Змея останется змеёю,
Хоть и, пришиблена стопою.
Об этом много раз я слышал от людей,
Решился рассказать - о злющей из всех змей.
- Зачем, змеюка, тяжело так дышишь?
Зачем хвостом своим ты не колышешь?
Совсем недавно ты резва и радостна бывала,
И вот лежишь, шипишь - во всё зевало…
Что сделалось с тобою, что стряслось?
Язык повесила раздвоенный от злости?
Тебя, вчера ещё премудрой величали,
Теперь до вечера ты доживёшь едва ли…
- Вчера, возможно, так звали, - змея в ответ шипела, -
А ныне палкой били в дело и не в дело…
И голове моей не слабенько досталось,
Как только сразу с этой жизнью не рассталась? -
О том и догадаться не сумею,
Но всё ему аукнется, злодею.
Когда поправлюсь, может быть, и яду напитаю,
Весь яд ему под кожу завещаю…
- За что ж жестоко, весьма неимоверно,
Тебя пристукнул он дубьём не милосердно?
- Его детей ужалила однажды,
Там и младенцы были даже.
- Тебя бы до смерти прибить за это надо,
Тебе дубина - честь, змеюка, и награда.
Что ты детей шипением пугаешь,
Змеиным жалом детям угрожаешь.
- Жаль шевельнуться не могу, - змеюка отвечала,-
Тебя, ужалив, я всего бы искусала…
В конце мораль моя не прозвучала,
О ней сказал я с самого начала.