(рассказ второй)
Некоторое время я жил в катакомбной общине. Здесь я столкнулся с таким, что проживая дома и представить себе не мог! - на пороге 21 века, в столице России люди ещё живут чуть ли ни как в средневековье. Но всяческие лишения, гонения только подбадривали меня. В неустройстве быта чувствовался духовный смысл.
И так, я - послушник Артемий. Под руководством наставника Михаила изучаю азы православия. Михаил - человек преклонного возраста, не один год проживший в горах Краснодарского края; он - схимник, но мы его просто зовём Михаил. Ему мы исповедуемся, и обращаемся по любому вопросу. Церковные службы у нас не проводятся, но соборно и по одиночке молимся много. В храмы Московской Патриархии ходим для того, чтобы приложиться к святыням. Читаем и разбираем Писания по святым отцам. Я всё впитываю, как губка. Сердце моё горит желанием жить только во Христе, несмотря ни на какие трудности.
А трудностей здесь хватало. Питание - один раз в день. Чтобы добыть пищу, мы ходим на рынок, у торговцев спрашиваем овощи и фрукты, не пригодные к продаже, то есть подмороженные, подпорченные. Продавцы соответственно рады избавиться от ненужного товара. Воду из крана мы не пьём, а ходим на источник, который находится не близко. А муку и растительное масло нам доставляют с Краснодарского края один раз в три месяца. Из всего этого получается замечательная запеканка! Но это ещё не всё...
Почти все в общине отказались от паспортов, так как он - "предтеча печати антихриста", мол кто сейчас не сможет отказаться, тот в будущем примет печать наверняка. А ещё, владелец паспорта делом доказывает одобрение безбожной власти.
По воскресеньям и большим праздникам мы обязательно ходим проповедовать. В своих проповедях мы обличаем власти и МП, учим и наставляем...Мне это занятие не особо нравилось, хоть был от природы очень общительный и раз сказал Михаилу:
- Я сам ещё только постигаю азы, почти не имею никакого опыта в духовной жизни. Какое же имею право кого то чему то учить?
- Если бы ты учился в третьем классе, а брат твой в первом, смог бы ты его научить, к примеру, считать?
- Конечно!
- Так иди и учи тому, что знаешь. Укрепляйся и умножай свои знания, чтобы никто не смог тебя прельстить.
Не редко мы попадали в милицию. Ну сами представьте, выгуливаться по Москве без документов, с прямо скажем воинствующими проповедями, да не в очень то презентабельном виде! Обычно нас задерживали до 3-ёх суток, до выяснения личности. На вопрос, почему не имеем документов, должны были правдиво рассказывать свою позицию в отношении властей. За что частенько получали и по лицу, и по почкам. А мы в ответ только блаженно улыбались и молились за своих обидчиков, как за благодетелей. И искренне верили, что терпим и страдаем за Христа и веру.
Цель такого жития - подготовка к последним временам, к суровой жизни в горах. Ради данного обета Богу, ещё в армии, я все трудности нёс с радостью. Не знаю, сколько времени всё так и продолжалось бы..., но однажды я провинился и наставник наложил на меня епитимью - неделю ничего не есть и не пить. И это наказание я принял с весельем в сердце, даже с гордостью(вот дурак!), ведь раньше, строже,чем эта - епитимьи не давали. Всё время наказания я исправно исполнял послушания, а поздно вечером переписывал наставления преподобного Серафима Саровского, которого от души полюбил. Наступила последняя ночь перед снятием епитимьи. По обыкновению занят переписью наставлений святого. Тут ко мне подошёл один из братьев и похвалил:"Молодчина, выдержал!Ну теперь немного осталось, завтра попьёшь и поешь.", и отошёл. От этих слов я исполнился тщеславия, но виду не подавал, продолжая читать и переписывать. Но тут мой взгляд упал на бочок с водой. Я пытался гнать от себя мысли. но они неутомимо твердили:"никто не увидит,все спят, хоть глоточек..." и я не устоял. Перешагнул через спящего на полу наставника и зачерпнув целую кружу воды, разом осушил её. Только вернулся за стол, принялся за чтение, и вот напасть! будто вовсе не пил.Теперь мне помысел внушал:"да какая теперь разница, всё равно попил." Я быстро с ним согласился и проделал ещё раз путь к вожделенной воде. А утром я не смог признаться в этом наставнику от ложного стыда и своего малодушия. Заявил, что ухожу в горы, мол там хоть причаститься можно. Все их уговоры оказались тщетны. Я поклонился... и был таков. Теперь мой путь лежал в Краснодарский край, но об этом в следующем рассказе.