Каждое событие как смертельная рана,
Как горн, возвещающий скорый обед.
В этих грустных краях, в этих северных странах
Мой Иисус замерзает на тысячу лет
Мой Иисус не сумеет согреться чаем,
Батарея средь комнатки холодна.
Отчего-то чудятся крики голодных чаек
Ему.
А мне, вот, чудится ерунда.
Чудится остров с вынутой сердцевиной;
Пьянство матросов в мокрых портАх;
Консервная банка, вскрытая вполовину;
И женщина: с бигудями, в халате, в летах.
И Иисус говорит, мол, к черту все это!
Расслабься и грейся - еще не погас огонь.
А после мы, мол, возьмем два билета -
И к югу, и к чайкам.
Под сень кипарисных крон.