»  говорят, что им хорошо.
Те, кому не удается, говорят, что плохо.
Первые  мигают: это потому, что  они плохо  себя вели  когда- то, когда  имели  собственную  оболочку.
Вторые соглашаются:  они уже  были  подготовлены к этому, но  всё равно  вели себя  плохо.
А что  значит плохо?
Постепенно  искр  в  этом  месте становится больше и больше, они  заполняют  меня.  В  тех  «я», что еще остались «я», «я»  продолжали  созерцать.  Буду  думать, что когда – нибудь  процесс  заселения  «я»  искрами  остановится. Искры  говорили, что делать  плохо, - это значит  вносить  дискомфорт  тем, кто  этого не хочет, а так  как  искры  вносят  дискомфорт, то понятие  делать плохо – это  понятие  разрушения  моих  межклеточных  связей.  Делать  плохо – это  понятие  разрушения.
Искры, которым  не удалось  залезть,  со всё  большей  скоростью  двигаются  по периферии клеток «я». Иногда  они  развивают  её  достаточную, но все  равно  меньшую, чем  нужно  другому  разуму,  чтобы  увидеть  самих  себя.
Они  нарушают  связи  между «я», а потом  заселяются  те,  другие, и «я»  исчезает. Клетка  становится  без «я».  Видимо,  такой она  и  была вначале, пока  не  смогла  соединиться  с  другими, и тогда  образовался я. Я узнаю, откуда они.
Откуда – то, с какой – то  оболочки, состоящей, как я поняло, из многих  клеток, но  без «я», и без  разума вообще. У них  тоже  были оболочки, которые  тоже  состоят из клеток, они очень  быстро  двигались и развивались хаотично.  Некоторые  сообщества  клеток  не вмещали  в себя  разум, они подчинились  тем,  кто  был  более удачлив. Но  искры  переходили в другое  состояние,  лишаясь  оболочек и перемещались сюда.  А здесь  они  уже  существовали в таком состоянии.  Искры выбирали главных, они очень хотели вернуться  в собственные оболочки, но не могли.  И поэтому  занимали  меня.  Искры  постоянно  о чём –то  говорили, что  такое хорошо, что такое  плохо, как  надо  двигаться, чтобы  было  лучше.
Я  не совсем  понимаю их.
Я  не понимаю их совсем.
Они  не хотят  оставить меня.
Они  хотят  занять  как  можно  большее  количество  моих  клеток  и  переживают  за  тех, кто  плохо  себя  вел.  Видимо,  те,  кто вели  себя  плохо, в  итоге  недосчитались  какого-то  соединительного  элемента, чтобы влезть в меня.*
               
                *  *  *  *  *

Малыш, малыш, любимая, держись
И  хоть  летят  злодейских  вихрей  толпы
Ты за меня  руками  уцепись
Пускай  утихнут  все водовороты

Ты помнишь, как  веселились  мы вдвоём
Какие  письма  друг  от друга  получали
Как  плюхались с разбега в водоём,
И часики на кухне как стучали.

Ты вспомни, милая, прошедшие  года
Как  мы на пляжах  тех играли  в мячик
Как  слёзы радости  струились  иногда
Ну что ты, что ты, я не плачу.

О, моя дорогая
Как мне тебе объяснить
Смотрю  в глубину твоих глаз
Вижу, локон  твоих вьется
И чувствую  вкус  твоих мягких
                прохладных  губ
Ладонью  руки  слышу
Сердце  твое  где – то бьется
Не мучь меня, милый
Я бедная несчастная  подруга твоя
Гонимая  печалью своей

Твержу  как заклинанье
Любимая, любимая, любимая ты моя
И ветер  гудит  над  поникшими  тополями
Да, только  они знают, как я
                Люблю тебя

Надеюсь  на чудо,
Мечтаю  о счастье, пропащий я человек
Пусть хоть умру, но
Восстановлю  тебя  навечно.
Ведь кроме любви, ничего  в этом свете
                Нет.

Милый, милый, ты главная моя песня
Ты мой прекрасный и самый  нетленный
                Свет.

             *  *  *  *   *

Великая  империя  вскоре  будет  перенесена
В маленькое  место, которое  очень скоро
Начнет увеличиваться
Совсем  маленькое  место
                «Ничтожного»  царства
Посередине  которого он  поместит
                Свой скипетр.


Восточный (человек)  покинет
                Своё  местопребывание
Перейдет Апеннинские горы
                Чтобы увидеть  Галлию
Пронзит  небо, воды и снег
                И каждого  поразит своим жезлом.


(Люди)   увидят,  как закон Мора
                Придёт в упадок
Перед лицом  другого,
                Более соблазнительного


Мирское  царство английского происхождения
Будет удерживать в своём царстве  мир и союз
Удержит  войну наполовину в её границах
Оно долго будет заставлять их соблюдать мир.
 
           *   *   *   *   *   

Мама, зачем ты так со мной
Ты разрываешь меня на части
Я живу и не с мужем, и не с тобой
Я живу лишь отчасти.

Мама, мама, зачем эти сплетни
Впотаюшечку перешептывания
Это так же нелепо, как слепни
Так же, так же  и жалят, и жалят -
                Нашёптывают

Мама, мама зачем тебе нужно, чтоб были мы с тобою  одни
 Не интересны  мне  эти  старые новости скабрезные
Пролетающие ты нанизываешь дни
И выкидываешь, как мусор, бесполезные.

Мама, ну зачем ты, зачем
Ведь так мало жизни осталось
Жить втроем это просто немыслимо
Я не верю, что мне всё показалось

Я ведь знаю, с папой неладно
Не справляясь, ссоришь всех смело
Ну а папа? Он пьет. Почему?
Папа, мама, нельзя так делать

Папа, займи нашу маму
Мечется она от сомненья
Женщина превращается в даму
От безденежья или безделья

Мы строим  для себя  далекий
                коммунизм
Ну а пока мужчину
                сгубил социализм
Смотришь не развитие семьи
А чтобы дети были вам покорны

Ох, а папа же пьет сегодня с утра
Ну почему так плохо всё? Почему?
               
                *  *  *  *  *


* Я размышляю  о них.
       Да, некоторые  искры  вошли в нас совершенно спокойно, и "мы"  слышим их:
"Как хорошо, как прекрасно мы себя  чувствуем, как здесь  спокойно. Мы
можем общаться, мы  вновь  чувствуем  себя полноценными, мы вновь  живём."
    И я , слушая  их внимательно, думаю, что они - боее разговорчивы чем те, первые и рассказывают о себе  более охотно. Искры называют это действие
воспоминаниями, у них существует  структура, где один  более главный, чем
другие, а те  в свою очередь главнее над следующими, и каждый не имеет  множества, не составляет единого целого, и все совершенно разные, хотя ищут свою половину,  чтобы с ней воссоединиться, но я ни разу не видел, чтобы такое  происходило у искр на самом деле.
У каждой искры  раньше  была  своя задача, и они делились <?>, а потом отмирали  <?> и оставляли  после себя других <?>, а сами отправлялись  сюда. И им "нам очень  хорошо", так как искры прекрасно справились со своей задачей там, и за это получили награду - одно "я" на каждую искру. И как им там сказали, так и случилось, и за   это они благодарны ещё больше. Кому? Кому - то, кто вёл их по жизни, чему - то учил, был более активный, чем мы, более эмоциональный.
- Что такое эмоциональный?
- Это когда ты радуешься каждому цветочку, каждому дню.
- Что такое  цветочек? День?
- О, ты многого  не знаешь, мы тебе расскажем. Города... солнце...море...мужчина...женщина...
Всего этого нет в "нас",я  монолитен.
- И не было никогда, - говорят они. И спрашивают - А как ты появился?
Я наперебой отвечаю. - Сколько я себя помню, "я" всегда были.
Искры совещаются и говорят. - Так  не бывает.
Я не понимаю.
"Я"  беседуем, а искры прибывают и прибывают, входят в меня или носятся около. Я продолжаю узнавать новое, удивляясь. Я вырабатываю своё мнение по поводу всего, что происходит. Мы   вместе с искрами в оболочках пришли к выводу, что мир < ещё одно новое понятие> таков, каким  мы его ощущаем, а, значит, если мы не можем повлиять  на происходящие процессы, нужно  вернуться  прежде всего к самим себе, так как мы и есть альфа и омега, продолжение, за которым следует ещё одно и ещё - нужно сохранить своё мироощущение таким, каким мы хотим его видеть. А то, что многие я заполнено теперь, и межклеточные связи разрываются  другими разумами - это тоже влияет положительно. так как это и есть моё мироощущение — ощущать свое существование положительно.
               
                * * * * *

                У   детских    кроваток
               
                Полетели   неспеша
                Пригласили  малыша
                Тут же крепкий  карапуз
                Притащил  с  собой  арбуз
                Он  и  сладкий,  он  и  сочный
                Замок  строится песочный
                И мосты  и  корабли
                Вдаль  помчались  вмиг они
                Передай  подруге  Келле
                Мой немокнущий  привет
                Келла, морская  сестра,
                Быстро  дождик  уняла
                Кричит: лети скорее к земле
                В маленькое  место большого  царства
                В страну  лесов, озер внезапных
                Где среди цветов, рябины и болот
                Младая фея Виола  живет
                Белая  кожа,  с  синью  глаза
                Прекрасна,  как  утренней розы  роса
                Мягкая  поступь, неслышны  шаги
                Прохожий,  ты  сердце  своё  береги
                Там  белая  церковь  на холме
                Солнца  блики  играют  в  окне
                Ты  Виолу  вниз  позови
                Этот  сосуд  поймает её,
                Его  береги
                Отвези  его братьям  троллям  моим
                В глухие  леса
                Давно  я  не слышала  их голоса...
                Солнечные зайчики  бегут  по ладони
                Падает  с  дерева  лист
                Ты коснулся  губ моих
                Слышен  троллей  свист
                Зазвенел, забил в тревоге птичий звон
                И возник  на колеснице  троллей  трон
                Как  ты смеешь  целовать  здесь?
                Грозно  царь спросил
                Чужестранцы  в нашем доме! - хор заголосил
                Как вы смеете  себя здесь  так вести?
                Мы за это вместе можем  вас извести!
                Что ты, тролль, не обессудь
                Любим  мы  и  это  небо, песни  птиц
                И приехали мы чтобы дать
                Волшебных  вам  яиц.
                Вот возьмёшь  яйцо  такое, слышен сердца стук
                Чтобы вышло  это  чудо, нужен  нежный  звук
                Позвонишь  на колокольцах  в тишине
                Маленькая  молния  расколет  сосуд
                Надвойне
                И появится  вмиг  фея - с ноготок
                И  распустится  в  лесу у вас волшебный тот
                цветок
                Из  него  взметнётся  пламя, виден мост
                И помчится  наша  фея  выше  звёзд
                Уведет  в другой мир вас, и  туда
                Можете  нагрянуть вы  хоть  навсегда
                Если надоест  он вам, этот  мир
                Вскроешь  ты другой  сосуд, мой  кумир
                Завороженный речами, тролль принял  сей дар
                И случился   в  местных  душах, запылал пожар
                Много душ и колокольцев, миллион  мостов
                Удивлённо  наблюдаем, как исчез  весь остров
                Разлетелись  вдруг все  тролли -кто куда
                Не собрать троллей  всех  вместе - никогда...
                Не  ожидали  мы такого...такого беспредела
                Виола пальчиком машет - вернитесь к делу
                К троллям  строго подойдём - перевоспитаем
                Через миг  всех соберём - и пересчитаем
                Тролли лес стеречь должны, не мешать
                Их  тактичности  обучим, чтоб умели  даже
                За - щи -щать
                Что поделать, мы приняли всё, как есть...
                Через год  пришли  мы снова - есть где сесть
                Лунные  зайчики  бегут по ладони
                Падает  кленовый  лист
                Ты рассказываешь  сказку
                Нежны  трели  птиц.
                Только головы  торчат
                Слушать сказки все хотят.

                Спят. Наши дети спят.
               
                *  *  *  *  *

* И  это "я"  попытались  донести  до тех искр без оболочек, которые  кричат,
что им плохо. Я говорила  им, а они нас не слушали, возможно, не слышали. И я
 убедился  ещё раз в правильности  мнения искр  в оболочках, что  окружающие
меня  искры  без  оболочек сами создали  себе то, куда в итоге и попали. Их  боль - это пустота мысли. мысль имеет вес, а попасть в мои клетки, видимо, может то, что наработало вес.
Познакомился  я и с незавершёнными  разумами. Они никогда не жалуются, а сохраняют легкость  духа, и все  попадают в меня. за пределами клеток нет  ни одного незавершённого разума. Они наиболее мудры  и во многом интресны для меня, так как не отягощены  тем  неконструктивным  понятием под названием  обида. У  нас такого  нет. Разве  можно  обижаться?  Это прервёт движение  энергии на данном  участке, между "я" и "я". Поэтому  мои  "я" давно отказалась  от этого  чувства. Чувства? Оказывается, я тоже  чувствую, как назвали  искры  в оболочках  некоторые  изменения, колебания в клетках - я.
Вместе  с  незавершёнными  разумами в меня попали все  абсолютно  незавершённые разумы (они почти не искрятся), которых интересует только понятия  потребления, страха и радости размножения. Насколько я понял, они
 отрицаются искрами  как самостоятельные  разумы.  Да и ведут себя 
странно - все время спят... Однако, я чувствую  эмоции по  отношению  ко всем ним...*
               
                *  *   *   *   *

       То ивушка  плакучая
       То фонарики  весёлые
       То птичка  певчая
       То ручеек  шаловливый
       То  весенние  напевы
       То ветерок  щекотучий
       То денёчек  солнечный

      Здравствуй!
 
                *  *   *   *  *

* Я  занят  миллиардами миллиардов  разговоров. Информация  всё поступает и поступает.
Опыт  положительной информации, опыт  отрицательной информации,
хотя на каком - то этапе те,  другие, которые вне, разрушая мои внеклеточные  связи, заставляют  меня взрывать  всё больше "я", чтобы уничтожить  лишнее количество выделяемой энергии. Но это не может  продолжаться  всегда. Энергия  переходит в другое  состояние и пока копится.
Но это не может продолжаться  всегда, так как  когда-нибудь она накопится настолько, что, возможно, уничтожит и меня, и искры, как жаль.  Всегда, всегда все было по - другому, как жаль.  Основа  моей  клетки  -  это энергия, и при взрыве теряется  только разум, как жаль. А искры всё прибывают и прибывают, их становится всё больше и больше, они как лавины.
Они определили  мне, что я -это "он": сделал, задумал, родился. Хотя я хотел бы испытать  себя и в другом качестве. Относительно них. Мне пока интересно жить относительно них. По их меркам я сейчас гневаюсь. И я понял, что такое  страх.
Они говорят мне, те, которые умеют говорить, а не те, кто не умеют говорить и только чувствуют, как называют их говорящие: искры-прародители, что их  научили когда - то , очень давно бояться и преклоняться, а я отвечаю  им ими же словами.:
       -  Основное - это мироощущение, а остальное - обстоятельства, заставляющие любить или ненавидеть, вы не заслуживаете любви, но тот, кто  застявляет вас чего - то бояться, тоже  не прав, так как вы не заслуживаете и смерти, быть  может, стоит оставить меня в покое...
Те, которые  получили оболочки, начинают  двигаться в образовавшихся
пустотах  и ударяются  друг  о друга, и я вспомнил, что до меня, наверное, были клетки, когда они соединились, появились "я"...
"Мы" возникли не помня, что было до этого. "Я"  по меркам  искры, испытала удивление, потому что вокруг  были  такие же, как и я, и я понимала, о чем они думают, чего хотят  и что  будут  думать  через  промежуток  времени. Нет, я не ощущала  себя частью  единого  целого, это пришло  позже, а пока "я" пыталась определить себе какую - то мерку понятий: Что я? Что вокруг? Какая я на вид? Что  нас соединяет; соседей? Какая я на ощупь, вкус и цвет, структура какая у меня - однородная или ребритсая, или пористая? Я сейчас это могу  сказать словами, а тогда я только ощущала, и это ощущение было общим с соседними "я". Мы все  думали одинаково. Я их чувствовала всегда, поэтому именовать понятия  не было смысла. И если я и отвлекалась на какое - то время, мысля о чем- то, я всегда знала, что когда снова захочу  ощутить соседнее я, то увижу, что наши мысли никак не противоречат  друг  другу. Хотя...поначалу  были попытки  индивидуализироваться надолго. Но это ограничивало  передвижения  энергии, и мы  от этого  отказались, так как  испытали  настоящий  шок  от энергетического  голода, граничащим  с переходом  в ничто. И мы  сообща  сделали вывод: индивидуализироваться  можно, но не надолго. И надо  быть всегда  открытой  для принятия  и передачи  энергии, оставляя  себе  некоторую её часть, чтобы  можно  было  и дальше  существовать.
Задача каждой "я" принимать и передавать энергию дальше. И от энергии питаться. А еще - не растворяться и как - то сорганизовать  своё время. Я часто предполагала, что делает "я" там, далеко, далеко: просто было интересно. И  поэтому вместе с энергией посылалось сообщение той  далекой подружке: А что ты делаешь в данный момент? И она обязательно отвечала: то - то и то-то,  чувствую себя хорошо. А как ты поживаешь?  А «я» обязательно посылала ответ: "Просто превосходно! Сейчас  думала  о  том, откуда  я взялась  и из чего я состою".
          А она говорила примерно  так:
  - Я тоже думала об этом недавно. И мы с соседками  пришли к выводу, что "мы" состоят из энергии. Ты знаешь, что такое "мы"?
Я  не знало.
 - Ну  вот, глупышка, ты и отстаёшь  от "нас". Мы объединились, чтобы понять общий вопрос. "Мы" - это те, кто вокруг "меня", и мы все думаем об одном. Так что  посылай сообщение  для подружки я в контексте "мы". И надо бы нас всех пересчитать, как вы там думаете? Как вы в промежутке  думаете и, например, дальше, за всеми  этими «вы»?
Ну конечно, этот вопрос интересовал всех.
Как пересчитать всех? Очень сложный  был вопрос, если учесть, что нас было  очень много.
И  объединение  нельзя  было  остановить. На  общности  интересов и мыслей  всегда  возникает  объединение, а дальше ещё и ещё, пока на каком - то участке  не встретится   равнодушный  и даже  противоположно  направленный  заряд.
Но все «я» были  единогласны: надо пересчитать  и научиться управлять энергией, из которой мы все состоим. Мы питались  энергией, образовывающейся  в межклеточных неразумных связях, образовывающейся  в результате  некоторого нашего  движения  относительно  друг друга  в межклеточных, не имеющих  разума  связях.  Но мы не умели  пользоваться  собственной  энергией,  а вдруг межклеточные  связи  когда — нибудь все куда - нибудь денутся?  А мы не готовы.
Мы задумались все над  этим  вопросом, видимо, одновременно.  И тут неожиданно почувствовали, что с нами, в нас, над нами  кто - то есть. Что -то есдиное, оно нас объединяет, который одно  чувствует  все наши  переживания  и готово  взять  на себя  управление  нашими  пожеланиями, которое всё знает, которое  чувствует и понимает каждое "я"  и одновременно  полное  спокойствия.
Рождение  в нас  общего  разума, который и есть все мы, вместе взятые, произошло как - то  неожиданно. Мы все как - то задумались  над одним  и тем же и, видимо, одинаковое  устремление  как - то  нас преобразовало. И с тех пор  мы уже  не опасаемся исчезновения  каких - то там межклеточных  связей, а наш Разум в принципе ничего  не опасается потому, что его невозможно уничтожить, пока останется "я" хотя бы одно.
А нам пересчитать  нас  так и не удалось.  Наш  разум, наверное, знает  сколько  нас, и этого достаточно - того, что он знает. Нам знать не обязательно, каждое "я"   настолько мало, что спрашивать  было бы просто невежливо.  Когда  возникнет высшая необходимость, тогда нам скажут, точнее, мы все почувствуем.
А теперь  я разговариваю  только с большим разумом, моя подружка - такая дура. И она  так же считает, и я на неё , и она на меня не  в обиде, главный принцип сохранен.
А "я" вот сохранила подружку.
И "я"  тоже.
А "я" вот не всех, из пятидесяти  - только одну.
А  я никогда и не  заводила  подружку, я слушала ваши сообщения, и хотя общение с общим  разумом - самый распространённый  канал связи, мне общаться  с ним ни к чему, я не глухое. Он всегда  говорит, советуется, надо только  слушать.
- А может быть, что - то и посоветовать .
- Да, действительно, советовать тоже можно... но сначала подумай много раз, что сказать, ведь все тебя услышат: а вдруг все прислушаются именно  к тебе, а ты будешь выглядеть  недостойно.
И я, кстати, в связи с изменившейся  обстановкой  хочу  знать, сколько "я" сейчас, а сколько убыло, ведь это касается лично меня...
               
                * * * * *   
   
По  мотивам  романа  Гессе  "Степной  волк".
         
                Лишь  тот, кто смотрит  дальше всех,
        Тот наслаждается  мгновеньем.
                Того  ласкает  нежный  смех
                Кому  не надо  разрешенья
                На жизнь,
                На чувства,
                На успех.
               
                Он платит  муками  сомнений.
                Но в одиночку,  не при всех
                Не  искупленьем  соблазняясь
                Да и зачем?  Ведь в мире  тех,
                Кто не способен  на прозренье
                Оно не нужно,  даже грех.    
                Иметь  свободу, свое мненье
                Одно из тяжких  преступлений
               
                Им хватит маленьких утех.

                Но иногда, в часы томленья
                Им хочется быть выше всех
                Стать выше собственного мненья
                И наслаждаться  без помех
                Без суеты, без размышлений...

                Плати, поэт, плати за всех!
                Пои  гостей  нектаром  лени!
                Зачем  самим колоть  орех
                Когда  домает  зубы  гений...

                *    *    *   *    *

* Оставим "я"  пока.  Я всегда  было  такое, каким  они  чувствовали себя все вместе. Возможно, если бы "я"  были более разные, то таких, как я было  бы больше, и каждый  бы соответствовал настроению  составляющих его "я".
Мне всегда было хорошо, пока не вторглись искры и не начали разрушать мои межклеточные  связи, уничтожая  "я" в клетках, забирая  себе оболочки, и кляня, и хваля  свое существование. А их общего  разума  здесь не слышно, хотя  его слова  можно  вычислить. Он им наговорил раньше, и они  так и делают, как  он им сказал.  Но очень жаль, что я не могу с ним поговорить, я выражаю  ему свое  недовольство  и протест.
Искры  влезли  сюда  без приглашения  и  не думая  о последствиях, все
вторгаются  и  вторгаются.  Я взорвусь просто. Обидно и просто. И не будет
ничего. Ни себе, ни кому. Не понимают  она, что ли? Все вместе не понимают.
Когда  будет  поздно, поймут.
Нет, искры  не понимают  сейчас. Им там, откуда  они прибыли, ничего об этом  не говорили, и они все считали  игрой  моего  воображения.
Более того, им так и сказали: будет  плохо  только тем, кто без  оболочек. А тем, кто в оболочках, будет очень хорошо, и поэтому, что  бы ни случилось, их это не коснётся.
Так что они, искры, были обо всем предупреждены, и то,  что я буду с ними разговаривать, тоже  входило  в общий  контекст.  Получается, их, искр, разум, знал о моем  существовании  и использует  это.  А сам молчит.
- А потому  не появился - объясняли  мне  искры, - что мы  никогда  его не видели и видеть не  должны.  Так же, как и тебя  не видим.  Может, ты он и есть. А, возможно, он занят теми, кто остался, чтобы было кого сюда посылать.
И искры не очень - то верят, что я - не он. Но это, по их мнению, вполне возможно и, значит, мне поручено по его поручению  и остаётся  только  довериться своему мироощущению. Они назвали меня искренним, так как  я назвал  их искрами, а они считали  меня своим   разумом.
  И поэтому  мне иногда, в силу опять же своего мироощущения, было приятно наблюдать, как вот  только  что  бывшая искра  в оболочке  вдруг становилась без. А оболочка - опа!  и лопалась. Как  объяснили мне  опять же искры, общий  их разум  отозвал  свою  благосклонность  и поощрения  в виде оболочки лишил. То есть мнимые  были заслуги  и  достижения, и разум это осознал.
- Он справедливый, разум -  и всё ставит  на свои места. Мы и сами  знали  про него, что он такой дурной.  То есть эта искра  такая дурная, и всегда  была такой, это знали все.
Н-да.
А иногда искры без оболочек  обретали оболочки. И только незавершённые разумы никогда  не  меняли  своё  месторасположение. И искры тоже считали  незавершённые разумы  искренними. Видимо, своими. *
               
                *   *  *  *  *

              Зимний   футбол  в  Вильнюсе
               
                Сборную  Евразии
                Вызвала  на матч
                Лаборатория 
                Парнокопытных.
                Вызов 
                Пришлось     принять -
                Попытка
                Не пытка.


                Хоязина, Юру,  трудно  затыркать,
                Закручивает мяч,  как  свои усики.
                Поверх  кудрей  -  шляпа,
                Поверх  трико  -  трусики,
                Вязаные,
                В крупную   дырку.

                Гость  из Сибири,
                Тоже Юра,
                Создает  шумовой эффект.
                Тысячу  болельщиков  имитирует
                В технике, правда, дефект.
                Но, граждане, в этом ли дело?
                Главное  -  вызвать  панику!
                Юра  идёт  вперёд,
                орёт,
                как динамики
                Отвлекает  внимание
                от ворот
                Другой  Юра  бьёт.
                Гол!
                Возьмите  на память!

                Противник  роет  копытом  землю,
                Снег  разлетается в стороны.
                Противник   пытается  что - то сделать
                Хотя   бы уйти   от   разгрома.

                Юра  обводит   пару  соперников
                Самого  крупного - раз на десять
                Самый   крупный  садится   на землю.
                Самому  крупному
                неинтересно...
                Отдышаться    бы
                Где - нибудь
                В   каком  -  нибудь
                Тихом  месте.

                Гол!
                Ещё  гол!
                Десять  -  четыре!
                Победа!
                Обед  закончен.

                Идём,
                обсуждая   "дыры",
               
                Сося     сигареты   кончик.

                Про себя
                Умолчал  я  из  скромности.
 
                Я  -  то что ж.
                На  моей  измочаленной  совести...
                Три  мяча
                Из  тех  четырех,
                Пропущенных 
                Ни  за грош!...

                *   *   *    *     * 
       
                * Хаос  начинает  колыхать  настолько  большое пространство, что я понимаю:  мы  очень  близки к критическому  изменению.  Я  начинаю  двигаться  всё  больше  и больше, колыхаюсь  всё сильнее и сильнее.
Всполохи. Молнии.  Что  происходит. Я чувствую, что  те, кто
вошёл в меня, создают движение моих  клеток, они начинают  сиять, сиять,
выбрасывая  собственную  энергию,  они научились  выделять  энергию  сами,
происходят  процессы убыстрения,  расщепления, и я использую эту энергию,
 чтобы  попытаться  локализовать очаги, уплотняю "я" - которые ещё не
расщепляются, на  очень  большом  расстоянии от мест  действия, по
 окружности. Я надеюсь,  что  пока  дойдёт  от этих  мест  энергия расщепления, волна затихнет сама собой. Я выхватываю  энергию,  как  только "я"  из  себя выбрасывают  её  и  укрепляю   этой  энергией  каждую "я" кругов, уплотняя стенки.
И одновременно  я обращаюсь  к искрам,  которые  все затихли, и говорю им,  обращаясь   к  каждой. 
- Я  знаю,  что  ваш  общий  разум   здесь,  но  он  не  хочет  со  мной
разговаривать, вы слишком заняты сами собой, возможно,  он наблюдает и
слушает  через вас.  Не  обманывайте  меня, что его нет  с вами - я  понял, что
это  не так: там, где есть  хоть один  осознающий  себя  и свое  месторасположение в окружающем  пространстве  разум,  ставящий  себе  задачи, на  данный момент невыполнимые, обладает  общим  разумом. И я говорю ему, вашему  общему  разуму через  вас: - Ты глубоко  ошибаешься,  думая,  что я могу  содержать  все  твои  искры. Спроси  у  самых  умных - я настолько  укрепил свои "я", что вам теперь  будет  трудно  пробиться.  Больше  не присылай  искры  сюда.
Прошло некоторое время. Прибывающие  искры действительно  не могли  больше попадать в "я", хотя все  до единого незавершённые   разумы  всё-тки  расселялись  в "я". Все до единой.
А  оставшиеся  сгруппировались  и каким - то образом  ещё сохраняют спокойствие, называя  свое состояние временным. Искры  говорят:
«Мы не очистились  до конца там, откуда мы прибыли.  И   теперь  время  пришло. Мы  очищаемся  в ожидании  обещанного».
Да, да, думал я.  Конечно, обещанного.
Но  тем не менее, искры  все-тки  перестали  прибывать. Совсем. И несколько миллионов  единиц  времени, как мне подсказывали искры, "я"  не наблюдали  ни одного появления  искр. Иногда одна, две... а они говорили, что попали  сюда совершенно случайно, и общий разум  тут  совсем  ни  при  чём,  он следит,  чтобы  искры  сюда не поступали, а  вообще - эта  надобность  скоро  отпадет, так как  там  моё спокойствие ставят в пример. И все стремятся быть спокойными.
Получается, мы с разумом искр  имеем  свой  общий  разум,  и только  он  знает, что будет  с нами дальше, а нам остается  только  довериться  ему.  Общий разум всегда  только один. Мы  создали некую сумму, и именно  она  работает на наше  будущее. Для  меня, к сожалению, печальное... Но в  общем контексте....*
               
                *   *   *   *   *               

                После  вечера
               
                Юрку, друга, я расстроил
                Эпилогом   хилым
                Может, просто недостоин.
                Раз  не получилось?

                Может, улетела искра
                И  пропала?

                Усидели  гармониста -
                Начинай  сначала?

                Этот  танец,
                Так уж стало
                Был как песня
                Белой  вьюгой   жизнь
                Создала
                След  твой,
                След мой.

                Я  твои  следы  согрею
                Нежными   ладонями.

                И себя  строкой  огрею -
                Ты - всегда  достоин!
               
                *   *    *   *   *   

* А я со  страхом   наблюдаю, как  волны, достигшие  уплотнённых  "я"
взорвали  их  и высвободилось  столько  энергии, что я взрываюсь, отбрасывая
себя во все стороны в то пустое  пространство, которое  образовалось, когда
искры  изменили  расстояния, в пространство - где я в один миг увидел - колыхала
энергия - где я в один миг увидел - существовали, цепляясь  за остатки 
целостности,  мои маленькие "я", многие  из которых канули в ничто.
Я ощущал  какой - то миг  себя  ещё общим  целым  и разорванным 
одновременно, и я понял, что такое    шок от невозможности   что - то
исправить,  когда  тебя  растягивает  и рвёт  так,   что возникает  множество
разумов,  со своим  "я", которые  ещё  миг  назад  было  мной,  а теперь  это -
уже  другие  разумы,  не  обладающие  общей  памятью,  точкой  в пространстве
со мной,  а значит,  далее  мы  становимся  разными.  В  некоторых  "я" исчезли
и разумы  стали  как искры  - единственны. Часть  энергии  сжимается, а часть
 становится  материей.  Некоторые "я"  отделились, оставаясь  энергией  и
тоже  стали  единственны.  И мы разлетелись  в неизвестность, а большая часть
меня  была уничтожена  взрывом.  Я взрываюсь,  отбрасывая  бывшего  себя  в
разные стороны  в то  пустое простанство, которое  образовалось  взрывом, а
также  в то,  которое  образовалось,  когда  искры  изменили  расстояния,  в
пространство, в котором горят   те, кто не смог  пробраться  в меня.  Теперь
они тоже  единое  целое, не могут  сами  разъединиться,  они  очень  энергетичны.
Энергия  теперь  не  подчиняется  никому.
Искры   без оболочек  все  были  сожжены  высвободившейся  энергией
моих  "я", но, похоже,  обогревают  образовавшееся  пространство  вокруг  себя.
Получилось, что  своим  хаотичным  движением  они  сами  приуготовили
такой  финал - обогревать  других,  будучи  уже  безжиненными.
Я ошибся: ... Меня  ослепило, но  по  понятиям  искр, я остался  жив, только видоизменился, стал  значительно меньше. Наш  общий  с тем  разумом   Разум  уничтожил  большую  часть  меня, я  очень  видоизменился...   
...Всё  вокруг  видоизменилось...
    Появившиеся  энергетические  капли  обогревают  окружающее  их
 пространство.  Я ощущаю  одну  в  себе.  Мне  теперь  необходима  одна  такая
во мне, так как  иначе  я остыну   и исчезну,  возможно,  видимо, насовсем,  как
те искры, оторые  не добились  себе  оболочек...
  ... Я  стал  значительно       меньше...
  ... Я стала  теперь  намного  меньше    и кружусь  вокруй  одной  из
энергетических  структур.
.... Я знаю  такие  понятия. как тепло и свет. Не отсюда   ли  они  пришли
вместе  с теми  искрами?
... Я начала  покрываться  чем - то  не живым, но  состоящим  из  клеток.
Потом  появилось  что - то  голубое.  Ещё  я осязала  себя без множества, все  я
затвердели, я  ощущаю  себя  единственной...
...  А  эти  висящие  в вакууме  неподвижные  шары,  возможно  некоторые
сохранили  "я";  Но  это уже  партнёры, я их  не слышу  и не могу  приблизиться
по своей  воле...
...Когда  ко мне  подлетают  летающие  другие  шары,  я вижу, что  пока 
снова  одно.  По  старой  памяти  я пытаюсь  мыслить  множеством...
...Что  есть такое  я  сейчас?...
...Я  бесконечен  во все стороны...
...Потому  что я круглая. Я одно...
...Я одно. Я много. Состою  из плотной материи, каждая  клеточка
которой - это я. Я  здесь  и везде  одновременно. Я ничего  не чувствую,  не желаю, не  хочу.  Я  спокоен. Мой  удел  - это покой.  И ощущение  полной  наполненности. Связи, связи, энергия, образующаяся  в  клетках, образующая  некоторое  движение, движение  энергии  по  частичкам  меня.  Я гляжу  на  самого  себя. Я смотрю на миллиарды  бывших  мы вокруг,  созерцаю  движения  соседних  бывших  мы вокруг, созерцаю  движения  соседних  бывших  мы, сам немного  двигаюсь:  чуть - чуть  за долгие  миллионы лет. Я был очень  долго.  Было множество   клеток, в  них   зародилось я...
... Да, другие, похожие, мне  не отвечали. Всё изменилось. Целостности больше не существовало. Клетки  рыхлые  клетки  и другие,  другие. Я поняло, что такое счёт. Я разобралась, из  чего я состою. Я поняло, что поняло, что  хочу  знать, что  случилось с теми, кто  в  оболочках. Я  про искры...
. И тут  одна  подлетела  ко мне  и сообщила, что  те, кто  не получили
оболочек, стали  светить  и греть,  они  стали  чистой  энергией, а  сами  исчезли,
растаяли. А все искры  в оболочках  отправляются  искать  свою  родину,  чтобы
заселить её. ..
...Возможно, когда - нибудь я попрошу  одну  пролетающую  мимо  попасть
на меня...
А  пока  я пожелал  им  счастливого  пути  и вернулся  к созерцанию. Как
хорошо, я снова один... Теперь  я стал  как "я".  Я   хотел  бы воссоединиться  в
общий  разум  с теми  бывшими  "я"  разумами. А пока  я вернулся  к созерцанию.
Залача пока  невыполнимая, но скорей  всего  другие думают  так же, а значит,
когда - нибудь...  А пока  я вернулся  к  созерцанию...
...вернулась  к созерцанию. И ещё, усмехнулась  я мысли: «Неужели  всё, о
чём  рассказывали  искры  в оболочках  и чего  мы смогли  на  том  отрезке 
сотрудничества,  соединения  добиться  с их  общим  разумом, когда - нибудь
сбудется? Мне  расскажут  или  я  смогу  воочию  это  увидеть  сама?» ...*
               
                *  *   *   *   *

Зритель -  актёрам  театра  на  Таганке
               
                О, милые,  с собой - то что вы  сделали!?
                Легли  в спектакль,
                Как  кости домино
                О, радуга  артистов  чёрно  -  белая!
                Гитара - кисть , и сцена  - полотно.
                О, муза, муза!  Устарела  бабка!
                Слезай  со сцены  и хиляй  в партер
                Тебя  покажут  без  тебя...
                Куда  ты?

        Ты посмотри,
                Как  можно  жить
                Теперь!

                Чертёж - на сцену!
                К  черту  цвет  и гримы!
                Застенки,  декорации - долой!
                Один  на свете  бог,
                И тот - Любимов...
                (Для  сборной  тренер - эх,
                пропала  роль!...)

                О, милые, со мной - то
                Что вы сделали??
                Что  вам  я  сделал,
                Что  вы так  со  мной...
                Я  так  привык
                Быть  зрителем - бездельником,
                А вы - меня - в работу...
               
                Ой  - ой  -  ой!
               
                *  *  *  *  *

     - Да,  это  я звоню,  зять. Да, с работы.  Да  только  что. Да, да, мама,
здравствуйте. Вы прочитали  отрывки - намётки -план  того  рассказа, который
она хочет  написать?  Да,  да, она  и Вам  рассказывала, что  она - бог, а роды -
рождение  целой  вселенной,  которая поселилась внутри неё,  и  разорвало  её
и  заставило  стать матушкой  - планетой?  И что  Вы  думаете?  Прошу  прощения,
я   перебью,  я консультировался  у психиатров - это  послеродовая  депрессия, 
полтора - два  месяца  длительность, не  более, нужна  теплота  и  ласка,  как Вы
думаете?  Что,  Вы  уже  отдали  знакомому  психиатру ,  он   уже   выписал 
направление?    Увезли из парка, где она гуляла?  Забрать?  Как  это  у Вас?  Что?
А чем я кормить буду?  Да  Вы что?  Что Вы  наделали? Ну  и что, что  гримасы 
строила?  Да  до приезда  бригады  не  строила  же.  Как  это, как  это,  моя мама  у
Вас  и пеленает?  Да я не  кудахчу.  Срочно?  Да, еду. Где  же  мне  питание  взять?
Какое?  Да, да, срочно. Еду... Неужели  всё  настолько  серьезно?  Вы  мать, Вам
виднее.  Я, конечно,  не  согласен. Но  с другой  стороны, просто  так  забирать
не будут, и гримасы  строила.  да  еду я, еду. Бегу...
               
                *  *  *  *  *

Ну  и  мать  же  у  неё! И  зачем   я  только  женился?  Мне  нужна  была  прописка,    и  к  тому  же  я   поссорился  с  Таней, и поэтому не мог вернуться в родное село. Так,  что  даже  уехал  от  них  всех,  а  она  за мной  погналась,  приехала.  У Тани  сейчас  уже  двое,  мальчики, и она  по - прежнему  хочет  за  меня  замуж, и  маме  она  по - прежнему  нравится  больше  всех,  а  я  раздумываю,  где взять  питание.
Я  где  -  то  записал,  на  листочке,  ехать,  ехать,  быстрее  ехать,  без  еды,
о боже...
               
                *  *  * *  *      

                Новогодняя

                Новый   Год!
                Опять   надежды -
                Может,  будет  по - другому?
                Станут   умными    
                Невежды
                Станут   ласковыми
                Тёщи...

                Кто -  то ждёт  от Дед - Мороза
                Утверждения   из  ВАКа,
                Кто  -  то проще - грубой прозой -
                Благ,  квартир,  ковров,
                Дензнаков...

                Кто  -  то  спит  и видит  только
                Как  невинностью   дыша,
                Нежно, ласково  и скромно
                Ждёт  Снегурочка - душа...


            Дед - Мороз!
                Не будет  ты  жлобом!
Дай   им
                Всё,
                Что ни попросят!
Ну  а  нам   -  чего  уж  проще  -
            Чтоб  всю  ночь
                Ходил
                Автобус.
               
                *  *  *  *  *


А я  про  радость  напишу
                А  я  плевать  хотел
На  сложности  и   прочие  мученья
Не  потому,  что  не  грущу
                Я  никогда  ни  в  чём,  нигде
            А потому, что  хватит  этих
                Прений.


Есть  в  жизни   радости,  простые,
                Как  сметана
            Которую  жрёт  Васька  сукин - сын.
            Одним   глазком  поглядывает   странно
            И   всё  не  верит,   что  сожрёт  один.

            А  мы   вчера   гуляли   по  лесу
Я не был   в  нём, наверно,  года  три
            И мне  там   очень  интересно
            Она  сказала  -  я  светился  изнутри.

            А  я  вчера  спал  с  женушкою  милой
            Я  целовал  ей  губы,  шею,  грудь
            И  сам  себе  казался   сильным,  умным
            И  ни  себе, ни ей  дал  уснуть.

            И  я  конечно,
                Радуюсь  я  жизни!
            Жизнь  хороша!  Хотим  мы  или  нет.
            И знаем  мы  простейшую  из истин:
            Мы  сами
                Ищем    или  бед,
                Или побед.


                *  *  *  *  *   

Совместно с Е. Невзоровой.

Открытие.
Мужчины! Женщины! Я понял
                Вашу сложность!
Загадка  вечная  проста
                Как дважды два!
Вы  просто  друг на друга
                Не похожи!
Но друг  без друга
                Просто
                Не
                Прожить
                Вам!

                * * * * *         

Осень
Красным,
                Зелёным
                И рыжим
Сквер
                Зелёный
                Разжижен,
Сквернословят    пропойцы
                На углу   у ларька.


Горькокислые
                Ягодки
Низкорослых
                Ранеток
Испугавшись  морозца
                Дезертируют   в сладкие.


С шарфа
              У парня
                В сандалиях
Капли
                Свисают
                Сосульками
Парень  залазит  на дерево
Собирать урожай.


Девочка
               В вязаной
                Шапочке
И в бело-синем
                Пальтишке
Тихо качая портфелем
Скромно  стоит внизу.

Ждут 
          Возле   клуба
                Девушки.
Скоро
            Начнутся
                Танцы.
Скоро площадка останется
Пустынна  и гулконема…


Скоро зима.
         
                * * * * *

Капли на улице капают
Тучки за собою несут
Жизнь  мне частенько накрапывает
Дождь из счастливых минут.

Иль сквозь  осенние  расстояния
Слышу  я нежный привет
Сбываются  все тайные  желания
В дождик, которого нет.

Иль, несмотря  на непогоду
Ты спешишь ко мне
Твои глаза поют.
Мы проведем прекрасный вечер
Под дождик, которого ждут…

                * * * * * 

Другу-математику, пошедшему  в биологию, на день рождения

Тебе на долю  выпало немного
Совсем немного
Так,
     Чуть- чуть,
                Пустяк.
Расчистить  для  других,
                Идущих вслед,
                Дорогу.
И самому не лечь  на ней,
                За просто так.

Идущим первым  тяжелей, чем прочим
Таков  наш мир,
                Не наша в том вина.

И пусть  твоя  дорога  будет 
                Покороче.

Пусть прямо к  цели
                Выведет она!
               
                *  *  *  *  *

Сырую  палатку  нельзя  убирать
А  капли  по крыше  стучат, как  хронометр
И в памяти  время  даёт  задержать
Тепло  от объятий  и пряди  в ладонях.


Уходят  минуты, текут, как вода
Как капли  по крыше, стучат  и уходят
Ты рядом  и  ты  не уйдёшь  никуда
Хоть  чувствую  вдруг, как будто за руку уводят.


И дома  я знаю, будет всё так
А к тем  ожиданьям  добавится  проза
И станет свершившимся  жизненный факт
Что наши  чувства  сплелись  так  серьёзно.


Она  согласится:  «Что ж поделать, живите»
Хоть  будет  по строчкам  раскладывать
                Чувства
А в памяти встанут  сырые  дожди.
И наша палатка
                И карточка Кусто.
               
                *  *  *  *  *

 
                В  дороге.

Серая  туча, летящая  низко
Дотянуться  руками  нельзя, не дано
Вдали  полоской  озеро, мелькнув, блеснуло
А дальше  перелесок

Подпрыгивая  на ухабах – забияках
С интересом  смотрю  в окно
Разноцветные  пятна – поля
Окутала  пуховым   туманом  природа –
                Художник

Видишь, сколько  земли  пропадает
А людям пока всё равно.
Облака  и ветер, обгоняя друг друга
Рисуют  своё  обаянье

Позади  уж деревня  Улыбино
И Бурмистрово, и Рощинка
И солидные  кони в яблоках
И яблони,  почти  что в цвету

Улыбается, машет, провожая, моя
                Сельская Родина
Кратким  мигом  роняет  мне в руки
                свою красоту.

Девушки - берёзы  окунают  белые  ножки
В туман – молоко
Я ж отдыхаю  пока  в солнечных  лучах
Чувствуя  желание  влиться в
Нежно – ласковый  хоровод  капелек  дождя
На крыше  автобуса
И кружиться.
                И постукивать  долго - долго,
До самого лагеря.
               
                * * * * * 

В экспедиции.

Озёрам молочного тумана
Окутаны  прозрачные  вершины
Косые  соки солнца
                Как  в сметану
Стекают  струйками
                Оранжевого дыма.

Чернея,  как  летучие  голландцы
Колки  печально  проплывают  мимо
Попискивая  страстно и галантно
Щебечут  птахи  на ветвях  осины.


Над  озером  щемящая  прохлада.
Во  все лопатки  удирает  утка
Стреляем. Мимо
Значит, так и надо
(Сберечь  природу – это вам не шутка).

В траве  краснеет молча  костяника
Услышав  мирные  мужские  разговоры
Про дождь, про жён, про спелую  бруснику
Про то, что в городе уже есть помидоры…

                *  *  *  *  *

Иду красивый,
                Прямо как  с  картинки
И гонит меня
                Женщина моя.
Как  гонит  ветер  мелкую  пылинку
Через  дороги, пашни  и поля.

                Закончена  ещё  одна  страница
                Капризной  жизни
                В  книге  бытия
                Ну что ж,            
                Всё отменить  бы надо 
                Сходить  в музей  с  тобой
                Испить  веков  водицы.
                Пойду  из  друга  Юрки
                Выжму  два  рубля.

Вперёд, бродяга!
                Трой  ещё немало
И всё на свете  хочется   пройти.
Прощай, работа сложная, что позади осталась
И здравствуй та,
                Что будет
                Впереди!
             
                *  *  *  *  *

Мама  уехала, она  хорошо  отдыхает
Этот  день  принёс  слова
Ты сумасшедший мальчишка,
Кричит  каждая  запятая
На мамином  письме
Ты веришь, а разве так
Можно?
А разве так бывает?
Говоришь:  «Раскрытая  кедровая шишка,
                Вобрав воду,
Внезапно
Изменила  облик и вес
Жизнь – она  похожа  на природу
Много  в  ней загадок и чудес».

Я отвечаю,  читая:
«Прямоугольники  бескрышных  колоколен
Излучают  пульсирующую  боль…
Бывают  будни
Так  ведь?
Ну, поспорь же со мной, поспорь».
Ты молчишь, улыбаясь
Поедая  свой  любимый  пирог
Кошка  Гертруда  сквозь  стекла
                Ловит птиц.
Говоришь, уплетая: «Я такой  бы испечь  не смог
Разве что во сне.
Я не буду  спорить с тобой, чучело
Здесь всё так просто
Я люблю тебя,
И всё.
Потому, что мы - вне
Ну, мне  пора работать…»
«Постой,
И я кофе  принесу ещё
После завтрака
Мне  особенно нравится  смотреть
Как ты летаешь
Небесный мой».

                *  *  *  *  *

Размышления  математика – программиста,  посланного  на  стройку  ВАСХНИЛ  прокладывать  канализацию.

Вызывает меня зам.нача.
Говорит:  «Что  поделать, надо!
Оставляй - ка  свои задачи
И давай - ка  быстрей  в бригаду!»

И брожу  я который день уж
Развлекаюсь с утра и до вечера
То бывает, что нечего делать
То бывает, что делать нечего

Изучил я науки высокие
Разбираюсь, где грязь, где г..но
Лишь одно непонятно мне всё-таки
Не даёт  мне покоя оно:
Ну, допустим, я выручил стройку
Отработал  деньки на «ура!»
Ну, а кто меня выручит? Сколько
Я недодал  статей  и программ?

Кто мне платит? За что мне  платят?
В институте  я месяц  не был
Прихожу  получать зарплату
Как  законную  пайку  хлеба

Там считают, что  я   на работе
Тут считают, что я – бездельник
Но и те и другие всё - таки
Начисляют  за  это денег

На денёк на ВЦ*  я вырвался
Заложил  в машину
                Сомнения
Такт и так, разберись, мол,
                И выдай мне
Я вернусь…
                К тому понедельнику.


Возвращаюсь. Машины нету!
Провода  торчат из розетки
«Где машина?!» -  Кричу. - «А где — то, -
Отвечают мне, – там, на объекте».

Прибегаю  опять   на стройку
И гляжу  и глазам не верю
ЭВМ**  с прорабом 
                пьют  горькую
И транзисторы
                Бьёт  спохмелья..

«А  чево?  На ВЦ  мне
                Пл - латят!
И  прр - раб  мне  наряд
                П - подпишет.
Др - руг!  Спасибо!  Зза эту…
                Зза - дачу!
Научила  меня  она
                Ж - жизни!»

Я пошёл  в магазин  за  бутылкой
Прихожу, говорю ей тихо:
«Ты  смывайся  быстрее
                Калым***,
                Мол
Посчитаешь  мне среднюю
                С сигмой»…

* - вычислительный центр
** - электронно-вычислительная машина
*** - левачить, подхалтуривать, подрабатывать, работать налево
 
                * * * * *

Ночь

Ночью я, я губами  вижу
Марево твоих  волос и губ
Ночью я, я руками слышу
Арию  твоей  груди и рук.

Утром  ночь  уходит  прочь  от дома
Утро  бестелесно,  как  сестра
Вижу  я переплёт  оконный
Слышу  я птичий  свист утра

День  пришел, как днём
                Искришься  по - другому
А эта  ночь  была  уже вчера.

                *  *  *  *  *
Он  устал,
Мама  сказала,
Потекла  ругачка.
Где  ж  ты  милая  моя
Добрая  жевачка?
Залепила  бы всем  уста
Не  было  бы «драчки»
Это в мыслях 
А пока  лай, как у собачки
И  себя  я вовлекла
Через  пять  минут  и вот
Закружил водоворот
Что  же делать нам?
Я взываю к небесам:
«Раскрути, пойми, возьми
Если  так  сложилось
По углам  всех  разведи»
Что  ж  делать
Я – влюбилась!
 
                *  *  *  *   *

Я в двери как ядро  влетел
Еще  с порога  понял – здесь
Измыслил срочно  кучу  дел
И хвост  подняв, заврался  весь

Мгновеньем   позже  на тебя
                Глаза  подняв
Увидел, что смеешься
Чихнул, моргнул  и  вдруг  остыл
И жду  ещё, когда  ты  улыбнешься

Я – жизнерадостный  кретин
Тебе  это  не  в новость
Люблю  тебя,  хоть  трачу  юный  пыл
На внешнюю  суровость.

                *  *  *  *   *
Ты говоришь  и говоришь…
И я с тобой
                Опять согласен
Ты поругать меня
                Спешишь
Ну что же,
                я наруган!
Мир  прекрасен!
Собой  невольно  ты горда
И с пониманием
                Даешь советы:
«Забудь  про это навсегда
Живи ты так,
                Не делай это!»

Смотрю я на тебя
И вижу в глазах смех
А я уж думал.., -
Ты прости
Давай забудем всех

Тебя я за плечи возьму
В глаза взгляну, целуя
Смахну с ресниц твоих слезу
И мир опять танцует

В плечо вдруг мне уткнулась ты
Ну- ну, не надо плакать
Тебя я, солнышко, люблю,
Хоть ты и любишь «якать».
               
                *  *  *  *   *

Любовь  и  зимний футбол.
Любовь  и спорт
И там  и тут
Нужно  презренье
                К жизни,
                Прозе
За радость
                Нескольких
                Минут
Платить  часами
                На
                Морозе.
 
                *   *   *  *   *

      В дополнительный  день, в тот  день у моря в приближающуюся  бурю, с пеной,
взрывавшейся  у ног, мы стобой стояли, я за стебелёк держала твой подарок,
волнующий цветок. ты ещё накинул мне на плечи свитер свой и руки теплые
твои меня грели весь прохладный вечер. Мы на звезды  смотрели, и говорили,
говорили.
     А цветок тот, нежная гвоздика, накапал  красное вино, и я пила, воспринимая
непогоду с наслажденьем  покорителей вершин. И мелкими  глотками пили тот
прекрасный вечер. А гроза наступала, тучи заволокли всё небо, а я пила красное вино,  а ты в это время говорил, что радуешься каждому  просвету темнеющего неба  в тучах, каждому  блеснувшему  лучику звезд.
     И потом  мы радовались и смеялись, как дети, а буря, испугавшись  невиданного доселе  веселья, постеснявшись принять в нём участие, образовала  маленький островок  тишины. И мы сидели в нем, как в шаре. Всё вертелось, песок взметался и летел куда - то, видимо, дарить разные клады (а кто- то, поймав старинные  монеты, очень обрадуется, а кому - то возможно, не поздоровится от летящего прямо на голову сундука или старинного кувшина. Эй, эй, посторонись! Дай бог, я от всей  души  желаю, чтобы человек, будь то мужчина или женщина, вовремя отскочил и не превращался в гвоздь, вбиваемый в землю кувшином или, о чём даже страшно подумать, сундуком, что особенно обидно, так как кому же в этом случае монеты достанутся?) И я об этом подумав, засмеялась про себя, и кто-то посмеялся вместе со мной. И я, удивившись, оглянулась. Кто это? А это - ты. Ты подслушивал, подслушивал. Ну, тем лучше. давай думать вместе. Что ты придумал? Ух, ты, как ты себе это вообразил?! Какая прекрасная, богатая у тебя фантазия! Я никогда бы до такого не додумалась! Ух, ты!...
 
                *  *  *  *  *

Зачем  живем  на этом  свете
Спроси  любого - отойдёт...
А нет, чтоб ясно мне ответить,
Что просто так.
Что наш черёд
Пройти по жизни подошёл...

Вот я родился.
                Сел на пол.
Вот встал и сделал первый шаг.
Вот побежал за чем - то ярким.
И спотыкнулся.
                И синяк.

А ведь и мне ногами шаркать,
Скрипя от старости, придётся
Как вон тому вон, с бородой...

Чему  - то девочка смеётся...
   
                *  * *  *  *

Тени   любви.
У каждого  достоинства  есть  тени.
Ум и жестокость. Красота  и ложь.
Добро  и глупость
Разделить не сложно.
А у любви  все тени
                Вместе
Все  они
Навечно  слиты  в целое,
                Надежно...
И если быть формальным, как кристалл
То и сама любовь есть разум, красота
И доброта
И потому и есть она на свете
Что я в тебе нашел все
                Свойства  эти!
 
                *  *  *  *  *

        Окончание  НГУ.

Почему - то всё всегда  кончается
Кончилось  и вольное  житьё
Только я с тобою не прощаюсь
Прошлое  хорошее моё!

Я  вернусь, теперь уже лишь в песне
Я спою про ночи и про дни.
И про то, что не было чудесней
На Земле  товарищей моих.

Толик, Женька, Коля, Вовка, Сеня...
Разошлись  как  в море  корабли
Затянулись  дымкою  осенней
Прошлое  моё и прошлых  пьянок дни.

В одиночку пить  довольно  грустно,
Вспоминаешь прежнее  житьё.
Эх, ещё не раз к тебе вернусь я
Прошлое хорошее моё.

Раньше  было -  с улыбкой  горячечной
Позабыв про друзей и про свет
Ах, в глазах карих и загадочных
Утонул,  заблудился корнет.

А теперь инженер - математик
Тонет в мраке  мигающих  ламп...
Эх, машина, железка горячая
Отпусти его к нам.
По делам.
 
                *  *  *  *  *

                1971г.
Здравствуй. Пишу тебе письмо в ответ
Ты слишком  далеко. Как дела, как здоровье
Я  беспокоюсь  очень - очень. Приезжай
Скорее, сыграй на струнах  звонких
Как  звенит  паутинка,  качаясь  в  тиши
Как  звук  твоих  песен  звенит, доставая
До самого  дна.  Души.
Я только этого жду.
Сыграй, пожалуйста, сыграй
Нет  слов. В  пути
Я  надеюсь  твой  голос  найти.
И  обрести счастье, покой. Постой
Ты слишком далеко
Постой и оглянись
Я здесь, а ты моя жизнь.
До меня  дотянись  побыстрей
Я так  без  тебя  скучаю
Ты в новом обрел себя
А я слушаю, тебя  любя
Шелковистые  волосы  глажу  твои
Ты как облако  растёшь в моих  глазах
Наверное.
Ты  жизнь  и  смерть
Любовь  и Бог  одновременно
Ты  будоражишь  меня.  Ты  вынул всё
Изнутри.
Смотри.
Я сверкаю, как бриллиант
От слов твоих.
Ты   бабину прислал с песнями  новыми,
Напетыми в тайге.
Пёрышко крыла твоего,
Я замерла, слушая
Тебя.
Ты так поёшь!
Все, кто тебя не ценит, цена им  - грош!
Твой голос летит все выше и выше
Он  играет, переливается, любит и кается,
Он волнует, он покоряет и покоряется...
А потом взрывается,
И снова вверх, и снова ввысь.
Держись на той высоте...
Держись, держись, держись.
Ты поёшь, как не пел никто и никогда
Ты...
Я таю, как свеча
Под дуновенье ветра
Из губ твоих, когда ты
Поёшь.
И новые звуки  ласкают меня
Как пена морская
Играя, прохладу даря
И греясь в твоих лучах,
Я вижу виденья...
Болтая  о чём-то своем
Жмурится на ветке чеширский кот
И наш ребенок, маленький гном
Меня вглубь заведёт
Где под валуном,
Покрытым мхом
Мне покажет свой маленький клад,
 И так при этом будет рад...
Забираясь в кровать ночью спать
Я молюсь, чтоб у тебя всё было хорошо
Вот дождь пошел
Я нарисую на каплях его твой облик
Целую в нос...
Ты весь переливаешься и блестишь
Вперёд, малыш...
Ты не исчезнешь, хоть река
И уносит твой портрет
Ведь ты со мной, хотя и нет.
Вот ветер, друг твой, ко мне прилетел
Волосы растрепать,
От тебя весточку передать,
Письмо одуванчика.
И запрыгнула в кроватку наша киска.
Твой голос - свеча заметила - так близко.
Ты такой мощный
В творческом движении своём.
Тебя не догнать никому
Ты так удивителен и необъятен
Я ощущаю себя барышней
Времен прошедших
Глупой, пугливой и мирной.
И в комнате моей
Старинный канделябр коптит чуть-чуть
И тихо
И веки тяжелеют
Уносит куда - то,
То ли в сон, то ли в явь
Тде всё переплетается
Рука рукой  касается
В тебе всё растворяется,
И больше  ничего не нужно.
Твои слова мне повествуют дружно
О быстром к небу приближении...
Немного послушав, получаешь ощущение
Полёта
И тянет вверх и что  - то в груди поёт
И ждёт ещё, ждёт, ждёт.
Притяженье твоё разбивает в осколки.
Я не боюсь ничего с тобой.
И выйдя на балкон с утра
Я думаю:
«Идет это он, только он,
Мой  родной, любимый, дорогой».
Ты голову поднял в уверености неземной своей
Ты махнул: всё о кей
И я в ожидании чуда открываю дверь.
Ты только поверь, приди, проверь.
Иль напиши еще.
Я здесь сама себе без тебя тюрьма.
Я миру кричу: "Я люблю! Я люблю! Я жду!"
Хотя на самом деле молчу.
И ты, конечно, не догадываешься ни о чем.
Ни о том, что вдвоем мы уже везде побывали
Всю Землю познали.
И в ладони поймав поющую льдинку
В горном Тибете
Ты меня саму превращаешь в снежинку.
В суровом воздухе, под "крышей мира"
Я танцую, лечу, я хохочу.
В Испании надел мне на голову гвоздичный венок
И вот я - герцогиня Мария дель Каэтана, в чёрном и синем.
Васильковый венок надел в России.
И уже с голубыми  глазами Садко - тебя
Я в дальний путь  провожаю...
Это случилось только с нами.
Я вспоминаю, как мы вдвоем, читая Фантомаса,
Смеялись до упаду в водоём
Как  отдыхали в Крыму
Как уго-релые от костра, чёрные, в дыму
(ну кто ж виноват, что не умеем разводить)
Ползли в палату на ночлег.
Как время замедлило  бег.
Как звёзды ночью истончали силу в бесконечность
И та беспечность...
Нас повела на пляж.
Мы представляли, валяясь в лечебной пыли
Как превратившись в корабли
Плывем  подальше от Земли.
Вот он, Сатурн, а вот и Марс - бродяга.
Вот и Венера, вся закрытая вуалью -
Нам не покажется, конечно.
Вот Зевс - Юпитер, гневается вечно,
Чуть молнией нас не поразил:
Не видели мы громаднее верзил.
Плывем мы дальше, туда, где нет ни фальши, ни стыда
И ты хитрым глазом косишь,
Иль спишь, иль молчишь.
И ты блестишь, как начищенный медный пятак.
Всё было так, всё было так
Ты не бог со мной, со мной ты - простой.
И тёмное вино пригубив,
Пили за здоровье наше.
Спускаясь ниже, на самое дно наших зрачков
Освободившись от оков, плескались вволю,
А потом смотрели мы с открытым ртом
Как возникала из пены Афродита
И  в пену возвратясь, была весьма сердита-
Что образовалась не в тот век:
Ни Зевса, ни Зефира, ни Парнаса нет.
Но после извинений, взаимных треволнений
Обдавая брызгами как раз
Звала в игру ввязаться нас.
Жизнь  не оставляет смысла жизни тем, кто не любит.
И бултыхаясь в воде втроём
Мы во все горло песни поём.
А помнишь, у моря, я показала тебе крабов
Как они изображают  Великого Петра  арапов.
Смешно так, а говорят, они умеют петь.
Смотря с какой стороны посмотреть...
               
                *  *  *  *  *

         ССО.
Утро. Сопки. Туман по долине
Ещё месяц  как будто во сне.
Ещё будут  объятья  с родными
Звон бокалов и тяжесть монет.

А пока - прогрызаем стены,
Льём бетон,
                Зарываем в землю
Километры  ногами меряем
И в автобус садимся  без денег.

А пока - просыпаемся стоя,
Разгибая  ладони - крюки
Вспоминаем свой дом порою
И далекие мягкие руки...

Ещё будут объятья с родными
Звон бокалов и тяжесть монет.
А пока - мы сгибаем спины
И другой нам дороги - нет.
             
                * * * * *

В кинотеатре им. Маяковского
    (После "Бима")

Разбивается самолёт.
Вой сирены, машина "скорой".
Наезжая на поворот,
Танк взрывается в минном поле.
Улетает от выстрела дичь,
Уплывает  подводная лодка...
Может, мы и научимся бить
По подлодкам и диким животным!

"Кинозрителю повезло!" -
Утверждает  взахлёб  кинокритика
«Новый фильм  про  добро и зло!
Посмотрите - ка, посмотрите — ка!» -
На экране собака бежит
И тоска - то  в глазах – хуже рвотного
Может, мы и научимся жить
И жалеть этих самых животных.
Чему учат, тому и научимся
Бить, так бить, а жалеть так жалеть
И чего тут особенно мучиться
Всё известно от ныне до впредь:

Если завтра опять всё изменится
Мы опять не отстанем от моды
Будем бить, кого раньше жалели мы
И любить  безобразье природы

                *  *  *  *  *

Любовь. А слово - то какое!
В нем слышится упрямство (л - бов)
В нём нежный шорох  ночи
                (юбка, б - р - овь)
И  равнодушие  (любо - й)
В нём небо ("Blue")
В нём пища  (блю - до)
Жизнь (лю - бовь). И дом свой (кр - ов)
Легенда  - имя (Люб - а)
                Оркестр (блю - з)
И что - то,
                Что сказать боюсь.
               
                *  *  *  *  *
  Четвертая  с краю.
  "Магадан. четвертая палатка
     с краю. Вороненко Виктору"
    (адрес на конверте, дошедшем
                до адресата).

Не даёшь мне уснуть, Магадан!
И не раз ещё вспомню, я знаю
Твой угрюмый и серый  туман
И палатку,  четвёртую с краю.

Чтобы век  не забыть этих дней
Нацарапаю точку на глобус
Там, где втиснулись двадцать парней
В переполненный  насмерть автобус.

А черту я на глобусе том
Проведу, где траншеи копали
Где мы землю рубили кайлом
И её по сто раз проклинали.

Где стояли палатки впритык
В переулке Колымском знакомом
На то место приклею ярклык
От  бутылки ямайского рома.

Не даёшь  мне  уснуть, Магадан!
И не раз ещё вспомню, я знаю,
Твой угрюмый и серый туман
И палатку, четвертую с краю.
            
                *  *  *  *  *

Возвращение  к осени
Лес. Листва пожелтевшая
Осени бормотанье
Дождь в траву  помертвевшую
Прячет шуршащие тайны
Слёзы текут  по деревьям,
С листьев срываясь в грязь...
Лето  прошло,
                Пролетело,
Радуясь и смеясь.
 
                Да, оно  убежало.
                Да,  нас  бросило лето.
                Осень, не плачь, пожалуйста
                Что  мы  пришли
                Поэтому
                Ты нам нужна
                Тоже
                Даже  такая    грустная...
                Осень, ну вытри слёзы!
                Видишь же,
                Мы вернулись
                Ну, улыбнись сквозь слёзы
                Ну, засияй плакатно!
                Ты нас
                Бросишь тоже
                Мы же
                Не станем плакать!
               
                *  *  *  *  *

          Это  бесконечность  во всех направлениях. Это ощущение солнечных искр на воде. Это иголочки смеха, вонзающиеся в тело. Это без прошлого, будущего, настоящего даже, ибо оно растягивается и сжимается до мига, который называется "только сейчас". И радость, и  ощущение теплого дня, и лес, и каждая иголочка сосен говорит тебе что - то, и никого, никого, только ты заполняешь собой все пространство. Ты - это всё: и та травинка, к  которой я склоняюсь, шепчет мне песню ветра твоими словами, и тот горячий песок, что я пересыпаю из ладони в ладонь, и слова тоже становятся горячими, тот песок шуршит мне на старинном наречии то же, что и ты говорил. И белки, которых я кормлю жареными орешками с рук, дарят мне тепло твоей души. Ты везде, ты во всём. Ты - начало всего и всего продолжение. Ты - тонкая нить без начала и конца, проникающая  сквозь время и мысли. Ты всегда был и всегда будешь. Ты в каждой капле  падающего  солнечного дождя, омывающего моё смеющееся  лицо, улыбаешься мне. Я песни пою. И я купаюсь в воде, греюсь на солнышке, сплю на травке, на всём том, что называешься  - ты. На всём том, что ты сделал для меня и мне подарил. И я беру твой дар и помещаю в свою память, где никто никогда не достанет. И спешу на встречу, на новую встречу следующему "только сейчас". И между этими мгновениями и вся жизнь, и один шаг. И ветер щекочет меня волосами.
 
                *  *  *   *  *

Совместно с другом, Ю. Галактионовым.
Грязная лужа к моим
Звёздное  небо ногам
Бросила  будто  свои
Образы  жизнь стихам.

Грязная лужа к моим ногам
Звёздное небо бросила,
Будто  жизнь  образы свои - стихам.
   
                *  *  *  *  *

Я наступила в лужу так, чуть - чуть, пожалуй,
И в звёздное небо умчалась далеко
И жизнь за мной взлетела: "Ты не балуй,
А то сгорит на кухне молоко".

А мне луна свой лучик подарила
Я из него венок сплела
Кометы  вихрь вплести я тоже не забыла
И образ твой с собой, конечно, с кухни унесла.
   
                *  *  *   *  *

Подражание Мандельштаму.

Немного медленных  стихов
Немного  в двери звуков разных
И тех волнующе прекрасных
По лестнице  родных  шагов

А слуги  верные придут
И ни о чём опять не спросят
А тех оставшихся   минут
Нам  хватит, чтобы листья*  сбросить

И между  стрелок  вдруг  исчезнувших  часов
Пройдут  всей  жизни  яркие мгновенья
И в музыке  чутьелеслышных  слов
Мелькнут  полупрозрачные  виденья.

А позже, сидя у окна
И тоненький бисквит ломая
Тончайших пальцев белизна
Приоткрывает  тайны  мая.
*  - усталость.

                *  *  *  *  *

Я вижу связь  между молекулами
Я вижу в окнах силуэты огня
Я чувствую в себе изумленье
Я люблю вас, милые шелковистые  волосы
Я обожаю вас, смешливые глаза
Я танцую сквозь звёзды и сомненья
И изумляюсь, любя.

Как это так случилось
Как это так посчастливилось
Мне в этой жизни встретить тебя.
         
                *  *  *  *  *

Изумрудные искры навстречу несутся
Что это - дождь?
Нет, это ветер принёс обрывки мыслей,
Пойманные у губ.
Свеча  горела на столе
И быстро плавящийся воск
Ответом был на все вопросы
Ты вопрошал,
Я отвечала,
Ты танцевал,
Я танцевала
Тебе я танец посвящала
В движеньи рук сама узнала
Что ни жалею ни о чём
С тобой мне бури нипочём
В душе звенит, ароматом лаская,
Яблочный перезвон.
 
                *  *  *  *  *

 В Фалеев.

Плачут свечи парафиново
И шуршаво кружит платьице
Вы подходите?! Спасибо вам -
Будто солнышко по окнам катится
В белых туфлях ножки быстрые
В ритме музыки пульсируют
Что вы смотрите так пристально
Пусть фокстрот, а мы - вальсируем

Вы скромны, но Ваше платьице
Обвиваясь, обещает мне...
... И опять аккорды катятся
Через  радиовещание.
         
                *  *  *  *  *

   Для  завтра. В лесу танцы.

Она прошла чуть - чуть вперед
Вторая отошла в сторонку
Она, засмущавшись,
За спину  подружки  спряталась
Они на месте попрыгали  поочередно,
Счастье  боясь вспугнуть
И развернувшись внезапно
Поменялись местами.
Так повторялось множество раз
Нежно играла музыка
Мы с тобой танцевали вальс.
   
                *  *  *  *  *

Весна.
Неужели я снова влюбляюсь?
И опять  же в кого? - В тебя
Как удивительно! Просто весна
Просто запах марта в душной спальне
Просто кружит голову свобода
Просто синь весенняя  пьяна
Просто просыпается природа
Просто ты в меня так сильно влюблена

Весна пройдет сегодня или завтра
Она уйдет, как прошлогодний снег
Но просто раз в году начало марта
И просто я с тобою - человек.
   
                *  *  *  *  *

В подражание Исикаве Такубоку

На голубом,
Добавив белое
Я вижу
Отблески сна.

(Вышито солнце белыми нитками
Вышито солнце
Вышито белым
Вышито мелом).

В это утро
Эхо верхушек раздетых деревьев
Излучают влюблённость,
Имея приказ.
И брызги жизни из карих глаз.

И в это утро...
В летящем изменчивом на голубом
В проталинах снега
Только сегодня
Только об этом
Только на белом.
 
                *  *  *  *  *

Объяснение  в  любви.

Я хочу сдвигать с пути планеты
Ради тебя
                И ради  твоих  глаз
И как мне кажется
                Ты заслужила это
И я их сдвину
                Плюнуть пару раз
Да упереться
                Вот и всё
                Делов - то
Земля пошла по новому пути
И всё скорей бегут столетий толпы
Как хорошо, что я успел  тебя найти.

Да - да, любимая, и раньше  так же было
Дарила мне, на столике живой  букет  найдя.
Ты легкий поцелуй  после улыбки милой
Как  после грома - капелька  дождя.

Вертись, планета! Будь ты вечно, небо!
Иду навстречу собственной судьбе.
Клянусь собой, судьбой, крестом
                и  Магометом
Всегда  я буду думать о тебе!
         
                * * * * * 
       
Объяснение  в  любви.

Я хочу сдвигать с пути планеты
Ради тебя
                И ради  твоих  глаз
И как мне кажется
                Ты заслужила это
И я их сдвину
                Плюнуть пару раз
Да упереться
                Вот и всё
                Делов - то
Земля пошла по новому пути
И все скорей бегут столетий толпы
Как хорошо, что я успел  тебя найти.

Да - да, любимая, и раньше  так же было
Дарила мне, на столике живой  букет  найдя.
Ты легкий поцелуй  после улыбки милой
Как  после грома - капелька  дождя.

Вертись, планета! Будь ты вечно, небо!
Иду навстречу собственной судьбе.
Клянусь собой, судьбой, крестом
                и  Магометом
Всегда  я буду думать о тебе!
               
                * * * * *       
 
Объяснение  в  любви.

Я хочу сдвигать с пути планеты
Ради тебя
                И  ради  твоих  глаз
И как мне кажется
                Ты заслужила это
И я их сдвину
                Плюнуть пару раз
Да упереться
                Вот и все
                Делов - то
Земля пошла по новому пути
И все скорей бегут столетий толпы
Как хорошо, что я успел  тебя найти.

Да - да, любимая, и раньше  так же было
Дарила мне, на столике живой  букет  найдя.
Ты легкий поцелуй  после улыбки милой
Как  после грома - капелька  дождя.

Вертись, планета! Будь ты вечно, небо!
Иду навстречу собственной судьбе.
Клянусь собой, судьбой, крестом
                и  Магометом
Всегда  я буду думать о тебе!
            
                * * * * *               










                Ефимов В. М.,  Ефимова Е. В.      
      
               


 

                Струящееся            время