11. Разведка. Выступление.
Десять разведчиков со старшиной 2-ой роты Золотухиным, после получения приказа от Сланца, стараясь быть предельно осторожными, незамеченными, вышли к речушке и в брод переходили эту горную, быстротечную прозрачность по указанному маршруту на сопку. Вода в речке достигала по пояс, поэтому и двигались не быстро, ведь главное – выполнить поставленную задачу, даже той ценой, которая была выше, чем стоимость их жизни, но задача должна быть выполнена. Сейчас они отвечали за весь батальон, а может быть и более того. Хоть и двигались не быстро, всё же старались делать то, что предстояло им сделать в дальнейшем. Им надо было дойти до кущей низкорослых чащ, как можно быстрее: «Время не ждёт!» А вечерние сумерки приближались и неожиданно, и по времени этих мест. Приказ для них был поставлен: «Вернуться до вечера!»
- Хоть один, но должен вернуться. Думаю, что вернётесь все, - «Слон»
- Вернёмся, командир! Обязательно вернёмся, - старшина Золотухин.
На сопочных возвышенностях попадались, правда очень редко, дома без жителей. Просто пустые горные домики, стоящие далеко и близко от поселений, где проживали горцы. Тишина этих домиков была настораживающей: «А, вдруг!..» Всякая непредсказуемость была более, чем реальной воплотиться в факт ненужной преграды их похода.
Разведчики перешли речку и выбрались на предсопочный склон, как раз туда, где проходила тропа по кущам, шириной чуть шире дорожной колеи, но для проезда техники по ней, было достаточно. Эта, если можно назвать – дорога, опоясывала сопку и выходила на верхний склон высотки 362 м. Старшина распределил группу: по кустам, растущим около дороги, остальные двигались вверх лестницей, но обязательно на определённом расстоянии, прикрывая передних и в середине идущих. Они шли, стараясь не терять дорогу, прочёсывая близлежащую к дороге местность. Каждый из них подчинялся любому знаку старшины, зная, что только он имел такой нюх и слуховой аппарат, которым, кто бы и, как бы не тренировал, это было всё равно напрасным трудом. Потому и звали его «Ухо». Он знал это и не обижался, да и позывной его именно таким был, тем более было созвучно его фамилии – Золотухин.
Неожиданно старшина присел и показал: «Остановиться! Всем молчать и слушать». Справа от дороги проходил не глубокий овраг, но он, видимо, старшине показался опасным. Через некоторое время, разведчики опять двинулись, развернув правый фланг и стали подниматься на верх. Правильно. Они шли, стараясь не хрустеть подножными ветками, но опять остановка. «Ухо» наткнулся на растяжку, ведущая нить, которой шла на дорогу. Это-то старшина и понимал. Овраг давал возможность не подняться технике, которая скатилась бы туда если проезжала на сопку. Он наткнулся на эту нить не доходя, всего пяти сантиметров носком своего «берца» (обувь). Эта нитка могла не только прогреметь грохотом взрыва, но унести немалое количество жизней, зверья и даже техники, какая должна была бы здесь проехать. Старшина определил направление – куда вела смертельная опасность, позвал бойца – минёра в группе и дал указание на разминирование. Тот всё понял сразу. Ожидание без движения длилось… время терялось… Одно хорошо - у старшины появился шанс не только запомнить, но и всё определить на бумаге их маршрут движения. Мины были привязаны друг с другом, не считая того, что находилось на дороге, вернее сказать в ней, закопанным и замаскированным.
Гвардеец разминировал ловушку. Привычное дело, но опасное ремесло. Группа двинулась дальше на верх сопки. Странно это или нет, но разведчики никого не встречали на своём пути, даже, какой – либо живности… когда они, всё же добрались до вершины, старшина опять остановил и усадил ребят, а позвал своего зама из сержантов:
- Андрей, - вполголоса, - что это за блиндаж? – он показал, - надо проверить. Думаю, что лучшего места расположения уже не найти. Сами «духи» дали нам эту возможность. Давай, только аккуратно.
- Понял.
Они были на верху сопки. Пейзаж открылся совсем необычный – если с северной стороны, где они поднимались, была, какая - никакая растительность , что очень странно, то с южной стороны совсем другое, а именно пологий, склон превращался внизу в равнинную часть с чащей из дерев и кустов, чернеющих свой неизвестностью и даже пугающей этой чернотой чащи, причём, немалого масштаба полосы, окаймляющей всю сопку внизу на южной стороне, но за этой полосой расстилалась долина, правда небольшая, примерно километр в глубину и на три километра в ширину. Плохо одно, местность перед сопкой открытая после чащи – трущобы и, поднимаясь на верх сопки пологой горкой в расстоянии до вершины всего – то было метров двести – триста, а потому было очень легко добраться до вершины. Предполагалось, что занятая высотка будет местом опорного пункта расположения батальона для охраны ущелья – единственного маршрута продвижения к базе дислокации армейских сил и аэродрома, городского и других населённых пунктов к выходу на границу… Это ущелье и единственная дорога были крайне необходимы «духам», чтобы убраться за «кордон», там у них всё было бы хорошо (может быть).
Андрей, посланный старшиной на проверку землянки – блиндажа, очень мудро подкрался и услышал в ней, что, кто-то, с кем-то там ведёт беседу. Он махнул рукой группе, чтобы залегли, а сам, оглядевшись вокруг, стал прислушиваться в разговор, находящихся внутри землянки.
- Слюшай, Пан, а плохо, мне казется, что ми ни хрена не знаем… сё делать – то будем? Расия (рация) высла ис строя. Сейсас (сейчас) всё так темно, как у меня в зёпе… Ну ни ху… не знаем, - кто – то говорил с явным акцентом, не на хорошем русском языке, что удивило, да и возмутило Андрея.
- Заткнись, Плюгавый, самому тошно. Чё с ней, с этой рацией делать-то? Надо знать, как там наши в засаде – ждут или уже не ждут? Передать надо Беглаю, а тут… - ответил напарник, - уже три часа сидим и ни х… не знаем, ничего не слышим. Хотя бы по взрывам или стрельбе определить, а скалы и сопка всё закрыли и речка на той стороне, всё глушит. Херовое место нашли. Надо было на ту сторону спуститься. Я говорил, так нет, Беглай не послушал: «На подъём их брать будем, там открыто всё, а здесь всё, как на ладони видно...» Где тут видно?! Схрон не бросишь, остальные тоже, а их разведка не делает глупостей. Ушлые ребята… Да и сам Беглай – то где?
- Позялуй, - со вздохом ответил Плюгавый, - ты конесно прав. Ладно, пойду есё подезулю (подежурю). Сменись меня селезь (через) пол сася (часа), холосё (хорошо)?
- Валяй, только тихо, - раздался скрежет, чего-то железного, видимо Пан, что-то делал с рацией, - ни хрена не пойму, что с ней делать? Мобильник, сука, отсырел, твой тоже… Катись, надо подумать…
- Посёл я, - ответил Плюгавый и зашуршал, зазвучал, видимо снаряжаясь на выход.
Андрей резко откинулся на насыпь блиндажа и спрятался за стойку бревна входа в тень. Боевик вышел из своего убежища. Огляделся. Поправил амуницию. Потянулся, раскрепощая свои мышцы от сидения в блиндаже.
«Маленький ростом, но, наверное ушлый, зараза» - подумал Андрей, а Плюгавый спокойно пошёл вперёд, как раз к месту лёжки разведчиков. Прямо, как нарочно – в самые руки товарищей Андрея. Он выждал три минуты ходьбы, посвистующего и довольного «духа», пока того не хапнули в кустах. Он ворвался в блиндаж.
- Рылом в землю!! Руки за голову!
Пан от неожиданности только рот открыл, в котором на губах прилипла сигарета. Глаза округлились. Он был по пояс раздет. Он ничего не сделал. Эти секунды растерянности «духа» дали возможность Андрею взять обстановку в свои руки и он незамедлительно двинул Пану в лоб сапогом и добить прикладом автомата, чтобы оглушить. Пан потерял сознание. Он выполнил команду Андрея, хотя и с помощью, не по своей воле. Пан расстелился на полу, но на спине.
- Готов, - констатировал разведчик. Он быстро снял с его штанов ремень и завязал Пану руки, а, что попалось под руки, какие-то проволоки, завязал ему ноги.
- Ну, пожалуй всё, хрень, ё-к-л-м-н… Отвоевался.
Он осмотрелся в блиндаже, не найдя, что либо интересного. Вышел из укрытия и позвал остальных свистом, спокойно стоя перед входом.
Группа незамедлительно поднялась вместе с пленником и трусцой подбежала к нему. Пленника не вели, а тащили по земле. Наконец все были внутри, где одни принялись вскрывать коробки, другие же вышли осматривать местность, где и нашли не мало схронов и таких же укрытий с оружием и боеприпасами.
- Не плохо, не плохо они закачали себя, причём, ничем не отличается от нашего, а даже, где-то лучше. Да… не зря нас предупреждали об их вооружении. – «Ухо» (Золотухин) говорил и покачивал головой из стороны в сторону. Не то от восторженного удивления, не то, от скрытой зависти на счёт того, что видел перед собой вскрыв несколько ящиков на верхотуре сопки, - нам это они в подачку приготовили, что ли? Спасибо говорить грешно, а завидовать возможно. У них и компьютеры, и управляемое оружие… Да!.. Так, «Степной», - позвал он одного из разведчиков, - вместе с «Евдохой», гоните к нашим и возьми вот это, - он отдал документ, который составлял сам, где всё было описано и нарисовано, - одна нога там уже, другая ещё раньше там! Мы, пока, здесь всё осмотрим и будем встречать вас. Понял?
- Так, точно! «Евдоха»! – он кликнул напарника. Тот подбежал.
- Гоните, как быстрые скакуны, только, чтобы пыли не было… Одним словом, летите. Реактивно летите.
Разведчики забрали то, что старшина им дал и уже не пригибаясь, но всё же осторожно, чтобы не нарваться на какую-нибудь мину, по проверенному пути рванули к батальону с докладом.