По быстрым волнам изумрудного моря,
Русалка скользила, с дельфином играя,
Неслась беззаботно, с ветрами не споря,
Волну за волной, будто всадник седлая...
Русалка, на дерзкий поступок решилась,
Сбежала от мамок, от дядьки Морского,
Ну, кто мог подумать, родня удивилась,
Родня не простит вольнодумства такого...
Прощенья не будет... Иллюзий лишилась
Русалка, спешит, дух свободы дурманит,
И вот она, воля, случилось, свершилось,
Свобода пьянит, будоражит и манит...
Ну, разве не счастье, во время прилива,
Чешуйки почистить в красивой лагуне,
Хвостом повертеть, эротично, игриво,
Рассветы встречать, ожидать полнолунье...
А после, вдвоём, с чёрно-белой касаткой,
Помчаться, к большому барьерному рифу,
И шёпот кораллов послушать украдкой,
Узнать, где хранятся сокровища скифов...
Потом, к островам, тем, где дикие пляжи,
Существ повстречать, необычного вида,
И, может быть, кто-то русалке расскажет,
О том, как погибла в волнах Атлантида...
Русалка плыла, размечталась, забылась,
Тут, резкий рывок, повернуться невмочь,
В рыбацкую сетку попасть умудрилась,
Кто рядом, кто сможет русалке помочь?
Русалка металась, в неистовстве билась,
Порвала, прорезала сети хвостом,
И, чудом спаслась, помогло, получилось,
Но, самое страшное, сталось потом...
Русалка по волнам, быстрей, без оглядки,
От подлых ловушек, смертельных сетей,
От тех городов, где царят беспорядки,
Подальше от монстров, коварных людей...
Казалось, ну всё, уплыла, убежала,
Нырнуть, отдышаться, уйти в глубину...
Под винт корабельный русалка попала,
И брызнула кровь на морскую волну...
Не долго продлилось русалочье счастье,
Бессмертья русалкам Создатель не дал,
Никто не спасёт, не излечит, не властен,
Уж силушек нет... И закат догорал...
Был штиль, а русалка, на волнАх лежала,
Ей виделся прежний, покинутый дом,
Тот дом, из которого, вдруг убежала,
И все, кто остался там, в доме родном...
Очнулась русалка, в беспамятстве, бредит,
Жива, не мертва, волшебство, чудеса,
Тут мамки и сёстры, кто гладит, кто греет,
Все рядом с беглянкой, глаза, голоса...
А дядька Морской, посмотрел с укоризной,
Но, только глазами, не в слух, прошептал:
Не стоит свобода русалочьей жизни,
Но, то был вопрос, он, ответа не знал...