Лист кленовый, упавший шуршаньем под ноги,
Я поднял и приладил булавкой к плащу.
Он мне станет надёжною картой в дороге,
По прожилкам на нём я к вам путь отыщу.
Он похож желтизною на звёзды Давида
На одеждах евреев идущих к черте.
В нём на осень-разлучницу злая обида,
И надежда на чудо в безумной тщете.
Я иду сквозь толпу безразличных вниманий
Обречённый другими на смерть человек.
За плечами лишь груз накопившихся знаний,
И короткий, едва ли начавшийся век.
Я иду вместе с вами к последнему краю,
Я сползаю в телами наполненный ров.
Я уже не живу, не люблю, не мечтаю.
Не шепчу неумело молитвенных слов.
Я ещё не остыл, став забвеньем и прахом,
Но уже остываю в горячей крови.
И душа, воспарив над безумьем и страхом,
Тихо шепчет далёкой любимой: ''Живи.''
Лист кленовый, упавший шуршаньем под ноги,
Я поднял и булавкой приладил к плащу.
Он мне станет надёжною картой в дороге.
По прожилкам на нём я ваш след отыщу.