Спокойно лист лежит тетрадный,
Неровно вырванный и рваный,
Лежит он на моем столе,
Годами напоминая о тебе.
Там мало фраз, отрывки роли,
Которую ты принял сам,
Без лицемерия, суфлеров,
Ты здорово ее играл.
Ты папой был счастливой дочки,
Которую ты ждал давно,
Она была так на тебя похожа,
Ее Наташей ты назвал.
Ты был отцом еще не раз,
Но в этой роли никогда-
Любимым быть своей Наташей,
Все остальное лишь игра.
Последние слова твоей той роли
Нельзя уже теперь прочесть,
Лист вырван был и порван вскоре,
Как чья-то дьявольская и злая месть.
Две тысячи дней с тобой из жизни,
И все потом, что ты не знал,
Записаны в той книге жизни,
Что пишется теперь на небесах.