Я бы выменяла,
Выменяла все свои стихи
И чужие, вдогонку.
Отдала бы Врубеля штрихи
И на свете всю кинопленку.
Продала бы печень, почку,
Выручку от них бы тоже отдала.
И любимейшую строчку
Позабыла б навсегда.
Мысли, пальцы, банку лечо
И в придачу сапоги…
Лишь бы ты мне, каждый вечер:
«Спи, хорошая, усни.»
Я хочу обратно в школу.
В свои легкие двенадцать,
Что б в раскрашенных подъездах
Не курить и не плеваться.
Я хочу обратно в школу.
В свои смелые пятнадцать,
Что б ни с кем ни целоваться!
Что б ни с тем ни целоваться.
Я хочу обратно в школу.
В свои жгучие шестнадцать,
Что бы не было проколов,
И с тобой, что б не ругаться.
Я хочу обратно в школу,
Что бы здесь, сейчас, сегодня
Не мешать с портвейном колу,
Опершись на подоконник.
«Эта тема не раскрыта!»
Крикнет кто-то мне нарядный.
Мне плевать. Из гнили быта
В детство дай билет обратный.
Короткий роман.
Я ехала в метро довольно рано.
Глаза слипались. Нет и капли сил.
А ты откуда-то явился очень странно
И, улыбаясь, сон мой растопил.
Смущаясь, отводила я глаза.
Твоя улыбка вширь росла.
И стало тут предельно ясно,
Что эта встреча не напрасна.
Не долга продлилась история любви!
Я не прощу тебя, как ни крути.
Улыбка твоя превратилась в оскал,
Как только заметила: ты Донцову читал…
Я в рифмовках не привыкла душу обнажать.
Я люблю тебя - это очень жаль.
Я с тобой хочу, прям, как у нормальных,
Делать детей в позе горизонтальной.
Я с тобой хочу просто и обычно,
Жарить колбасу и белок яичный.
Я с тобой хочу, пиво пить из банки.
Зализать твои на душе все ранки!
Я тебя хочу обнимать ногами,
И целовать, пока рот не устанет.
У меня к тебе завелись тут чувства.
Я бы их к чертям кинула на люстру,
И оставила бы там - пусть лежат, пылятся,
Только не могу - кружу с ними в танце!
Я в рифмовках начала тут душу обнажать.
Я люблю тебя. Страшно, но не жаль!
Я хочу...
Я хочу не работать, как лошадь,
И что б деньги водились всегда.
Я хочу, что бы красную площадь
Было б видно мне из окна.
Я хочу всегда высыпаться,
Высыпаться за полчаса,
И еще на Канарах валяться,
И что б по очкам не сгорали глаза.
Я хочу новые туфли,
Нет, нет! Лучше новые ноги.
И что б холодильник из кухни
Приходил ко мне сам по тревоге!
Я хочу жрать чипсы и пиво,
И от этого что бы худеть.
А еще хочу быть кинодивой.
И что б было всегда что надеть.
Я хочу, совсем как в рекламе,
Просыпаться с вечерним мэйк апом,
И еще, что б моей маме
Не корячится на даче раком.
Ну и конечно мир во всем мире,
И еды детям Камбоджи,
Что бы мелочь у меня не просили
У метро бомжеватые рожи.
Ну а если не рисоваться,
Все желания эти придумка и пшик!
Я хочу с тобой просыпаться
Хочу засыпать в объятьях твоих.
Почему пингвин такой неуклюжий?
Раньше, много зим назад,
Не было Пингвина грациозней.
Он брал часто лыжи напрокат,
Выбирал денечек поморозней,
И спешил на лыжный спуск.
Как приятен снежный хруст!
Алый шарфик на ветру словно знамя развевался.
Наш Пингвинчик краше всех по горам крутым катался!
Чайки, тюлени и моржи -
Все им любовались.
Выполнял он виражи,
Так что все влюблялись.
Чайка пела ему нежно,
Клювиком краснея –
Отвергал ее небрежно
Красавец не жалея.
Мисс Тюлень моргала томно
Темными ресницами.
-Это, знаете, не скромно,
Быть такой девицею.-
Упрекал ее пингвин, перья поправляя.
Убегала Мисс Тюлень, слезы утирая.
Услыхала о таком Миссис Пингвиннела.
-Ой-ой-ой да ай-ай-ай! Я не досмотрела!
Сына, милый, дорогой! Заболел наверно!
Снег холодный и сырой!
Это очень скверно!
Я тебя сейчас вылечу булками с вареньем.
Я тебя сейчас выхожу теплым сновидением.
Наш пингвин, хоть был здоров,
Маме нет сказать не смог.
Да и как тут скажешь нет,
Когда булка на обед?..
Чем закончилось все это,
Не хочу давать ответа.
Только наш пингвин теперь,
Не проходит бедный в дверь.
2135-й год
2135-й год.
Перевелся на Руси русский народ.
Москва – резиденция Узбекистана.
Чайна-Таун, уже не название ресторана,
А новый район подмосковья.
Песнь о Ким Чен Ире завершает застолья.
Русские обосновались в Лондоне, Нью-Йорке, Паттае,
Официальный выходной тут теперь первое мая.
Все это и многое другое
Рассказали слесарю Коле
Выпустив из криокапсулы на волю.
Посидел Коля, пораскинул мозгами,
Теребя уши большими руками,
Выпрямился и сиганул в окно.
Как раздавленное пшено
На асфальте лежит Колино тело.
Робо-дворник убирает его легко и умело.
Маша, Глаша и ...
Маша, Глаша и Илона
Собралися как-то дома.
Уже бокалы до краев наполнили,
Что мужики – козлы, конечно, вспомнили.
Только чекнуться решили,
Как в соседней вдруг квартире
Раздался глубокий стон.
Девочек смутил немного он.
- Ну, понятно! – молвит Глаша.
-Это все сосед наш Саша.
- Ох, мерзкий, мерзкий тип!
Тут же Маша говорит.
- Видели его подружку?
- Эту жирную веснушку?
Кривоножку? Коротышку?
Белобрысую пустышку?
- Да, да, да. Я про нее.
Ох, не люди, а варье!
Ну откуда у ней джип?
Он так мерзко дребезжит!
Непарковочный мутант!
И «ока» моя - бриллиант!
- Девочки, а может ему плохо?
- Вот наивная дуреха!
Плохо, точно. Ты права.
Болит наверно голова.
У него ж всегда похмелье.
Пол литра так, для настроенья!
- Ой! Включай скорее пятый!
Там «Дом2» идет, девчата!
В это время за стеной
Стон протяжный и большой
Издавала баба Клава.
Тяжело совсем ей стало.
Третий год уже как ей
Нет звонка от сыновей.
В очереди.
Вся жизнь проходит в ожиданье.
В болтливых и пустых очередях.
Или в дорожных расставаньях,
Иль в расписания листах.
Мы знаем четко, безсомненно –
К успеху путь тяжел, тернист.
Но счастье ждет нас непременно,
Лишь только нам подпишут лист.
Ну и еще с десяток справок,
И пару штемпелей на лоб,
И будем жить мы без канавок,
И будет счастлив весь народ!
Осталось только отработать лет пяток,
Поулыбаться гадскому начальству,
И к счастью сгорбиться мосток,
И перекроют воздух хамству!
И заживем тогда прекрасно,
Ведь не зачем работать нам –
Нас обеспечит государство!
На пенсию, без лишних драм!
А после старости безбедной,
Нас точно ожидает рай.
Ну если нет привычек вредных,
То точно будет хлебный край!
Мой друг! К чему заботы и толкучка?
Зачем вся эта суета?
Нам дотянуть бы до получки,
И все решиться на раз-два.
Елена
Елена хороша собой, стройна.
У Лены симпатичное лицо.
Елена очень ладно сложена
И там где нужно есть мясцо.
У Лены теплая улыбка,
Чуть терпкие приятные духи.
Конечно, в левой руке вилка
И легкие беззвучные шаги.
Елена весьма успешна на работе –
Хоть молода, а в должности уже.
И одевается она по моде,
И свежая, как мятное драже.
Но с подчиненными Елена
Отпетое и мерзкое дерьмо.
У подчиненных зреет схема,
Как выкинуть Елену вон в окно.
Елена редкостная стерва,
Но в этом нет ее вины.
Наша красивая Минерва
Оголодала без мужской любви.
Сергей и Светлана
-Алло, Светлана! Скоро буду!
Я очень по тебе скучал!
Светлана поняла намек Сергея,
И он ее не засмущал.
Светлана долго брила ноги
И выбирала цвет ногтей,
Вино купила в магазине,
Соседке сплавила детей.
Светлана красила ресницы,
Белье одела поновей
И вот готовая присела.
А где же наш герой Сергей?
Светлана ждет, но не звонит.
Она же девушка – ей не пристало.
Проходит час, другой – она сидит.
Уже не по себе ей стало…
Сергей к Светлане не приедет.
Она обидится и не простит.
Сергей Светлану очень хочет…
Но диарея победит.
Яна и Дима
Яна нежно целует в нос Диму.
Яна в голове рисует картину.
Все как в дорогих мелодрамах
Или на фото в телепрограммах.
У Яны волосы убраны вверх.
Яна прекрасней, милее всех.
У Яны розовый жемчуг в ушах
И белые туфли на каблуках.
Яна нежно целует Диму в нос.
У Яны от Димы по коже мороз.
Дима равнодушно жвачку жует.
У него жена, дочка и старенький кот.
Оля
Оля смотрит в зеркало.
Оля вся раздетая.
Оле нравится улыбка,
Из волос густых улитка,
Шейка длинная и руки.
Нет прекрасней в институте!
Носик, глазки, пальцы ног
И накрашенный роток.
Оля улыбается весам.
Ей плевать, что двести там.
И зачем нужны весы?
Ей бы хлеба, колбасы!
Ведь у Оли есть любимый –
Холодильник белый, длинный.
ОДА ЛЕНИ.
Что сделала сегодня я?
Чем похвалиться я могу?
Нет, не стирала я белья,
И не дала отпор врагу.
Я не варила суп капустный,
Не пылесосила полов,
Не пойман мной шпион французский,
И не пилила я оков.
Не подалася я в доярки,
И не рожала сыновей,
Не победила в страшной схватке,
И не вспахала я полей.
Я целый день ленилась просто.
И кстати, это был отличный день!
Я знаю, не видать мне космос…
И шел бы этот космос в пень!