День подходит к концу, на берегах оживает веселье. Брызги нот вырываются из под-пальцев, коснувшихся струн; насмешливо щелкает тумбадора. Когда последние капли выжмет солнце в стакан для мохито, наступает время танцора. Он врывается яркой кометой в кольцо из зевак, он колышется листьями гуанабаны. Музыка проникает в него заклинаньем жреца, и он уж не в силах остановится. В звуках ее прячутся тени тропических хищников и поцелуи, шум дождя и крик воина. Руки, следуя песни, раскрываются свежим пионом, иногда плавниками раскрашенных рыб. Он же кружится, словно тайфун, вызывая вращение ветра и звезд – это тайные знаки танцор посылает вселенной.
Из сумрака взлетают, как фазаны
В тропических лесах, при звуках румбы
Те, что веревкой пальмовой связали,
Однажды с аргентинским ритмом судьбы.
Свечами в такт мелодии качаясь,
Пылают в полночь, силы не растратив.
И под гуиро громкие взрываясь
Флаконами, наполненными страстью.
Вот острием ножа каблук вонзится
В пыль и оставит след у многих в сердце.
Ты дикой кошкой или легкой птицей,
Или напитком с миксом редких специй.
Твой танец не игра – молитва тела,
Рассказ о чувствах, кто понять способен.
Печаль и нежность, часть тепла и пепла,
Густой коктейль улыбок и оскомин.
Тебе в подарок блюда сочных взглядов,
Скорей бери букеты из оваций!
И звуки тонго, словно кавалькада.
Ты над землей – счастливо оставаться!
Маракас – сальса,
В темпе заката
Разума лишайся,
Забывай о завтра.
Забывай о смерти!
Самбо – бочата,
Огненные смеси,
Тыквенное счастье.
С румбой не трудно.
Хабанера – сальса
Не о чем не думай.
Танцуй и улыбайся!