Есть время, чей табель жесток,
нагнавшее в мир прокуроров,
где пуля за хлеба кусок,
где слово под смертным надзором.
Есть время, что следом идёт, -
там грех убиенным отпущен,
и тризны приходит черёд,
чтоб черпать от жизни погуще.
И силится предков открыть
потомок, но дедовский дёготь -
в эпохе, и времени нить,
в былое продев, не подёргать.
Там жизнь, как распыл, решена
на давнем лихом пепелище...
Такие уж есть времена,
и мы их - по счастию - чище.
И пламень, зароненный в грудь, -
всего лишь зачаток убогий,
но ЧТО ИЗ НАС будет тянуть
единственный жребий эпохи?!