В саду проживал кузнечик. Здоровый, серо-зеленый, я таких в России и не видела. Целый кузнец. Я ему все в друзья набивалась: не гоняла, не пугала, сама только взвизгивала, когда он неожиданно выстреливал откуда-то из-под крыльца. Но чаще он обретался под бересклетом.
Познакомились мы, когда я его спасла от жуткой смерти - от утопления. Он висел на ветке бересклета, судорожно вцепившись в нее всеми своими конечностями. Противостоял, как мог, мощному потоку воды, брызжущей из шланга. Но силы его уже покидали...
Я разахалась, бросила шланг, бережно пересадила кузнеца на оливу. Вид у него был совершенно обалдевший, глаза на затылке, взгляд безумный, и все так на меня косился с опаской...
В общем, я его пересаживала то на лимон, то на апельсин, все хлопотала, как бы ему от полуденного солнца спрятаться, а полив начинала, только убедившись в безопасности кузнеца. Все догадки строила: что же он ест? Очень надеялась на его плотоядность, предлагала угоститься комарами и мошками, в общем, кузнец этот стал почти приятелем. Мне импонировала его молчаливость и ненавязчивость. Вроде и нет его, а смотришь - сидит на какой-нибудь былинке и таращится недоверчиво. Глаза безумные. Видно, запомнил мое прегрешение.
Дело шло к тому, что кузнец уже почти стал Кузей. Домашнее животное, в общем. И что же вы думаете? Выяснилось, что этот дрянь Кузя объел у меня листья на лимоне. А также подъел розы и покушался на ирисы. А я-то рассчитывала, что он у меня улиток и слизней будет есть! Сама его к этим ирисам поближе подсаживала! Как же! Улиток! Как бы не так!
А мы-то Кузю фотографировали! Кудахтали над ним, возились с ним, как подрезанные! И вообще, муж сказал: это никакой не Кузя, а саранча. Вредитель, короче.
Прихлопнуть Кузю, хоть он и оказался вредителем, не поднялась рука. Но, видимо, все-таки и у саранчи бывает развито чувство благодарности. После разоблачения Кузя просто слинял - делся куда-то. Может, перепрыгнул в соседский сад. Ест там теперь их цветочки. И смотрит на мир своими безумными глазами...