В стеклянной рюмочке вниз бородой,
вверх перьями свет луковица ищет,
на стенке златовласый ангел мой
со взглядом вглубь, душа - его жилище.
У Гавриила преогромные глаза,
с предчувствием конца ещё в начале,
он, воду освятив, витает за
пределом моей комнатной печали.
Язычницей, не окрестив чело,
я отмываю в пасмурном апреле,
в четверг пречистый начисто стекло,
и на душе час от часу светлее.