Тот, с закрученными усами,
Беспокойный мой дед Арон,
Он позирует для портрета,
Он наигранно деловит.
И цветёт за окном чужой мне,
Непонятный город Херсон,
А в жилетном кармане деда
Очень важный билет лежит.
Завтра дед приедет в Одессу,
В мир больших пароходных странствий,
Где на палубе и в каютах
Тьма таких же смешных бродяг.
В нём энергии слишком много,
И не меньше безумной страсти:
- В Палестину?
- Да, в Палестину!
Подарили мне звёзды знак.
Как порывист он и взволнован,
Обожатель безумных трюков!
Мысли бьются волной обманной,
Не дают ни сидеть, ни спать.
- Я куплю там мазаль еврейский –
Землю радостную для внуков.
Будет жизнь голубой и яркой,
Как небесных высот печать.
Эти годы мне незнакомы,
И скитанья мне неизвестны,
Палестинский далёкий праздник
Караваном прошёл в песках,
Но лежит на душе бродяжьей
Обречённая боль извечно,
И сжимает сердце тисками
Узнаваемая тоска.
Дед вернулся зимой печальной,
Обожжённый январской стужей,-
А страна вождя хоронила,
И костры на дорогах жгла.
- Иудей?
Нам такой не нужен,
Ты с нечистою силой дружен,
Впрочем, может быть и найдутся
У чекистов с тобой дела.
Все допросы – лишь крик да пытки,
Суд неправедный,
Слишком скорый,
Мальчик в френче,
Еврейский мальчик,
Деда под дых бьёт сапогом.
Ах, мазаль!
Ты расцвёл, как сказка,
На строительстве Беломора,
Среди зеков, на грязных нарах,
Усмехаешься мне тайком.
Тот, с закрученными усами,
Он похож на меня предельно –
Выражением глаз
И носом
Иудейских святых пород.
Дед Арон,
Расскажи подробно,
Где лежат в Палестине земли,
Что купить ты мечтал для внуков,
Сев в Одессе на пароход.
Но портрет, как всегда, безмолвен,
Дед молчит, лишь усы топорщит.
А в глазах застыли лукавство
Да бродяжьих небес эмаль.
И живу я в дали неясной
Обречённей, спокойней, проще,
Не мечтаю о невозможном.
Не ищу свой пустой мазаль.
Рафаэль-Мендель
26 апреля 2014г.