Сирень танцует на груди у мая,
и облака, как призрачные льдины,
плывут по невской ряби тихой стаей,
и вместе с нею робко как-то тают,
в объятьях солнцем плачущей ундины.
На перекрёстке выплеск колокольный,
размешивая ветер с криком чаек,
с щекой простясь пощёчиной не больной,
спешит туда, где волны пахнут солью,
от улицы Гороховой отчалив.
И тишина дворами проходными,
крадётся, тайнами дыша в затылок,
забрав с собою купола и шпили.
Уходит за закат, в миры иные.
Где время о себе давно забыло...