.
Люди! Не празднуйте беса!
Это случилось на Льва Бронштейна,
Двадцать Третьего Февраля –
в международный день Красна Молодца,
такая фигня.
Такая фигня
длилась снова
до
Двадцать Третьего Февраля,
но старого стиля,
новым же – до
Марта, Восьмого числа –
международного дня Красны Девицы,
чтоб не сказать дурного,
или, по-правде – до Клары Цеткин.
Мой случай:
как чистокровный руссак,
я заблудил в просак –
в математический зеро,
где четырнадцать равны херу;
то есть, чета истребителей, Клара и Лев,
выжрали все четырнадцать чрев.
Живот жизни пустой.
В этом пу́стыше гиблом пропали цари,
русский бог растерял в его тьме алтари.
Лев и Клара выпотрошили могилы:
Живот жизни пустой.
Два упыря, два бесславных ублюдка,
пишут букварь бандит с проституткой –
пахарю, воину, вору, монаху,
зятю, золовке, крестнице, свату:
«Богу Отечества – вы не рабы;
вы – стукачи всемирной борьбы
за право бандита и проститутки
на первые шесть и седьмые сутки»
Живот жизни пустой.
Зе́ро – оно хоть и зеро́,
подлому веку – то же зерно;
две пощёчины нечистой перчаткой
валят в гроб, как та лихорадка.
Дом терпимости как субботник,
субботник как дом терпимости –
целомудренную соборность
рвут на митинги
Лев и Клара.
На митинге:
Лев, с топором в башке,
Клара, с коловоротом в детинце,
на корявом и злом языке
втирают народам принцип:
Живот жизни пустой
без само-убийства.
После митинга:
у Льва и Клары – уссячка:
несколько шипящих козлов,
несколько бодливых гадюк
наседают на прачку;
та пьёт из лужи
и справляет уссячку.
Живот жизни пустой.
О да! у них это всегда
после митинга –
сеанс юмора как Государство,
где
с Двадцать Третьего по Двадцать Третье
всемирное зеро смерти,
пожирающей чрево Господа –
человека.
Мой случай:
я не пью с этой мёртвой спаркой
ни вина, ни какавы –
ни в один, из всех вдыхаемых дён.
Сам держу свою чарку,
славлю правду и право,
которые в том, что Род мой не пресечён,
и вся полнота славы –
у Господа Бога.
(у Льва же и Клары – уссячка)
(сеанс юмора)
Я смотрю на чорта русской истории
и вглубь на чортову дюжину дней,
я вижу: зеро – не ящик Пандоры:
на дне – не надежда, но матерь б…дей,
а у неё в любом календарном стиле –
день открытых дверей
в пекло.
Мой случай:
в силу действующих в мире глюков,
для лучшего звука
пишу в стол.
Не в стол, так в бутылку,
для лучшего звука.
В древне-арийском ключе:
повторяя, и повторяя, и повторяя:
Если что в свете и есть,
так это единственно Бог
в сердце.
Не топор в голове, не штопор во чреве –
Бог в сердце.
И вот, я всё видел и был,
и всё случилось со мной.
Мой стол – дно Пандоры.
Но вольной бутылке – волна, земля.
Сгодится и пункт приёма
посуды.
Но если найдётся земля –
О Рыбак!
В твои сети попало свидетельство
того, как не сойти с ума!
от поветрия и причуды;
как из-за двух негодяев
не перессорить всё человечество,
всех добрых людей;
того, что от царства Теней –
нет ни имён, ни пая
для Живота Жизни;
что имена выбирая –
выбираешь Отчизну
и Время.
Сказку о завихрениях в Зеро
этим и закрываю.
Люди! Не празднуйте беса!
конец
.