Грусть накатит ближе к ночи,
Залепляя болью очи;
Давит грузом на меня,
Подсознанье изменя.
Не готов к такому делу,
Вот и бит по беспределу
И распят по мостовой
Прошлогоднею листвой.
Не гуляет молодёжь,
Не растёт на камне рожь,
Но зато обосновалась
На душе печаль и ложь.
Что за блажь? Не понимаю.
Подскажи, коль есть ответ.
Из груди я вынимаю
Сердце. А его там нет!
Но печали также нет!
Нет вопроса, нет ответа.
Что ж, выходит песня спета?!
Путь окончен, свет погас?
Нет пророка среди нас?
Или ... Стой, не торопи.
Остановка на пути
Никому не помешает,
Если есть за кем идти.
А Тебе выходит, "мать"*,
Надоело зека ждать?!
Понимаю, не корю,
Ничего не говорю.
Но и Ты тогда не смей
В злой разлуке, ей же ей,
Упрекать тогда меня.
Я ведь жил не изменя
Ни идее, ни мечте,
Ни кому-то в суете.
Жил. И всё ещё живу.
Пусть во сне, не наяву,
Но живу и ощущаю.
Да, негромко, где-то с краю,
Но себя и слово "мы".
Ну, а чувства, что немы,
Пусть пока подкопят силы
До какой-то там весны.
Слово есть - "анабиоз" -
В нём пока, но вот вопрос:
Если Ты устала ждать
И одна в кровати спать,
Может стоит у разлуки
Отпуск взять и, не со скуки,
А скорее от тоски,
Сердце болью сжав в тиски,
Позабыть кем были мы
(Чувства всё-равно немы)
И начать по-новой путь.
Это чтоб не трогать муть,
Не тревожить душу болью,
Застарелою любовью;
В тишине пусть зарастут
Раны, что мне сердце жгут.
Время лечит, время ждёт,
Время медленно идёт
По известному пути;
Там где горе - не лети.
Что ж, учиться буду ждать
И без боли вспоминать
Всё, что было, если раньше
Не наскучит мне писать;
Если грусть, что ближе к ночи,
Не залепит болью очи,
Выжимая из меня
Душу, память обвиня.
Только я хотел бы знать
Кто захочет зека ждать?!
*мать - (здесь) просто женщина (прим. автора)
Из цикла: "Размышлялки про тюрьму ..."