Щелчок замков тяжёлой горловины…
Был свет, вдруг тьма и искорки в глазах.
И кажется, пройти и половины,
Держась за леер, не позволит страх.
Вокруг темно. Зачем? Какого чёрта
Из кубрика сюда я вышел прочь?
- Чтоб подышать, чтоб постоять у борта
И созерцать тропическую ночь.
И в темноте, хоть было мне не ловко,
Я рассуждал о том примерно так:
"На первом месте – светомаскировка.
А красота – неведомый пустяк".
Минуты две, иль три, или четыре
Ослепший взор, по сторонам скользя,
Всё привыкал, чтоб рассказать о мире.
И он был прав - без этого нельзя.
Спокойный бриз вдруг сделал вздох короткий.
И чтоб старпом за форму не ругал,
Я ремешок тропической пилотки,
Стянув потуже, к борту зашагал.
А в океане мглою окружённый
Слегка искрится краешек волны.
Я на борту стою приворожённый,
И в мире нет прекрасней тишины.
Я на краю. Как странно мир наш создан!
Везде закрыть, замазать, затереть,
Мой длинный козырёк мешает звёздам
Из темноты на палубу смотреть.
Одна из них особенно прекрасна.
Она горит то ярче, то бледней.
На фоне звёзд дрожит планетой красной,
И в самый раз загадывать по ней.
На мир ночной смотрю со страстью пылкой.
Вдруг сверху потянуло табаком:
Вверху стоял с обветренной ухмылкой
На корабельном мостике старпом…
Я сам давно ушёл в земные гнёзда
Сменив бушлат «на грошевой уют».
Горят во тьме тропические звёзды
И ночью мне покоя не дают.