После долгого лета покрылись копотью
Ветви умерших яблонь,
Вонзились копьями в треснувший неба щит.
И открылся раскол, как язва.
Расцветающий борщевик ядовит и горек,
Врастает в мой позвоночник.
Зеленый, вязкий раскрывается рот болота,
Готовясь меня объять.
Желтый закат подступает рвотой.
Раскол огромен между мной
И тем, что когда-то было мной.
Память шрамом не зарастет,
А останется обнаженной,
Сколько не жег её – а она живет,
Разъедая мое нутро.
Кто же смоет её, кто сможет
Убедить меня, что я тот –
Уже тысячу лет как мертв.
19.12.13.