Посвящается одноименному фильму Жана Кокто
«Харон!» - я кликнул перевозчика
И выспросил о плате жестами.
И трехголовое чудовище
Я усыпил игрой божественной.
Огнем и ужасом охваченный,
Измучен жаждою танталовой,
Я отворил ворота мрачные
И провалился в зал опаловый.
Я шёл над безднами бесплодными,
Как сень развесистой смоковницы.
В просвете меж двумя колоннами
Стояла тень моей любовницы.
Орфею в города аидовы
Немыслимо спуститься крадучись,
Сажает Cмерть меня со свитою
Своей отведать ужин праздничный.
Нет, ни единый плод не выношен
Без высшего на то согласия.
В тысячелетие единожды
Идет из города оказия.