(Жан Кокто)
Последний шаг — о пол стучит актер.
Он одинок: он весь надрыв и нервы.
Рожденье слов явлению Минервы
Из головы подобно. Распростерт
На сцене он, в печаль задрапирован.
Сойдя с небес (из люков и дверей),
Теряя кровь оттенка золотого
И белого, лукавит лицедей.
Кровь белая души струится с губ
Кипучей пеной. Красная — в чертоги
Проложит путь, там смерть в античной тоге
(Любовницы пленительней) ждет слуг.
Крик обжигает горло темным валом,
И в этой буре стал на якорь зал.
Воздет на луч, на острие кинжала
Актер — богов тиранами назвал.
Рисковый шаг. Бежать бы, но в тески
Зажат храбрец. Не разомкнуть кулисы,
И приговор объявлен и подписан:
«К трагедии в развязке прирасти».
Аплодисменты, точно треск в каминах.
Склонясь в поклоне, отбывает срок
Актер. И занавес, как гильотины
Резак, упал и голову отсек.
Скелет и череп посреди руин
Погребены. Спешит директор театра
На место происшествия. Утрату
Рабочие окутали в сатин.
Спасаются в ларцах кабриолетов
От краха зрители — в них нет любви.
Актер, очнись для новых слез и реплик,
Из пепла алым фениксом вспорхни!