Прости меня, Господи, и выключи со спины,
Ты точно знаешь, где в моих легких клапан.
Я девочка, не знающая войны,
Ничего не умеющая, даже быть слабой.
Даже жить: моя желтушная кровь - вода,
Ее не возьмут для раненых, не пустят на баррикады.
Господи, я не умею ни вымолить, ни отдать.
И даже моя любовь - альбом пустых фотокадров.
Что я имею знать, живущая втихаря,
Совсем ничего не сделавшая руками,
О том, как должно закончиться, чтоб эти люди не зря
Ложились под скальпели и могильные камни?
О том, что могло спасти вот эти дни позади,
Когда превращалась площадь в червонно-черное тесто?
Господи, столько пустопорожней любви у меня в груди,
Сколько бессилия в этих наивных текстах.
Не смерти же я боюсь - есть вещи похуже в сто,
В сто тысяч раз. Как бездействие. Как надежда на случай.
Как дряблость мышц и движений, как эта связь с пустотой,
В какой эмиграции скрыться от этого страха, Луций?
Вот оттепель, и весна идет по своим чинам,
Дозреет время и выльется боль стальными серпами:
Господи, разбуди меня хоть это-то начинать.
Ты точно знаешь, где в моих генах память.