"Год 43-й. Под Рославлем тихо,
Танк на высотке, мы выбьем его
Молча ползем, мы-то знали, уж лихо!
Выбить и выжить главнее всего.
Не повезло. Взрыв! Осколки снаряда,
Небо померкло, сознания нет.
Я и не знаю, какая награда,
Жизнь мне заменит и солнечный свет.
Руки и ноги разорваны в клочья,
И похоронку успели послать,
Только устроен я был очень прочно,
Но не придется уже воевать.
Как приговор - госпитальная койка,
И на полгода хирурги, врачи,
Я был тогда и веселый и бойкий,
В гипс заковали - теперь уж молчи.
Как весь в повязках вернулся в столицу,
Я уж не помню, все было давно,
Помню счастливых родителей лица
Помню привез я тушенку, пшено.
Голод жестокий в Москве повсеместно,
Но фронтовые спасали пайки.
Если вам это еще интересно-
Стирка без мыла, золой у реки.
….
В знанья вгрызались как дикие звери,
Смерть повидавший, иначе живет.
Утром, как только откроются двери -
Лекции, книги - только вперед!
Старые раны еще не зажили,
Вечером кровь из сапог выливал.
Молоды были, учились, любили,
Мы - кто недавно еще воевал.”
2014, Воронеж-Москва