Дневник моего сына Данилушки, 9. 02. 1983года рожд

 
Дневник моего сына Данилушки, 9.02.1983года рождения -13.08.2006 года смерти...

Небольшая предыстория:
Было это в 1998 г. осенью. (15лет!!!) В это время я почти постоянно на протяжении года (с 14 лет!!!) покуривал план вместе со своими друзьями детства: Мироном  (Ромой)  и Вовой. Иногда мы перекрещивались с другими тремя пацанами. Один из них предложил нам попробовать героин, хотя сам его и в глаза не видел, но наслушавшись рассказов старшего брата, который периодически этим баловался, загорелся этой идеей, да и мы были не особенно против, хотя побаивались. В это время я как раз приметил в шкафу у старшего брата 100 баксов. В то время он работал в одной ирландской фирме, работавшей в России, электриком и зарабатывал 600-700 баксов в месяц, так что кипиша,  из-за этих денег особого  не было. Да мне кажется, он и не заметил этой пропажи. В этот же день, как я их взял, мы их быстренько обменяли и пошли искать того, чего было нужно. Решили сразу взять 4 чека ( на 6-рых). В то время наркоманов было немного, но взять трудности не представляло. После того как взяли, пошли сразу же в подвал, предварительно закупив жрачки и воды. Все это мы быстрехонько упаковали в ноздри (колоться тогда никто не решился) и начали ждать прихода. Результаты превзошли все мои ожидания. Минут через 20 меня уже начало плющить. Я чувствовал себя так хорошо, как никогда на свете. Мне казалось, что еще немного - и я полечу.
На следующий день мы по старой памяти  взяли шмали и как следует раскурились, накупив всякой ерунды (с деньгами было все в порядке), а после этого меня прорвало. До наступления лета кололся я немного (2-3раза в неделю). Вмазывался героином, мулькой, винтом – вообщем всем, чем можно было уколоться в Переславле. А летом я капитально подсел на ханку (опиум). Маку в дачном поселке Коровино было в июле - августе предостаточно. Вмазался я как-то ханкой на ангидриде (это вещь убийственная, прет как героин, только сильнее и дольше), пришел домой с пакетом наркоманской кухни, поставил ее около холодильника и сам завалился спать (не думайте, что я совсем е.....тый, просто я не заметил как вырубился). Очнулся, когда батя сунул мне под нос все это дело, надо сказать, что после этого я быстро пришел в себя. Последовал серьезный разговор, и я дал слово, что больше не буду колоться. Что такое честное слово наркомана, второй месяц сидящего на игле, думаю объяснять не надо. И все началось снова. Когда кончился сезон, я перешел на героин и сидел на героине еще месяца полтора. Сидел до тех пор, пока я на бешенном кумаре,  ночью не залез к отцу в кошелек. Батя проснулся в самый интересный момент, дал мне капитальной п....ды и выгнал меня из дому. Трое суток я скитался по улицам. Правда, крышей и едой да к тому же еще и раскумаркой, обделен я не был. Нашла меня мама (сам бы я домой не пошел), и первый ее вопрос был: «Сколько уколов героина в день ты делаешь?». Это, мягко говоря повергло меня в шок (дело в том, что отец не рассказал матери про летний инцидент), а вопрос, кто меня сдал, интересует меня до сих пор. Это папа мне все рассказал, сынуля. И очень жаль, что «берег» он меня почти год. Может вдвоем с ним мы бы справились с твоим недугом лучше, мой милый. Вот так и начался мой домашний арест, и волей пришлось слезать. В этот период у меня был самый большой и мучительный перерыв в жизни (Дурашка мой маленький, это был шанс уйти от болезни!) Целых три недели я не находил себе места, а потом заново сел на иглу, но не плотно. Вопрос сколько вещей и денег я вынес из дому за это время, лучше оставить закрытым. С того времени по настоящий момент перерывов более 3-х дней не помню. В основном вмазываюсь каждый день, да бывает еще не по разу. На дворе 2000-й год, я заканчиваю школу и мне надо решать, что делать дальше? За эти полтора года я уже успел конкретно сторчаться. Это путает все мой карты. Я частенько прогуливаю школу, моя успеваемость резко снизилась, хотя все учителя говорят, что я могу учиться на одни пятерки, если бы прилагал к этому хоть какие-то усилия. И в самом деле, многие считают меня довольно умным человеком. Я не отношусь к разряду тех, которым не дано. Мозгами, слава богу,  меня не обидели.
Что мне мешает завязать? Трудно сказать. Наверное, это психологический барьер, через который мне, я думаю никогда не перепрыгнуть. После того, как ты попробовал героин, ты знаешь – как бы тебе не было плохо, будь то в физическом, будь то в психологическом плане, что после укола тебе вновь станет легко и приятно на душе. Ты снова начнешь радоваться жизни, какой бы тяжелой она не была, любить людей, тебя окружающих. Как же после этого можно завязать, когда узнал это райское блаженство, чувство бесконечной свободы и наслаждения.
Возможно кто-то, прочитав эти строки, тоже захочет попробовать, но пусть знает, что впереди его ожидает несколько мучительных лет, конец которым всегда смерть. Наркоманы крайне редко доживают до тридцати, а я все-таки надеюсь поступить и хотя бы закончить ВУЗ, ведь знания я  не совсем еще проколол. У меня сохранилась неплохая база по математике, русскому (не смотрите на почерк) и английскому языку. А это далеко не последние предметы при поступлении.
16 мая 2000г.
Осталась неделя до конца учебы, надо все успеть и ко всему подготовиться. Я капитально зашиваюсь, чего не сделаешь ради лишней четверки в аттестате. День сложился как обычно. Пришел домой со школы, почитал «Живаго», благо «Маргариту» я уже сдал, немного посмотрел телевизор. Наконец-то вечером пришел Марат и принес кайфу, который он доносил до меня три дня, и я со спокойной душой ложусь баиньки.
17 мая 2000г.
День кончился, как нельзя лучше. В школе было всего два урока. Кстати, я классно написал областную контрольную по английскому языку. После школы мы с Маратом сразу же пошли за кайфом. Взяли жирный чек и классно раскумарились. Меня даже плющило. Хотели сообразить еще и он послал меня к матушке толкать его мулячие свитера, но все обломилось. Мать сразу же заподозрила неладное и стала со мной разбираться, Я не стал настаивать, и сфотографировавшись для поступления, пошел домой. Потом я почувствовал, что меня трясет и поднимается температура. Я понял, что меня тряхнуло и попытался заснуть. Проснулся в 6 вечера и вспомнил, что совсем ничего не ел. Сварил себе пельменей, кое-как проглотил их, и сейчас сижу с температурой 38. Кто бы знал, как мне сейчас хреново.
19 мая 2000г.
Вчера я записей не делал, руки не действовали, хотя день прошел нормально. В школе было небольшое окно и мы с Маратом (мы учимся в одном классе). Наверное, настало время рассказать о нем. Марат – личность выдающаяся и непохожая на кого бы то не было. Мы с ним знакомы с садика. Учились вместе в школе с 1-ого по 3ий класс. Потом Марат пошел в гимназию №7, а я в школу №4. В детстве мы были лучшими друзьями, но когда пошли по разным школам, вскоре перестали общаться. Снова дружить мы стали, когда его выгнали из гимназии и перевели в нашу школу в мой класс. Надо сказать, что до того он был «плановым» до мозга костей, но на иглу посадил его все тот же Вова, с которым я вместе сел на иглу. Вообще я ни одного человека за все это время не посадил на иглу. Не делаю это из принципа. Я не хочу ломать жизнь другим. Я против явления наркомании в сущности. Если бы  нас наркоманов (я имею в виду только опиумных, т.к. только опиумная наркомания является болезнью) было больше раза в три, то было бы очень туго с криминальной обстановкой в стране. Представьте себе, среднему наркоману, для хорошей раскумарки,  требуется 500 рублей в день, и почти никто из них не работает. Вопрос: откуда они берут деньги? Ответ я думаю, всем понятен. Большинство из них это мелкие мошенники и воры. Меньший процент состоятельные дети, еще меньший – они сами мажоры. Это бывает очень редко. Но это так, лирическое отступление. Вскоре Марат присел довольно плотно, т.к. относился ко второй категории наркоманов. А после присел еще плотнее и стал дорабатывать тем, что периодически выносил из хаты некоторые ценности, т.к. двухсот рублей в день, которые давали ему родители, было маловато, если учесть еще и то, что он частенько раскумаривал и меня. Вообще мы являемся с ним полными антиподами. Марат вспыльчив. Наверное, сказывается южный темперамент. Хотя родился он в Переславле, а кабардинского языка не знает, да к тому же и мать у него русская. И сам он довольно обрусевший, особенно когда вмазанный, со своей особенной психологией, которая не соответствует моей. Хотя во многом наши мнения совпадают. Он хоть и учится плохо из-за своей лени, которая у него еще больше, чем у меня, - довольно умный и энциклопедически развитый человек. Не знаю, как мы до сих пор еще дружим, причем остаемся лучшими друзьями. Но это тоже лирическое отступление... Итак, мы с Маратом быстро сбегали за героином и раскумарились. Затем один парень предложил нам давануть косячок. Мы хорошенько набрались и того и другого и побежали обратно в школу. Ну а дальше домой - день как день. (Господи, мой любимый, что за жизнь у тебя была!)  А сегодня Марат должен был продать брюлики, которые он взял из дома, и ехать в Ярославль за оптовым кайфом, наверное,  веса на четыре (вес – это грамм, в грамме 15 чеков). Сегодня,  наверное, вмазаться я не смогу, он приедет поздно.
26 мая 2000 года.
Давно я не брал в руки дневник. Сегодня один из немногочисленных дней, когда я абсолютно трезв. Вчера был последний звонок. Это был замечательный день. Я впервые за долгое время ощутил себя вне наркоманской среды. В школе была замечательная программа, а после этого мы пошли в поход небольшой группой – 12 человек из трех одиннадцатых классов. Там мы немного выпили, посмеялись, поиграли в  нелепые игры, а потом пошли домой. До этого деньки были не из лучших. 23 мне предложили подзаработать. Я,  конечно, согласился и в 5 вечера мы начали разгружать вагоны с рисом.  Это была каторга. Мы работали без перерыва до 5-ти утра. Заработали 260 рублей. Сразу же купили пива, чтобы полегчало, и разошлись спать. Поспать мне удалось недолго. К 8.30 нужно было идти в школу. И как назло туда пришел Марат. Я ведь собирался сохранить этот денечек, но этот е…ый кайф оказался сильнее, чем я. Дальнейшие действия были расписаны на месяц – нам, а через пол часа у нас был кайф, много кайфу. Я так втюхался, что еле открывал глаза. Я был таким еще часа четыре, а потом был просто бодряк. Ну вот, наверное и все, что произошло за эти дни. С 20 по 29 я вмазывался так, что вспоминать особо нечего.   

2 июня 2000 года.

Ну что можно сказать? Хороших новостей у меня мало. На следующий день после моего замечательного похода, Марата запалили с жуками на руках, вот так про него узнали, что он наркоман и заперли его в квартире. Разговаривал я с ним только по телефону. Насколько я понял, ему было очень х….во. Три дня назад мне позвонила его мама и высказала все, что про меня думает, хотя моей вины в том, что Марат сел на иглу, нет абсолютно никакой. С тех пор, я не вижу его даже в окне. ( Мы живем в одном доме, а подъезд напротив, также и окно.) Но все-таки есть одна хорошая новость. 30-го числа в 10 утра мы опять пошли на «зеленую» и тусовались там почти целые сутки. Было много водки, пива, закуски и было очень весело. Вернулся я утром 31-ого, а 1-ого, то было вчера, у меня был экзамен по литературе. Я успел немного отойти от такого веселья. Целых 6 часов(!!!) Я так парился, но все-таки написал 4 листа. Результаты, правда будут только 5-ого числа. Жду с нетерпением!!! За это время я вмазался один раз, а больше, честно говоря и не хочется.               
Когда уходят друзья

Когда уходят друзья на душе пустота.
Твое сердце не верит, что случилась беда.
Его гложет ничем не притупляемая боль.
Сколько жизненных драм мы прожили с тобой.

Мы с детства росли и чудили порой.
А помнишь, как в первый раз мы напились с тобой,
Помнишь, как с Мироном вместе мы курили дурь.
Но то время ушло и тебя не вернуть.

Мы пытаемся забыться анашой и вином.
Но нелепая смерть не дает забыть о том,
Что каждый из нас быть мог на месте твоем,
И что с этой дороги мы уже не свернем.

Мы живем каждым днем как последним из дней.
Но от этого нам не стало светлей.
Твоя могила усыпана венками из роз,
А в мыслях страшное слово передоз.

декабрь 2005год Вольный Ветер.

Поднимая вверх песок и камни,
По пустыне несся вольный Ветер.
Что свободнее быть может Ветра
И сильней его на белом свете?

И сметая на пути барханы,
Он могуществом своим глумился.
Превращаясь в смерчи, ураганы,
Свою песню пел он и хвалился:

«Нет преграды мне и в целом мире.
Все подвластно здесь моей стихии.
Мой порыв смертелен и ужасен,
И поймать меня никто не в силе.

Я невидим, но меня боятся,
Проникать могу в любые щели.
Могу я вихрем по земле промчаться,
Вскружить снега зимою, превратив в метели.

Неведомы мне слезы, боль.
Не знаю я печали и страдания.
Ведь я бессмертен, и я вечно молодой,
И счастлив, как бродяга, я в скитании».

Но однажды, проносясь над Раем, Ветер
Увидал в саду блудницу Еву.
Там она Адама в лунный вечер
В своих объятьях нежно грела.

Их тела блаженны были в танце,
И в глаза друг другу те смотрели.
Был исполнен взгляд любви и ласки.
И влюбленные от счастья млели.

Вдруг, остановился вольный ветер
И заплакал горькими слезами:
«Я так же одинок, как и всесилен,
ведь никого я не могу обнять руками.

В гордыне я своей забыл о главном,
Ведь сила жизни вовсе не во власти.
А ураган померкнет и подавно
Пред силою любви и страсти!»

И ветер, превратившись в дуновение,
Порывом нежности тела погладил,
И вдаль умчал через одно мгновение,
Даря тепло и жизнь бессильным тварям.

Мама, милая мама моя,
Говорю тебе снова и снова:
«Ты святая, нет лучше тебя,
Я исправлюсь, даю тебе слово...»
Припев:
Я несу цветы моей маме,
Полевые, любимые ею.
Незабудок охапку большую,
Я во сне для нее собираю.
Снова солнце на небе встает
И в душе моей светит надежда,
Что опорой я буду тебе,
Ведь люблю тебя очень я нежно.
Мама, милая мама моя,
На коленях тебя умоляю,
Не казни себя за меня,
Лучшей матери я не желаю.
Припев:
Я несу цветы моей маме,
Полевые, любимые ею.
Незабудок охапку большую,
Я во сне для нее собираю.

Декабрь   2000 год


                День

И снова утро. Здравствуй Новый День.
Вновь я готов решать твои задачи,
Которые порой бросают тень.
Ведь это жизнь. И в ней бывают неудачи.

Но каждый раз я истину ищу в тебе,
В устах людских услышав много правды разной
О смысле бытия. Как благодарен я судьбе,
Что не дает мне жить в безделье праздном.

Ты снова даришь мне общение близких.
Что более того быть может свято?
Что для меня сильней инстинктов низких
И вечным пламенем любви объято.

Как часто приходилось заблуждаться
И получать удар по голове.
Переступая стыд и боль, вновь подниматься,
И побеждать сомнения в себе.

Падения и взлет, моменты счастья,
Которого так мало на Земле.
Да. Я познал те невесомые объятья,
Что оставляют память о себе.

С тобой мне жизнь становится понятней.
И, уходя, ты обещаешь вновь прийти ко мне.
А что по жизни может быть приятней,
Чем просыпаться, радуясь тебе.

Август 2006год



Проходят годы

Ну вот, проходят годы бессмысленных движений.
И жизнь полна надуманных лишений.
Как хочется перечеркнуть все разом и навек.
Но поздно, ценности иные, необратим уж бег.

Куда бегу, я сам не знаю,
Лишь молодые годы убиваю
На то, чему цены, по сути, нет:
На воздух яблочный и алый сонный цвет.

Друзей все чаще приходится лишь вспоминать.
А хочется так много им отдать,
Сказать и сделать, но не успел, а жаль.
И вновь крадется в душу грусть, печаль.

В глазах тоска, тяжелый отпечаток
Депреcсняка и маленький остаток
Надежды… на то, что лучшее когда-нибудь придет.
Ведь кто-то в меня верит, надеется и ждет.

И проклиная день, унесший нас в нирвану,
Что ненавидим для любого наркомана,
Я так хочу увидеть радость, что подарю глазам другим.
Я так хочу увидеть, как вырастет мой сын.

Мама, как смотреть тебе в глаза…

Находясь в глубокой яме,
Вспомнил я опять о маме.
Снова стало грустно, грустно мне.
Твои руки, голос нежный,
Голос тихий, безмятежный, 
И та боль, что причинил тебе.

Мама, как смотреть тебе в глаза,
Чтобы не потекла слеза.
Мама, я твой непутевый сын.
Никому не нужен, я один.
Мама, мое сердце не мертво,
Оно стучит, оно живо!

Я это снова повторяю.
Я больше всех тебя люблю
Дай мне шанс начать все снова,
Но а ты уж будь здорова
И не огорчайся  за меня.

Я твое тепло и ласку
Буду помнить словно в сказке.
Мне никогда не позабыть тебя!

Ты дала мне жизнь когда-то,
И ты лучше вместе взятых
Всех на свете этом матерей!
Я скажу тебе три слова:
«Я тебя люблю!», и снова,
А ты будь молодой и не старей.

2002год
Вот и все, мой любимый мальчик, что от тебя осталось. Не до жил, не до любил, не до творил….
ДАНИЛУШКЕ

Даня, Данечка, Данюша,
Как же больно мне сынок,
Неподъемна эта ноша,
Давит плечи, валит с ног.

Даня, мальчик мой любимый,
Как тебе мне объяснить,
Иль заставить тебя силой,
Поломать такую жизнь?

То ни жизнь, а призрак жизни,
Разрушение ее,
Бред развеется, исчезнет,
И уйдешь в небытие.

Для того ль тебя рожала,
Душу, сердце, плоть свою,
Разум, в муках воплощала,
Я в кровинушку мою.

Даня, Данечка, Данюша,
Баю, баюшки, баю.
Колыбельку я качала:
«Не ложися на краю!»

Образумься, Бога ради,
Ради папы и меня.
«Не убий и не укради»
Жизнь свою средь света дня.

Даня, Данечка, Данюша,
Баю, баюшки, баю.
Не хочу выть эту песню,
Над могилою ….

Аперль 2002год

В МОЕЙ ДУШЕ СПЛОШНАЯ РАНА,
МОИ ГЛАЗА КРАСНЫ ОТ СЛЕЗ!
НЕТ БОЛЬШЕ С НАМИ СЫНА ДАНИ,
ЕГО ГОСПОДЬ С СОБОЙ УНЕС.
ЕГО ПУХЛЕНЬКИЕ ГУБКИ, ДАЖЕ ЗАПАХ ЕГО КОЖИ,
ЕГО ДИВНЫЕ КУДРЯШКИ ПО НОЧАМ МЕНЯ ТРЕВОЖАТ!
ОН ПРИЖМЕТСЯ ЩЕЧКОЙ : «МАМА!
ТЫ НЕ ПЛАЧЬ, МНЕ ЗДЕСЬ СПОКОЙНО!
НА ДУШЕ ЗАЖИЛИ РАНЫ И СОВСЕМ УЖЕ НЕ БОЛЬНО!
НЕТ, ЛЮБИМЫЙ МОЙ РЕБЕНОК!
СЕРДЦУ МАТЕРИ ПОВЕРЬ ТЫ!
ЗАПАХ ПИСАНЫХ ПЕЛЕНОК
БЛИЖЕ МНЕ, ЧЕМ ЗАПАХ СМЕРТИ!


Плачет  Мать , и нету больше горя,
Что б детей при жизни хоронить.
Знать на то и Божья это воля,
Только горя этим не залить!

Я поняла, что если не буду вести сейчас эти записи, то будет очень тяжело. Сегодня месяц, как умер Данюша. На душе сплошная рана. Так получилось, что эту боль никому не передать. Близким,  и так хватает переживаний. Попробую излить на бумагу. Может легче будет?  Пусть это будет по несколько строчек и тогда, когда захочу.
У меня есть такая задумка описать всю свою жизнь. Пусть это будет для тех, кто меня знает и любит.   

             Данилушка.

Мой милый мальчик, ты ушел, но пока я жива ты в моей душе и в каждой клеточке моего тела. Я плачу, горько плачу по тебе. Мне больно, мой маленький, что тебя нет со мной, с нами. Ты появился в моей душе задолго до рождения. В 1978 году в апреле, когда мы переехали в двухкомнатную квартиру в Новосибирске мы решили, что пора попытаться зачать второго ребенка. Но не тут то было! Ребенок зачаться не захотел по нашему желанию, а случилось это только в июне 1982 года. Вот такой ты неторопыга был! Пока я носила Данилушку, мы с Володей обращались к нему не иначе как: « ОНА». Ждали Диночку, а родился Данечка. Родился 9 февраля в 5 часов утра. Не дал маме поспать. Милый мой мальчик, сколько радости ты нам дал! Ты был таким красивым ребенком! Белокурые кудряшки, толстенькие щечки, синие глазки. Ангелочек, а не ребенок! Когда мы тебя отдали в ясельки, а это случилось, когда тебе исполнилось 1 год и 1 месяц, то ребятишки кусали тебя за твои пухленькие плечики! Такой ты у нас был аппетитный! И РОС ТЫ ЗДОРОВЕНЬКИМ . Вот только в утробе я тебя перекормила морковкой и у тебя был диатез до 3-х лет на морковь и на красные фрукты-овощи. Но я справлялась с этим диатезом, и он тебя не очень беспокоил, а к 3-м годам и вообще прошел. Пошел ножками вовремя, зубки резались, когда нужно, говорить - не очень торопился, но и не отставал в развитии. Вот только аденоиды тебя беспокоили, но ты очень мужественно перенес две операции и в школу мы с тобой пошли с чистеньким носиком. Мы переехали в Переславль, когда тебе было 2 года. А перед этим Володя возил вас с Денисочкой в Казахстан к бабе Поле и деду Валентину. Дело было осенью и в лесу было очень много грибов. Ты бегал по лесу и кричал: «Федя, поехали!» Федя- это был сосед лет 50-ти, который привез вас в лес. А ты вот так им командовал! Данилушка, родненький, тебя нет уже девятый месяц. Плохо мне без тебя! За это время видела тебя дважды во сне. Живым видела. Один раз как –будто ты с армии в отпуск домой приехал и смотрел телевизор в своей комнате и говоришь, что тебя отпустили до семи утра… А второй раз видела, как ты работаешь в стройцехе, заливаешь какие-то формы. Мальчик мой как тебе без нас? Я молю Господа, чтобы тебе хорошо было.  Ну вот, прошло еще несколько недель, и я опять захотела написать немного.
Данечка, помнишь, как ты пошел в школу? Ты у нас левша и поэтому писать  правой рукой тебе было трудно. Но как здорово ты приспособился! Когда нужно было выделять гласные и согласные разными цветами, ты брал в одну руку красный карандаш, а в другую синий и писал обеими руками. Умора,  да и только! Потом все наладилось,  и учиться ты стал хорошо, но был медлительным, поэтому тебя не взяли в гимназию,  и ты пошел в 4 школу. Но как сказала твоя учительница Лариса Николаевна «Зато он у нас звездочка». Звездочка ты моя ясная, на кого же ты нас покинул! Как мне больно, мой любимый! Как тошно! Перечитываю твои стихи и твой дневник и вою.
Когда мы тебя «проморгали»? Господи нас ведь было много! Прадедушка Володя водил тебя в садик. На это надо было смотреть! Он одевал свои хромовые сапоги, пиджак с орденами, шляпу и гордо вел тебя в садик. Прабабушка Зоя кормила тебя вкуснейшими пирогами. Такой стряпни, как у нее мало у кого было. Мы тут с мамулей попробовали воспроизвести ее  хворост, да не тут-то было! Не получилось. Дедушка Володя учил тебя руками трудиться и на даче, и дома. Денисочка в свое время, будучи еще совсем крохой, прозвал его «Деда мастер» и точнее ведь не придумаешь для моего папы звания! Бабушка Дина в тебе души не чаяла, и звала тебя Данила мастер. Она до последних дней своей жизни вспоминала тебя и оплакивала. Теперь вы вместе вот уже 23 дня. Мне плохо без мамы. Она для меня была и любящей матерью и самой близкой подругой. Меня так никто больше не будет обожать. Она меня боготворила. Ну ничего, она все равно во мне и со мной до последней минуты моей жизни, как и ты мой милый мальчик! Ну а мы с Володей много работали. Вас ведь трое и всем хотелось дать не просто кусок хлеба, но и хорошее образование, показать свет, одеть-обуть. Что касается одежды, то вы с Денисочкой на обносках росли. Время бело трудное и особо достать ничего не было. Да как-то мы и не стремились особо к этому. Мама моя вас обшивала и вы ходили опрятными и даже нарядными. Но несмотря на свою занятость, мы с Володей много уделяли тебе внимания. Больше гораздо, чем Денису и Илюше. Музыку ты, моя лапушка освоил отлично. Играл на баяне, гармони, гитаре, на ложках и балалайке. Тебе и в армии служилось легко из-за умения играть на инструменте. Володя приобщал тебя к спорту. Ты ведь занимал призовое место по городу по игре в настольный теннис. В нашем доме у каждого были лыжи, велосипеды. Ты отлично играл в шахматы. Ты освоил быстрое чтение пор методике Андреева и получил диплом. Все твои друзья находили приют в нашем доме. У тебя чуть - ли не у первого в городе был домашний компьютер с Интернетом. Все игрушки были «супер»! Все на развитие. Я еще про старшего твоего брата ничего не сказала! Он ведь тебя чуть ли не с пеленок растил! Ему ведь был девятый год, когда ты родился. Правда от этого общения такого тесного были и минусы, как я позже узнала, он вас с Илюшей и лупил, будь здоров! Но это он вам за свое потерянное детство мстил. Лишили ребенка детства с 9 лет. Но зато он с вами в войнушку играл до 17 лет, и на дискотеки ходил, и в жены сейчас Катюшку взял, Илюшкину однокашницу. Про Иленьку я вообще молчу! Он тебя боготворил. До сих пор твою ладанку армейскую на груди носит!  Деточка моя! Тебе 25 лет 9 февраля. И полтора года, как нет тебя. Не приведи Бог никому такое пережить... Все. Пока стоп. Больно....
Данилушка, сынок! Прошло два года с тех пор, как я закончила последние строчки. Я смирилась с твоим уходом. Ты меня подожди. Там с тобой бабушка Дина, деда Володя и все наши близкие, ушедшие к Господу. Как я жила эти годы без тебя? Сложно. Но я здесь еще нужна, видимо, раз Господь не отпускает меня к тебе. В апреле прошлого года, я уж  совсем к тебе было собралась. Даже дату ухода знала. Но Господь решил, что рано. Правда, подготовил меня на всякий случай.