Реквием... Боль и скорбь... Шок... Так же горели люди в Хатыни, подожженные предками тех, кто кричит: "Нации слава!" Никто и ничто не будет забыто! Помните, сволочи! Каждый найдет свое место там, где заслуживает! Помните! Вы вне закона! Георгиевская ленточка и свастика разделили мир на две половины, которые не срастутся, но сойдутся не на жизнь, а на смерть, как в далеком 1941-м...
И много вас, сучар недорезанных, в земле лежать будет, как ваших галицких извергов дедов и прадедов, потому что права вы жить не имеете!!! Они не имели и вы не имеете!!...
Он рылся в вещах обугленных трупов, искал паспорта "диверсантов", но в кармане слегка обгоревшей куртки лежала всего лишь иконка с Богом...
Он засмеялся... Сказал: "Негритянка", - на ту, у которой сегодня был еще парень, а родители ждали дома...
Он отбросил иконку с Богом и, смеясь и вдыхая смрад обгоревших трупов, сказал: "У меня 17! Кто там еще считает?"...
А за час до всего молодые девчонки веселясь разливали на тротуаре в бутылки из под шампанского адскую смесь из канистры со страшным названием "коктейль Молотова"...
Я видел их беззаботные лица... Простые девчонки... Смерть прилипала к ногтям с маникюром, но девчонки смеялись и не ощущали, что смерть от ногтей поднимается выше по пальцам и по локти окрашивает кровью девчоночьи руки... Эта кровь не смывается... Она будет вечно на тонких запястьях и они ее будут видеть каждое утро и каждый вечер и быть может кто-то сойдет с ума, а помочь этой девочке будет нечем... Одна написала в твитере: "Мы уже дома, ладошки немного стерла, закручивая бутылки"....
Мир сходит с ума...
Другая писала: "Гореть им в аду!"... У нее нету, наверное, дочки, а жаль...
Я смотрел на этих смешливых девчонок и странное чувство овладевало... Мне хотелось облить их бензином и поджечь, чтобы стало им больно, чтоб они превратились в уголь, как те, для которых готовились бомбы... Как они смогут жить? Я не знаю...