Мои чудеса заперты в чердаках и банках литровых.
У фосфора в глазах истек срок годности.
И если ты действительно наполнен смыслом,
И если снимешь, наконец, эту чертову маску
Я смогу узнать тебя.
Где-то там.
По голосу.
Плетешь черные нити смутными сумерками,
Питаешься испепеленным воздухом.
Вдохни и проведи связь между очерком
Своего черного юмора и ледяной метелью,
Которая в твоей голове никак не забудется,
Никак не закончится.
Крестовидные шрамы на рваных запястьях
След на бумаге оставляют чувственный.
Ты дышишь, мыслишь, просыпаешься
И плечи, грубые смутно повесив,
Ругаешься
На сквозняк холодный.
Хлеб не ешь, не употребляешь кофе,
Но на столе крошки всегда
И карие пятна.
Именно карие.
Как чьи-то глаза яркие, одинокие.
Как чье-то сердце разлитое,
Талое.
Болью заправляешь простынь,
Тапки теряешь под старой кроватью.
Подбираешь почти все брошенное,
Вытираешь с губ слова усталые,
Укутываешься в одеяло.
Идешь гулять
С одиноким вороном.
Подарив какой-то истине
Свой голый рассудок.
И мысли томные,
Которые время расчленяет
Ссорами.
Поминутно.