Воссиявший на солнце алмаз наливался светом,
Разбивая в осколки густую слепую тьму;
Но тускнел с каждой новой зимой, да и с каждым летом,
И цены уже не было свету, да и ему.
Бесконечно захватан руками, заляпан грязью,
Он людьми был осмеян, пустышкою заклеймён,
Никому стал не нужен. Избавились от алмаза,
И его превратил в грубый камень песок времён.
Правда, камню не надобно солнца: луны он жаждет,
Остывает, раз лунного света на миг лишён.
Будь он весь расцарапан и птицами сплошь загажен –
Выжидает упорно и шепчет: ещё, ещё!
На луне он зациклен и больше ему не надо.
Всем нутром он хотел бы взлететь, но куда уж там...
А луна почернела и густо сочится ядом,
И глупец распадается... медленно, по кускам...
Точно так и с любовью: она – инструмент, не идол.
Не луна ядовитая – солнце, что греет нас.
Ну а если за нею тебе горизонт не видно,
То ты камень замшелый, а не дорогой алмаз.