Околица

 
Околица, не ведавшая тягот,
Не знавшая бульдозерный беды.
Околица, оскомина от ягод
Крыжовника и прочей ерунды.
Ещё на местном кладбище амуры
Застенчивы, замшелые в строю.
Смотрителя кладбищенского куры
Ещё клюют вчерашнюю кутью.
Ещё свекровь собачится с невесткой:
«Всё пустишь прахом, только вот умру…».
Но бродят подле с оптикой немецкой
Сапёры, как агенты ЦРУ.
Прораб усат, как молодой Будённый,
За ним его испытанный отряд.
И светит им немыслимо бордовый,
Чертовски-злой, чернобыльский закат.
«откуда ты?» - прораб не отвечает.
«Зачем ты здесь?», - прораб не говорит,
Лишь ногтем на трёхверстке помечает,
Где шурфы бить под мирный динамит…
А вечером, на лавочке под вишней,
Фуражки сняв линялый ореол, -
«откуда я? Почти отсюда вышел.
Судите сами, далеко ль ушёл…».
Хотел добавить «фига ли такого?»,
Махнуть рукой: мол, плёвые дела!..
Но фибра капитанского погона
Его руке подняться не дала.
И вдруг сапёр, приказчик над ломами,
Готовый путь к победе проложить, сказал в сердцах: «Ещё не то сломали!
Начистоту, не нам бы с вами жить…».
И замолчал, часть силы всемогущей,
Способной на рожденье и распад.
И услыхал, как в обречённых кущах
Несорванные яблоки висят.
И в лоно кто-то звёздный и нетленный
Спустился к нам, незрим и невесом.
Столкнувшись на обочине Вселенной,
Как браться, мы внимали небесам.
«Откуда мы? Зачем мы здесь? Доколе
Терпеть нам притяжение земли?..».
Последние свидетели околиц,
Одну мы околесицу несли.